Лесная колдунья - Гордиенко Галина Анатольевна - Страница 17

Кирилл внешне сохранял невозмутимость. Руслан, младший брат Рустама, пугливо прятал глаза, парнишка чувствовал себя виноватым — часовой из него не получился. Он глупо увлекся грибами, по-детски радуясь богатой находке. Раньше Руслан только слышал о «ведьмином» кольце, а тут сам случайно на него наткнулся, в сотне метров от поляны, вот и забыл обо всем.

Руслан не сопротивлялся, когда брат избивал его. Руслан не сопротивлялся бы, реши старший брат убить его!

Рустам прав: если бы не он, ничего не случилось бы. Руслан должен был перехватить девушек еще на подходе к поляне и обезвредить. Подумаешь, стукнул бы их легонько по затылку, отлежались бы…

Кирилл едва оттащил обезумевшего Рустама от мальчишки. Прекрасно понимал: Рустам охотно прирезал бы и его самого, вот только знал — не справится, они раньше не раз встречались в спортивном зале, Кирилл побеждал всегда.

Рустама с трудом удалось успокоить, он словно с ума сошел от злости. Брызгая слюной, твердил, что по капли выцедит кровь из проклятой девчонки, жизнь положит на то, чтобы найти ее и уничтожить.

Спрашивается, при чем тут эта рыженькая?

Кирилл невольно улыбнулся, вспомнив забавную девчонку, глазастую и отчаянно смелую.

Выйти одной против двух крепких молодых мужиков! Для того лишь, чтобы дать двоюродной сестре возможность сбежать.

Не каждый рискнул бы!

Конечно, кто-то неплохо натаскал малышку, наверняка какой-нибудь приятель из армейского спецназа.

Кирилл сам служил. Скупые, быстрые и предельно точные движения девушки не были рассчитаны на зрителя, так обычно обезвреживают будущего языка — надежно, как в аптеке. Попади она с той же точностью в некоторые другие точки, могла и убить. Пожалела, выходит.

Интересно, где девчонка этого нахваталась? В спортивных секциях бою на поражение не учат, больше защите, чем нападению.

Кирилл угрюмо усмехнулся: кретин, надеялся примирить Рустама со случившимся! Ляпнул, что тот свечку за здравие малютки должен поставить — пощадила и его, и Руслана, оставила в живых.

Налицо явная самооборона. Парень — выходит, брат двоюродный! — вырублен, девчушка защищала собственную жизнь, закон на ее стороне.

Рустам взбесился окончательно: его — пощадили?! Он едва на Кирилла с кулаками не бросился, ладно, сумел сдержаться, вовремя вспомнил, чем всегда заканчивались встречи в спортзале. Побелел от злости, но кое-как справился с собой, только руки крупно дрожали и правое веко подергивалось.

Кирилл пожал плечами. Собственные попытки примирить Рустама с поражением казались сейчас глупыми и безнадежными.

Смешно, пришлось сделать вид, что малышка расправилась и с ним!

Когда машина уехала, Кирилл почти полчаса сидел рядом с братьями, ждал, когда придут в себя. А едва Рустам зашевелился и застонал, прилег рядом с мальчишкой, труп трупом.

Рустам сам приводил их в чувство. Расталкивал, лупил по щекам, поднимал чуть ли не пинками, эмоции он контролировал безобразно. Если честно, вообще не контролировал. И «поражение» Кирилла ничуть его не смягчило.

«А узнай он правду?» Кирилл мягко улыбнулся заглянувшей в комнату матери. Рассеянно наблюдал, как она откладывала ношеные вещи в стирку, и перебирал в памяти сегодняшний день.

Ну не мог он драться с малышкой!

Не мог, и все.

Она была в своем праве. Кирилл не осудил бы девчонку, убей она каждого из них дважды!

Рустаму не понять. Такие, как он, никогда не виноваты. Проще обвинить других, более слабых, а потом и наказать, чтобы окончательно перевести стрелки.

Нет, правда забавная девчушка. Внешне маленькая, хрупкая, в чем только душа держится. На деле, как ивовый прутик — тонкая, гибкая, не сломать.

И смотрела на них без всякого страха. Вернее, умело его скрывала. Уж Кирилл-то заметил неуверенность в движениях, малышка панически боялась напортачить. Кирилл не сомневался — это ее первый бой. Не учебный, настоящий.

Странно, Кирилл никак не мог забыть девочку. Глазищи у нее… огромные, светло-карие, желтые крапинки у зрачка плавятся на солнце в золотой обруч. Рыжая коса — длинная, пушистая. Кожа чистая-чистая, прозрачная почти, а на правом виске тоненькая голубая жилка бьется. И ни одной веснушки, а ведь так не бывает — рыжая и чтобы совсем без веснушек…

Кирилл поморщился: она Колядину родная племянница, хорошо, не по крови. Скорее, родственница его жены, да и детям, выходит, родственница. Сестра двоюродная Гришке и Лере.

Хотя… ему-то что?!

Впрочем, какой смысл себя обманывать? Рыженькая малышка Кириллу понравилась как никто и никогда. Понравилась сразу, как только увидел. Что-то в ней такое…

Кирилл раздраженно фыркнул, он не мог подобрать слов. Просто знал: обязательно ее найдет. Через Колядина ли, через его дочь — не важно. К тому же малышке угрожает нешуточная опасность. Валерии, пожалуй, тоже. Рустаму не нужны свидетели.

Кирилл впервые задумался, что именно натворил его знакомый, почему решил на время уехать. Ведь случись что серьезное, вряд ли вернулся бы в город через неделю, как собирался.

В голову ничего не приходило. Разве что очередная драка? С характером Рустама и его несдержанностью — запросто.

Кирилл встревоженно подумал: «Черт с ним, с Рустамом. Лишь бы всерьез не принялся разыскивать рыженькую. Прирежет, подонок, с него станется. Ударит девчонку ножом в спину…»

Кирилл виновато поморщился: Рустам слышал их короткий разговор на поляне и знал, что выйти на нее можно через Колядиных. Номер машины записан, найти адрес ничего не стоит, у него всюду свои люди, везде связи.

Может, Кириллу прямо сейчас позвонить Колядиным? Не самому, понятно, а его дочери. Сказать, чтобы вела себя осторожнее. Без сопровождения никуда не ходила и обязательно предупредила сестру: мол, один из мужчин — они видели его у машины — хочет убрать свидетелей, и он очень, очень опасен…

Василиса с досадой смотрела на сестру: Лера заснула прямо в кресле. Не захотела идти в свою комнату, не поверила, что травы подействуют быстро. Заявила, что хочет поболтать, рассказать кое-что важное, мол, такое, такое…

Понятно, они все сегодня перенервничали. Бедной тете Кате дважды вызывали скорую, делали уколы, у нее резко поднялось давление. Переживала за сына, все-таки ранение в голову — это очень серьезная травма.

Василиса пыталась объяснить, что с Гришей ничего страшного не случилось, обычная ссадина и легкое сотрясение мозга, но тетя Катя смотрела круглыми бессмысленными глазами и не слышала. Немного пришла в себя, когда Гришу привезли из больницы и дядя Женя подтвердил: все в порядке, просто мальчику придется несколько дней провести в постели.

Василиса смерила двоюродную сестру оценивающим взглядом и горестно шмыгнула носом: да-а, тяжеловата, пожалуй. Проще уложить здесь же, а самой поспать в Лериной комнате, хоть и не хочется.

Василиса, стараясь двигаться бесшумно, перестелила постели. Потом с большим трудом — Леру пришлось практически тащить на плече — довела сестру до кровати. Укрыла одеялом и невольно усмехнулась: Лера тут же свернулась калачиком и уютно засопела.

Василиса вышла в коридор и вздрогнула: в прихожей зазвонил телефон. В спящей квартире звонок прозвучал слишком громко, и Василиса торопливо сняла трубку:

— Слушаю…

— Валерия?

Мужской голос показался знакомым, и Василиса зло прошипела:

— Оскар, ты с ума сошел! Уже первый час ночи, Лера давно спит!

— Я не Оскар, — холодно сказал мужчина.

— Извините. Но Лера действительно спит. Все спят. Уже ночь.

— Вы… Екатерина Васильевна?

— Нет.

— Прислуга?

— Нет. Впрочем, какая разница?

— Разница есть. Мне нужно сообщить Валерии кое-что, достаточно важное для нее…

— Можете сказать мне. — Василиса, сжимая в руке трубку, — какое чудо эти беспроволочные телефоны! — закрыла за собой дверь. — Я передам. Утром.

— Вы…

— Сестра Леры. Двоюродная.