Мой слишком близкий друг - Алюшина Татьяна Александровна - Страница 5

А ничего, вы знаете! Этот Игорь Васильевич оказался классным собеседником, веселил нас с мамой за ужином замечательными историями, рассказывая их с таким юмором, так остро, ярко, красочно, с мимикой и жестами, что мы ухохатывались до слез, позабыв о времени. А когда совместный ужин был логически завершен, и мама вдруг вызвалась помочь в переносе сумок в качестве открывающего дверцы машины, я, заподозрив, что ей просто хочется поговорить с мужчиной наедине, порадовалась за нее, но и напряглась немного и как строгая, правильная дочь ждала ее возвращения.

Ждать пришлось не пять минут, подзадержалась маменька минут эдак на двадцать и была встречена мной с неким наездом:

– Мам, а он вообще откуда?

– Это допрос, что ли?

– Ну ты хотя бы знаешь, кто он такой? – убавила я праведности в тоне.

– Рекомендации отца тебе достаточно? – строго спросила она, так и не дав прямого ответа.

– Вполне, – отступила я, зная, что от нее в таком настроении ничего не добьешься.

А вот и нечего было наезжать! Она вон расцвела, так ей мужчина понравился, помолодела, похорошела, да и он, я же сама видела, очень ею заинтересовался, а доченька, видишь ли, взялась нравственность материнскую блюсти! И чего меня понесло? Все еще не привыкла за три месяца к новой жизненной реальности, а пора бы. Но ничего, дальнейшие события меня так к этой новой реальности адаптировали, только держись!

Через неделю я должна была ехать по работе на учебный семинар в пансионат в Подмосковье, с пятницы по понедельник. Ну что такое корпоративные семинары, думаю, многие знают: какой бы важной и трудной ни была тема обучения, рано или поздно народ разбивается на группки по интересам и начинает проводить выходные, гробя собственную печень, а заодно с ней и репутацию. Не люблю я все это, вот не люблю, и все!

Нет, может, я бы и ничего, и с большим удовольствием, если бы компания подобралась классная. Но тогдашняя работа не устраивала меня все больше и больше, не нравился коллектив и начальство и вообще все! Хотя, как говорит моя бабушка: «В жизни всякое надо пройти, чтобы было с чем сравнивать!» Последние месяца полтора я все чаще подумывала, что этой работы мне для дальнейшего житейского сравнения уже вполне достаточно и пора бы искать для себя что-то более подходящее и интересное. Поэтому когда в субботу вечером приглашения мужчин, уже хорошо подогретых коньячком, присоединиться к их веселой компании стали звучать все более навязчиво и откровенно, я забила на завтрашние занятия, решив, что вполне благополучно прочитаю все в Интернете, и, собрав вещички, пошла на электричку.

Да к черту! Можно подумать, им в Москве пить не дают, обязательно надо куда-то выехать, чтобы нажраться до скотского состояния, болеть несколько дней, еще неделю собирать сведения о том, что ты вытворял в пьяном виде, и, ужасаясь, смотреть на телефонах видео с собой в главной роли. Или я просто сама еще в такое не вляпывалась, поэтому и отворачиваюсь брезгливо правильной барышней?

Это я тогда по молодости, глупости и незнанию так выступала праведницей фиговой. Но знаете, бывает так: попадаешь в какую-нибудь компанию, не важно в какую – в школе, в институте, на работе, а люди там не твои, и все! Вот совершенно ты с ними не монтируешься, не вписываешься, хоть тресни! Словно вы на разных языках говорите и отторгаете друг друга, как чуждые элементы. Вот примерно такие отношения были у меня тогда с коллегами. Но не суть, я вообще не об этом.

А о том, что предпочла возвращение домой тесному корпоративному общению и учебе. Возвращалась я внезапно, заметьте, это самое важное в данной ситуации. А зачем мне кого-то предупреждать? Что такого суперважного-то? Ну вернулась и вернулась, я ж не на Аляску в экспедицию ездила, чтобы заранее радовать родных и близких скорой встречей. Правда?

Правда-то оно, конечно, правда, но есть нюансы, как в том анекдоте.

Про то, что теперь моя любимая мамочка стала женщиной свободной, читай: невестой, и имеет право на личную жизнь, не сильно внимательная и эгоистичная дочь предпочла не думать. Вот и ввалилась на ночь глядя, с порога проорав на всю квартиру:

– Мамуль, я вернулась!

А в ответ странная тишина. Странная, потому что мамулька моя так рано никогда спать не ложится, да и свет горит в кухне и в коридоре.

– Мам? – Я повесила пальто на вешалку, сняла сапоги и пошла на поиски ответов, которые привели меня первым делом в кухню, где я чуть прибалдела: ничего себе!

В кухне был накрыт явно торжественный, а может, даже романтический ужин на двоих, который успели отведать и оценить, но две свечи в высоких подсвечниках все еще догорали, позабытые.

– Марта, ты почему вернулась? – спросила мама у меня за спиной.

Я обернулась, посмотрела, как она подходит к столу, и все мои подозрения тут же переквалифицировались в уверенность: мама на ходу завязывала шелковый халатик и была в несколько растрепанном состоянии, раскрасневшаяся и смущенная.

– Мам, у тебя что, свидание? – решила пошутить я.

– Да, свидание.

– О-о! – стушевалась я, наконец осознав, что помешала ей самым противным в таких ситуациях образом, и поспешила все исправить: – Мамуль, ты извини, я сейчас к Левке поеду.

– Не надо вам, Марта, никуда ехать, – вошел в кухню Игорь Васильевич, полностью одетый и, как мне показалось, даже причесанный, и встал рядом с мамой. – Вы же у себя дома, после учебы. К тому же, раз вы вернулись, у вас там, наверное, что-то неприятное случилось. Вот и отдыхайте, а я поеду домой.

– Нет, нет, – заспешила я и начала пятиться к выходу. – Вы оставайтесь, вам пообщаться надо, а я к брату. Ты знаешь, мам, Митя приехал. А я его так давно не видела, интересно же, как он там живет, мы с Левкой договаривались завтра встретиться втроем, так встретимся сегодня…

– Марта, остановись! – прервала мое лепетание мама.

Я заткнулась, и в кухне повисла такая гнетущая тишина, что стало слышно, как потрескивают, сгорая, фитильки свечей. Мне было ужасно неудобно! Хоть провались на этом месте! Да нам всем было неловко, пока Игорь Васильевич не разрядил обстановку:

– Ну, в конце концов, тут есть чему и порадоваться.

– Чему? – осторожненько спросила я.

– Во-первых, нам с вашей мамой больше не надо скрывать наши отношения. А во-вторых, все скорее комично, чем трагично, вы все-таки не жена, внезапно вернувшаяся из командировки и застукавшая мужа за адюльтером.

– А вас так застукивали? – нагло спросила я.

– Не приходилось, – усмехнулся он. – А вам, Марта, родственники свиданий не портили?

– Пока нет.

– Значит, такие незабываемые впечатления у вас еще впереди.

– Чур меня, – махнула я на него рукой и почему-то совершенно расслабилась. – А давайте поедим чего-нибудь, а? Я ужасно голодная! А заодно и решим, кто все-таки куда пойдет и поедет. Лично я настаиваю на своей кандидатуре.

Свою точку зрения я отстояла и даже поспешила позвонить Левке, уведомить, что приеду к нему с ночевкой, а Игорь Васильевич настоял на том, что довезет меня на машине и проводит до самой двери квартиры. Разумеется, по дороге я попыталась выведать, что он там себе мыслит про их с мамой отношения. А как же! Надо же интересы мамули соблюсти и вообще к мужику присмотреться.

Но увы, Игорь Васильевич не дал мне такой возможности:

– Мне ваша мама, Марта, очень нравится, и я могу вас уверить, что никогда, ни при каких обстоятельствах ее не обижу, но все остальное касается только нас двоих. Уж извините, но обсуждать наши с Леной отношения я ни с кем не намерен. Крепитесь, Марта, надеюсь, что очень скоро мы разрешим все ваши тревоги и сомнения.

И только в понедельник вечером мы смогли откровенно поговорить с мамой. Потушили верхний свет, оставив бра и торшер, поставили на журнальный столик в гостиной чашки с чаем, мармелад и конфетки, устроились на диване, укрывшись одним пледом, и секретничали.

– Ма, ты влюбилась? – тихо, чтобы не потревожить наш теплый уют, спросила я.