Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Традиция и революция - Кришнамурти Джидду - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

Кришнамурти: Приведите в порядок первоначальный фактор — наблюдение боли, и не бегите от нее. Это единственное состояние, где двойственности нет.

П.: Нет, давайте поговорим не о боли, а о болтливом уме, потому что это факт настоящего момента. Шум этих гудков, болтовня ума — вот что такое «то, что есть».

Кришнамурти: Вы предпочитаете это, а не то, и в результате возникает круг.

П.: Центральный момент — наблюдение того, «что есть» без ухода от него. Уход создает мыслителя.

Кришнамурти: Потому что шум, болтовня ума, которые являют собой «то, что есть», ушли, исчезли. А боль осталась; она не ушла. Выйти за пределы боли без двойственности — вот в чем вопрос. Как это сделать? Любое движение в сторону от «того, что есть» будет двойственным, ибо в нем мыслитель воздействует на «то, что есть», а это двойственность.

Так вот, можно ли наблюдать «то, что есть» — наблюдать двойственность? Если мы будем наблюдать «то, что есть» без того, чтобы возникало движение двойственности, преобразит ли такое наблюдение «то, что есть»? Понимаете ли вы мой вопрос?

П.: Разве это не будет растворением «того, что есть»? Того, что было создано.

Кришнамурти: Я знаю лишь «то, что есть» и ничего другого. Я не знаю причину.

П.: Это так. Можно видеть, что когда нет движения уйти от боли, происходит растворение боли.

Кришнамурти: Как это происходит? почему человек не достиг этого? Почему он боролся с болью, используя движение двойственности? Почему он не понял боли, не погрузился в нее без этого двойственного движения? Что же происходит, когда нет бегства от боли? Я имею в виду не растворение боли, а тот механизм, который при этом действует. Это очень просто. Боль есть движение в сторону. Когда существует только слушанье, боли нет. Она присутствует лишь тогда, когда я ухожу от факта и говорю, что это приятно, а то неприятно. Мой сын умер. Это абсолютный, необратимый факт. Почему здесь существует боль?

П.: Потому что вы его любили.

Кришнамурти: Смотрите, что уже произошло. Я любил его, он умер. Боль — это воспоминание о моей любви к нему. Его больше нет. Но абсолютный факт — это то, что он умер. Останьтесь с этим фактом. Боль существует только тогда, когда я говорю, что его больше нет, то есть, когда появляется мыслитель и говорит: «Моего сына больше нет, он был моим другом» и тому подобное.

П.: Боль — это не просто память о сыне, который умер; налицо еще и одиночество.

Кришнамурти: Мой сын умер. Это факт. Затем возникает мысль об одиночестве, далее — мое отождествление с одиночеством. Все это представляет собой процесс мышления, деятельность мыслителя. А факт всего один: мой сын умер. Одиночество, отсутствие спутника, отчаянье — все это продукты мысли, которая создает двойственность; движение в сторону от «того, что есть».

Для того, чтобы не уходить в сторону, не нужно никакой силы, никакой решимости. Сама решимость двойственна.

Существует одна вещь — мое движение от факта, от «того, что есть». Именно оно порождает горечь, равнодушие, отсутствие любви, безразличие, которые все суть продукты мышления. Факт же в том, что мой сын умер.

Полное отсутствие восприятия «того, что есть» порождает мыслителя, который представляет собой двойственное действие; и когда ум вновь попадает в ловушку такого действия, это и оказывается «тем, что есть». Оставайтесь же с ним, ведь любое движение от него есть другое, двойственное действие. Ум всегда имеет дело с «тем, что есть»; например, возникает вопрос о шуме, о том, чтобы шума не было. И «то, что есть», факт, не нуждается в преобразовании, потому что он уже «за пределами». Гнев — это «то, что есть». Двойственное движение отсутствия гнева будет движением от «того, что есть». А когда нет движения от «того, что есть», нет больше и гнева. Поэтому ум, поскольку он постиг, поскольку он имел свободное от двойственности восприятие, уже не действует, исходя из памяти, когда вновь появляется гнев. В следующее появление гнева, «того, что есть», ум имеет дело с «тем, что есть». Поэтому дуалистическое понимание целиком ошибочно, ложно.

П.: Это колоссальное действие, а дуалистическое действие — вообще не действие.

Кришнамурти: Нужно быть простым. Только тот ум, который не хитер, не ловок, не стремится найти заменителя для двойственного действия — только он способен понимать. Наш ум недостаточно прост. Хотя мы все говорим о простоте, наша простота — не более чем набедренная повязка.

Отсутствие двойственности означает в действительности искусство слушать. Вы слышите лай собаки — слушайте его, не убегая от него. Оставайтесь с «тем, что есть». (Пауза.) Человек, который остается с «тем, что есть» и никогда не уходит от «того, что есть», не имеет никаких отметок.

П.: А когда отметки существуют, достаточно видеть, что они есть. Один акт восприятия уничтожает один знак.

Кришнамурти: Совершенно верно. Это и есть правильный образ жизни.

Нью-Дели, 25 декабря 1970 г.

Беседа восьмая:

ДВИЖЕНИЕ, КОТОРОЕ ТЕЧЕТ ОБРАТНО

Слушательница П.: Мне хотелось бы спросить вас о движении, текущем в обратном направлении, о состоянии, в котором происходит как бы втягивание внутрь зрения, слуха, половой энергии. В «Йога-сутре» есть слово паравритти, обозначающее состояние, при котором мысль обращена на саму себя. Существует ли такое состояние — втягивание чувств, которые обычно текут вовне, и мысли, которая при этом устремляется на саму себя?

Кришнамурти: Подобно вывернутой наизнанку перчатке? И вы говорите, что когда мысль смотрит на себя или поглощена собой, это будет движением, текущем в обратном направлении?

П.: Смысл слов, его содержание — это дело опыта.

Кришнамурти: Итак, вы спрашиваете, существует ли такое состояние, при котором слух, зрение и все виды энергии втягиваются внутрь, и в этом проявляется движение назад? Что вы подразумеваете под словами «обратное направление»? Вы хотите сказать, что слух, зрение и чувственная энергия вовлекаются вовнутрь без обращения вовне?

П.: Нормальное движение энергии глаз, ушей, чувственной энергии — это внешнее движение, связанное с объектом. Может ли происходить освобождение чувств от объекта и их втягивание внутрь?

Кришнамурти: Интересно, что это за состояние втягивания, когда человек не слышит, не видит, не распространяет энергии чувств? Мы слышим звук, видим все вокруг и, однако же, находимся в состоянии полного покоя, в состоянии отвлеченности, в состоянии, где нет никакого желания; не это ли вы имеете в виду?

П.: Это не подавление желаний.

Кришнамурти: Имеется ли в виду такое состояние, когда слышен звук, когда глаза видят, а объекты существуют, и, тем не менее, нет чувственного желания? Я думаю, что такое состояние существует, состояние, когда есть ощущение, но нет желания. Не то чтобы человек постарел, утратил жизненность, а просто у него нет желания. Под желанием я понимаю способность видеть, касаться — словом, ощущение, из которого проистекает стремление к обладанию.

П.: Что происходит с процессом слуха, когда нет никакого наименования?

Кришнамурти: Слышите этот гудок? Когда вы его слушаете, происходит звуковая вибрация и ее истолкование. Ну, а можете ли вы слушать его без движения памяти, без мысли? Можете ли вы слышать только звук? Возможно ли, чтобы при этом не было никакого образа, никакого наименования, никакого истолкования? Чтобы существовал лишь звук. Звук — и все. При этом звук является из безмолвия. Деятельность мысли пришла к концу, и мы слышим звук, возникающий из пустоты. Точно так же возможно ли видеть из пустоты? Я вижу вас, я вижу эту бутылку; здесь нет никакого образа, никакой ассоциации, никакого движения мысли, потому что нет закрепленного образа. И вот из подлинной пустоты, из подлинного покоя возникает зрение. Имеете ли вы в виду это, когда говорите об отвлечении чувств?