Сказительница - Нортон Андрэ - Страница 24

Он, покачав головой, заставил ее замолчать.

– Я ничего не сделал, – сказал Алон. – На этой странице лежало заклятие. – Лицо его неожиданно осунулось от усталости, как будто прикосновение к рукописи отняло у него все силы. – Я слышал, как Хиларион об этом рассказывал. Старинное заклинание очищения. Если у ищущего очень большая необходимость, слова станут видны, даже когда чернила выцветут. Если бы ты коснулась рун, они тоже стали бы видны. Вот…

Стремительным движением он схватил руку Эйдрис и прижал ее пальцы к свитку. И снова руны ярко вспыхнули.

Эйдрис почувствовала, как при этом прикосновении что-то почти ощутимое пробежало по ее телу. Алон выпустил ее пальцы и смотрел удивленно, хотя сам же предсказал, что свиток будет реагировать на прикосновение любого, кто испытывает сильную необходимость знать его содержание.

– Значит, в нем говорится об излечении! – воскликнула Эйдрис, возвращаясь к тому, что для нее важнее всего. – Но что в нем говорится? Мы сможем перевести?

– Это очень архаичная форма Древнего языка, – медленно заговорила целительница, разглядывая рукопись. – Я такой старинной речи не встречала.

– Я могу прочесть, – заметил Алон. – Хиларион родился еще до Первой Великой Перемены, которая отгородила Эсткарп от Эскора. Свиток относится к тому времени.

Дуратан удивленно покачал головой.

– Так давно? Не могу поверить!

– У моего приемного отца были еще более древние свитки, – с отсутствующим видом говорил молодой человек, разглядывая страницу. После довольно долгого времени он заявил: – Я был прав. В свитке упоминается целебное место на краю Долины Зеленого Безмолвия.

Дуратан кивнул.

– Долина Морканты! Мне говорил о ней Кемок. Его брат Киллан женат на госпоже Долины Зеленого Безмолвия.

– В Эскоре ее называют Дахон, – сказал Алон.

– У нее много имен, – согласился Дуратан. – Говорят, в ее распоряжении есть методы лечения, даже более сильные, чем у Камня Коннард. Если раненый добирается до нее, смерть утрачивает власть над его плотью и костью.

– Но могут ли ее методы излечивать не только тела, но и души? – воскликнула Эйдрис, не смея надеяться. – И можно ли использовать ее методы без нее?

Алон покачал головой.

– В свитке об этом ничего не говорится. Но стоит спросить.

– Если бы я могла отыскать какую-нибудь целебную настойку или мазь и отнести к отцу! – воскликнула девушка, впервые за долгое время почувствовав, что ее поиск может увенчаться успехом.

Нолар выглядела задумчивой.

– Может, госпожа Долины Зеленого Безмолвия знает такие средства.

– Может, и знает, – согласился Алон. – Я слышал, что мало существует такого, чего она не знает.

– Но как мне к ней добраться? – вслух спросила Эйдрис, вспомнив темные горы на восточном горизонте. – Только чтобы подняться на горы, отделяющие Эскор от Эсткарпа, потребуется много дней. – Она ненадолго задумалась, потом спросила: – Алон, а ты знаешь дороги через эти горы?

Он не ответил на ее вопрос, и она, удивленная его молчанием, подняла голову и увидела, что Алон без всякого выражения смотрит на Дуратана. А главный летописец, в свою очередь, пристально смотрел на молодого человека. Эйдрис уже видела этот его взгляд.

– Я хотел бы поговорить с тобой о Хиларионе, – наконец медленно сказал Дуратан. – И о тебе самом, Алон. Не часто приходится встречать…

– Тех, кто жил в Эскоре, – прервал его молодой человек. – Да, знаю. Но боюсь, сейчас нет времени для таких разговоров, сэр. Я должен проводить леди Эйдрис в Долину Зеленого Безмолвия… – Сердце Эйдрис при этих его словах дрогнуло, – и мы должны выехать немедленно.

– Почему так быстро? – спросил Дуратан с мрачной улыбкой, как будто заранее знал ответ.

Алон криво улыбнулся.

– Определенные… осложнения… могут задержать нас по пути в Эскор. Эти осложнения и сейчас нас преследуют.

– Понятно… – сказал Дуратан, по-прежнему не отрывая взгляда от молодого человека. – Конечно, в таком случае вам нужно торопиться. Но когда вернетесь…

– Я с удовольствием поговорю с тобой, – пообещал Алон.

Встав, он взглянул на сказительницу и протянул руку, чтобы помочь ей встать.

– Нужно торопиться, – сказал он. – Если хочешь ехать.

Эйдрис сжала его пальцы и встала, чувствуя себя слегка неуверенно.

– Ты действительно хочешь провести меня через горы в Эскор? – прошептала она. – О, Алон… я… я никогда не смогу отблагодарить тебя.

– Я делаю это и для себя, а не только ради твоего отца, – напомнил он. – Не забудь, в Рилон Корнерсе меня ждет приказ об аресте.

– Да, но…

– В Эскоре я могу скрываться, пока волшебница и горожане совершенно обо мне забудут. И тогда мы с Монсо сможем вернуться на север Эсткарпа.

Эйдрис понимающе улыбнулась.

– Ты так говоришь, чтобы мы не поняли, как ты добр, помогая мне. Скорее предпочтешь, чтобы тебя считали озабоченным только сохранением своей шкуры. – Она серьезно посмотрела ему в глаза. – Но я знаю правду. Прими мою благодарность, Алон.

– У вас хватит припасов для пути? – спросила целительница.

Услышав ее слова, Эйдрис выпустила руку Алона. Оба путника повернулись к женщине.

– Может, немного хлеба, если у вас найдется, – сказала Эйдрис, направляясь к выходу. – И… госпожа Нолар… спасибо тебе. Спасибо вам обоим.

Через несколько минут они уже были во дворе. Алон упаковал продукты, данные целительницей, в седельные сумки. Он уже заканчивал, когда появился летописец, ведя гнедую кобылу. В руке он нес веревку и кучу тряпок.

– Какого размера у него подковы? – без всяких предисловий спросил летописец, кивнув в сторону кеплианца.

Алон посмотрел на тряпки, на веревку и на ноги кобылы. Потом с благодарностью улыбнулся.

– Размер подходящий, – сказал он. – Ты выбрал правильно.

– Как и все пограничники, я могу подковать лошадь, – заметил летописец, протягивая тряпки молодому человеку.

Эйдрис помогла Алону обернуть ноги Монсо тряпками, чтобы он не оставлял следов.

Когда они кончили, Дуратан сел на кобылу и протянул руку Нолар.

– Госпожа, – сказал он, и в его серых глубоко посаженных глазах мелькнула улыбка, – мне кажется, мы давно не навещали самые южные фермы. Там может понадобиться твое лекарское мастерство. Сегодня подходящий день для поездки.

Нолар рассмеялась.

– Только прихвачу сумку с лекарствами, – сказала она и ушла. Вернувшись, протянула Дуратану руку и легко села на круп кобылы.

«Хитро, – одобрительно подумала Эйдрис – Теперь у кобылы будут глубокие следы копыт; они похожи на те, что оставил Монсо».

– А что вы скажете, когда они вас найдут? – с тревогой спросил Алон.

– Я отвечу – и скажу правду, – что все остальные наши лошади заняты, – серьезно ответил Дуратан, – и поэтому мы с госпожой должны были ехать вдвоем на одной. – Он улыбнулся Алону. – Не забудь о своем обещании, парень. Я жду долгого разговора с тобой.

Алон кивнул.

– Не забуду.

– Ну, что ж… тогда… – Летописец приветственно поднял руку. – Благополучного пути вам обоим. Чтобы вы нашли то, что ищете. – Нолар прощально кивнула, Дуратан повернул лошадь и выехал со двора.

Эйдрис и Алон смотрели им вслед. Потом тоже пошли, ведя жеребца в поводу, чтобы еще больше запутать преследователей. И только когда под ногами началась каменистая тропа, они сняли тряпки с ног жеребца и сели верхом.

Сидя снова за спиной своего проводника, Эйдрис смотрела вперед, па склоны близких холмов, на горы за ними, многие вершины которых были покрыты снегом. Потом с тревогой оглянулась.

– Как ты думаешь, волшебницу и солдат обманет след Дуратана?

Алон вздохнул.

– Может, на время. Но как только они увидят Дуратана и Нолар, сразу поймут правду.

– И тогда волшебница погадает или сделает предсказание и узнает, куда мы пошли, – согласилась Эйдрис. Она указала на каменистую местность вокруг. – А на такой неровной поверхности скорость Монсо нам не поможет.

Алон молча кивнул. Немного погодя Эйдрис облизнула губы.