Я болен тобой (СИ) - Лунгу Ирина Владимировна "Missis Cullen" - Страница 14

— У меня только один ответ на это, — Сергей Александрович повертел в руках результаты нового обследования, которое только что прошёл Роман, — Это с самого начала была доброкачественная опухоль, и в первый раз мы ошиблись.

Он как-то потерянно и виновато улыбнулся опешившему Роме и вынул из кармана мобильный. Слово «доброкачественная» прозвучало музыкой для ушей Ромы, но пока Сергей делал кому-то звонок, боялся даже пошевелиться, чтобы только не спугнуть нежданную радость. Или поверить в то, что потом окажется неправдой. И всё равно, где-то внутри цвела надежда и вера в то, что свершилось чудо. Хотелось кричать об этом на весь мир и обнимать всех, кто встретится на его пути. А прежде всего, хотелось расцеловать Оксану Анатольевну, которая подарила ему это чудо. Разумеется, она бы сказала, что это их общая заслуга, но Роман знал, что без её помощи не было бы ровным счётом ничего.

— И что это означает? — тихо спросил Рома, когда Сергей закончил разговаривать по телефону, — Я здоров?

— Говорить о полном выздоровлении пока рано, понадобится операция, и вы пройдёте курс химиотерапии, для того, чтобы полностью излечиться, но все шансы на полное выздоровление у вас есть.

— Какие ограничения на меня наложит предложенный вариант лечения? — неожиданно для самого себя выпалил Рома. Почему-то очень захотелось выздороветь и завести детей. С Сашей.

— Никаких, — развёл руками Сергей Александрович, — Мы рекомендуем воздерживаться от того, чтобы после химиотерапии заводить детей, но, как правило, люди потом становятся родителями абсолютно здоровых малышей. Например, лет пять назад у нас на отделении лежала девушка со страшным диагнозом лимфогранулематоз. Теперь она здорова и у неё две дочки. Хотя она проходила курс химиотерапии. Так что…Единственное, что после выздоровления вам придётся раз в год проходить у нас обследование, чтобы исключить возможность рецидива. Но это не будет отнимать у вас много времени.

Что значит понятие «много времени», когда жизнь только что подарила возможность и надежду жить дальше? Да Роман был готов пообещать кому угодно даже год-другой жизни за то, чтобы прожить ещё хоть десять лет. Ведь раньше счёт шёл на месяцы, теперь перед ним было снова время его жизни. И сколько Бог ему отмерит, столько он и готов будет принять, но не вот так. Не когда ему не оставили выбора.

— Хорошо, — согласился Роман, вытаскивая мобильный для того, чтобы позвонить Оксане, — Командуйте Сергей, а пока мне нужно сделать один очень важный звонок.

Глава 16

Как люди находились в больнице и при этом не сходили с ума, Роман удивлялся до сих пор. А если учесть, что у него был не такой уж и опасный для жизни случай, то оставалось дивиться выдержке и терпению тех людей, которые болели гораздо серьёзнее. Но сейчас, когда двери в клинику распахнулись, и Роман вышел из них на удивительно тёплый для начала мая воздух, наполненный ароматом цветов, всё, что ему довелось пережить за предыдущие несколько месяцев, вылетело из головы.

Перед операцией он созвонился с Максом, чтобы предупредить его о том, что он пока будет находиться в клинике. А вот про Сашу спрашивать не стал, абсолютно уверенный в том, что уж в этом-то вопросе на сына можно положиться полностью. А что, если Макс занял место Романа для Саши, и своим вопросом он доставил бы неприятные ощущения сыну? И он совершенно не думал о том, что цинично думать вот так — о замене одного мужчины другим.

Теперь же, когда он понял, что у него впереди ещё почти вся жизнь, и когда он научился эту самую жизнь ценить, Роману вдруг захотелось полностью окунуться в то, чего он сам себя лишил, когда узнал, что болен. Работа, работа и ещё раз работа. А ещё почему-то мелькнула мысль, что ему просто необходимо погрузиться в ни к чему не обязывающие и мимолётные связи с женщинами. Чтобы только вытравить из памяти Сашу и те надежды, которые он связывал с ней. А ещё очень хотелось увидеть сына и друзей. Он знал, что они не станут корить его ни за что, разве что Лина покачает головой и крепко обнимет, показывая, как сильно она волновалась.

Стоя возле машины и наслаждаясь весенним теплом, Роман вынул из кармана тёплой не по сезону куртки мобильный и набрал номер Макса. Почему-то хотелось побыть с сыном наедине, и если вдруг он поймёт, что у Саши и Максима ничего нет, если Макс обронит хоть пару фраз о его любимой девочке, по которым он поймёт, что Саша ждала его всё это время, Роман приложит все усилия для того, чтобы она его простила. А Саша поймёт, он был в этом уверен.

— Ты похудел. Сильно, — хмуро произнёс Макс, когда они с Ромой встретились в кафе на набережной. Но в глазах сына была только неподдельная радость, щедро сдобренная тревогой.

— Со мной всё в порядке, — заверил его Рома, садясь за столик и делая знак официанту, — Я полностью здоров, разве что раз в год придётся обследоваться, чтобы исключить возможность рецидива. Но я не хочу об этом.

Он прервался на некоторое время, диктуя заказ официанту, а потом лениво откинулся на спинку стула, вдыхая аромат Невы, приправленный лёгким запахом сигарет и кофе и давая возможность Максу заказать себе кофе.

— Я очень рад, что всё позади, пап. — Тихо произнёс Максим, прикуривая и протягивая пачку Роме.

— Я не курю больше, — отрицательно покачал головой Рома, с лёгкой улыбкой на губах, — И тебе не советую.

Он надолго задумался, вглядываясь в прохожих, спешащих куда-то по своим делам, а потом перевёл взгляд на серьёзное лицо сына.

— Ты знаешь, Макс, я на очень многие вещи стал смотреть совершенно по-другому. Кардинально по-другому я бы даже сказал. Раньше казалось, что вот если бы представилась возможность перепрожить жизнь, схватился бы за неё, не задумываясь. А теперь я понял, что ничего не хочу менять в том, что было. Это только моё, моя ценность, и она ценна именно в таком виде, в котором есть. А когда постоянно оглядываешься и думаешь: «А вот здесь бы сделать вот так, а не иначе, а вот бы сделать вот такой ход, а не тот, что сделан», то и настоящего не ценишь. Не ценишь того, что имеешь. И уже ничего нельзя изменить, как бы ни хотел. Но можно и нужно жить в том, что у тебя есть и попробовать исправить последствия случившегося.

— А все последствия можно исправить? — серьёзно спросил Макс, затушив окурок в пепельнице и отпивая глоток кофе.

— Почти все. А если не можешь исправить последствия — измени отношениt к ним. Как правило, этого бывает достаточно, чтобы совсем по-иному взглянуть на многие вещи.

Он улыбнулся внимательному и серьёзному лицу сына, который слушал его, а потом перегнулся через столик и хлопнул Макса по плечу.

— Ладно, не будем философствовать. Рассказывай, что там у тебя на работе творится.

Когда два мужчины говорят о работе и оба увлечены процессом, им нет никакого дела до того, что происходит кругом. Вот солнце стало медленно клониться за горизонт, и в воздухе ощутимо повеяло холодом — извечным спутником Санкт-Петербургских ночей. На набережной зажглись фонари, разгораясь всё сильнее с каждой секундой, а Рома и Макс всё разговаривали и разговаривали. И Роман в этот раз чувствовал себя абсолютно счастливым и полным жизни. Так хотелось сделать уйму обычных, но таких приятных вещей: промчаться по Кольцевой на машине, остановиться за городом и вдыхать полной грудью аромат пробуждающейся природы. Делать всё то, чего Рома, как он думал, был лишён уже навсегда. Теперь эти обычные вещи приобрели новые оттенки цвета, запаха и вкуса.

— Ну, мы с тобой и заболтались, — улыбнулся Рома, чувствуя внутри себя давно забытое, но такое нужное тепло. И направлено оно было в сторону сына. — Уже пора по домам.

— Да, — Макс потёр щёку костяшками пальцев, откидываясь на спинку стула, и дал знак официанту, чтобы тот принёс счёт, — Пора домой.

При слове «дом» Роман поёжился, потому что по телу прошла волна холода. Вернуться в их с Сашей квартиру означало вычеркнуть её из своей жизни или обрести снова. Если она всё ещё живёт там вдвоём с Сонечкой, значит, она ждала его, а если с Максимом…