Кольцо - Каммингс Мери - Страница 19

Уже выезжая из кухни, Ник вспомнил нравоучение Бена: «Женщин хвалить нужно!» и обернулся.

— Спасибо, миссис Фоллет, ужин вчера был исключи­тельно вкусный! Особенно этот... торт. И омлет сегодня был превосходный.

— Может, вы хотите кусочек торта? Там еще осталось! — обрадованно встрепенулась миссис Фоллет. — А на ужин сегодня палтус в винном соусе будет! А завтра на завтрак — французские блинчики с сыром, мы с Нэнси уже догово­рились!

(Почему ему никогда до сих пор не готовили палтуса в винном соусе и французские блинчики? Что, нужно обязательно жениться, чтобы такое получить? И почему «Нэнси», а не «миссис Райан»?!)

— От торта я, пожалуй, не откажусь. Нэнси, прихвати мне кусок, когда пойдешь в кабинет.

(А все-таки неплохо быть женатым!)

Из предложенного ему «кусочка торта» выросло це­лое действо. Не прошло и пяти минут, как Нэнси вошла в кабинет, толкая перед собой сервировочный столик, на котором возвышался кофейник, стоял торт, а кроме того, чашки, блюдца, тарелочки, вилочки, лопаточка, сахарни­ца, молочник и бумажные салфетки в ажурной фарфоро­вой вазочке.

Но главное было не это, а то, что, бросив столик, она подошла к Нику сзади, обняла его, скрестив руки на груди, уткнулась носом в макушку и сказала прямо туда:

— Я с тобой кофе с тортом попью. Ты не против?

Он перехватил ее за локоть и усадил себе на колени — благо больше в кабинете сидеть было не на чем.

— Я — не против. Посиди со мной так немного, а по­том принесешь с кухни табуретку. Ты хоть поспала?

— Да, я только в десятом часу встала.

— Бегала сегодня?

— Обязательно.

Ник не знал, о чем еще говорить — все показалось вдруг каким-то странным. За день до Рождества он сидел в этом самом кабинете и думал, что раньше начала янва­ря не увидит Нэнси — да и увидит ли вообще?.. А теперь, спустя всего пять дней, они уже женаты, она сидит у него на коленях и он задает ей «домашние» вопросы — как она спала и бегала ли сегодня на кольцо...

— А ты так и не выспался...

— Ничего, у меня днем тихий час будет. — Притянул Нэнси поближе и, вдыхая теплый запах ее волос, прикоснулся губами к щеке. — Придешь?

— Ты же не выспался... — По тону было непохоже, что она намерена отказаться.

Нетерпеливо замотав головой, Ник повторил:

— Придешь?

— Приду... если пригласишь.

— Считай, что уже пригласил! — рассмеялся он.

— Ник, а сколько тебе лет? — неожиданно спросила Нэнси.

— Тридцать три. А что?

— Я думала, ты старше. Ты выглядишь старше. А когда смеешься — сразу моложе становишься. — Она слегка сму­тилась. — Ну и... я же про тебя совсем ничего не знаю.

— А что про меня знать? Родился, учился... когда это, — он поморщился и кивнул вниз, — случилось, мне всего двадцать шесть было. Вот и все.

Действительно, «вот и все». Настроение ушло...

— Ладно... Тащи табуретку, давай кофе пить, а потом делами займемся.

За то время, что Нэнси ходила за табуреткой, Ник по­старался взять себя в руки. Повторил себе несколько раз, что пора начать воспринимать то, чем он стал, как факт... как данность — и перестать идти вразнос каждый раз, ког­да задают элементарный вопрос. Тем более что спраши­вала-то она совсем о другом... Это у него самого все мыс­ли направлены в одну сторону.

И вообще, как ни глупо, но он действительно чем-то стал напоминать брюзгливого и склочного старика...

Поэтому, когда Нэнси появилась в кабинете, он до­тянулся до нее, поймав на ходу, и с улыбкой подтащил к себе.

— Ну, так что ты про меня хочешь знать? Только пре­дупреждаю — биография у меня скучная и неинтересная: родился, учился, работал... теперь вот женился. (И уви­дел, как медленно тает морщинка между бровей...) Или лучше сейчас все дела сделаем, а потом пойдем поплава­ем в бассейне, позагораем — вот тогда и поговорим об этом.

В делах Нэнси не разбиралась совершенно — даже больше чем не разбиралась. Ник подсунул ей пачку доку­ментов — она подмахнула их не глядя, заставив его возму­титься:

— Женщина, ты хоть читаешь, что подписываешь?

— Но это же ты дал!

— Ну и что?! — Вспомнил, что глупо учить ее не дове­рять самому себе, и усмехнулся: — Ладно, когда я даю, то... в общем, можно. — Все-таки счел нужным разъяснить: — Ты сейчас подписала доверенность — чтобы я мог разо­браться с твоими делами. И послебрачное соглашение — там написано, что если мы разведемся, то каждый останется при своем, не считая подарков. То есть ты не бу­дешь претендовать на мой бизнес и мое имущество — а я на твое наследство и заработки.

Нэнси поморщилась и пожала плечами.

— На мое наследство я сама уже не претендую... лишь бы она оставила меня в покое.

— Я же сказал — я разберусь в этой истории и думаю, что сумею справиться с проблемой так, чтобы твое осталось твоим. Когда ты должна была получить деньги?

— Когда мне исполнится двадцать пять. Двадцать седь­мого апреля.

— Дай мне данные банка и адвоката, составившего за­вещание, — вообще все, что у тебя есть.

Слова «все, что у тебя есть» были поняты буквально — Нэнси ушла к себе в спальню и вернулась с большой кон­фетной коробкой. Объяснила:

— Я все принесла. Может, тебе еще что-то понадо­бится...

Коробка была доверху забита бумагами — сверху валя­лись счета, открытки, просто какие-то цветные бумажки и фотографии. Сбоку торчал уголок чековой книжки. При виде такой вопиющей безалаберности Ник на миг онемел, Нэнси же, пару секунд покопавшись в коробке, безошибочно вытащила снизу тоненькую пластиковую папочку.

— Вот. Это копия завещания отца. — Покопалась еще и вытянула фотографию. — А это я в школе!

На фотографии несколько девчонок в разноцветных купальниках расположились на каком-то бревне, приняв, по их мнению, живописные позы. Нэнси можно было уз­нать безошибочно — она практически не изменилась. Лишь выдающегося бюста, хорошо заметного на фотогра­фии, у теперешней Нэнси не наблюдалось.

Уловив удивленный взгляд Ника, она захихикала:

— Это поролон. Мы тогда в купальник такие пороло­новые вкладыши запихивали — издали не разберешь.

Ник фыркнул. Нет, с этой женщиной не поработаешь! И без того в голову посторонние мысли лезут и вспоминается солоноватый вкус ее кожи — а тут ему еще всякие дурацкие фотографии показывают. Ладно, с этим он раз­берется потом, без нее...

— Это твоя? — вытащил он из груды бумаг чековую книжку.

— Да.

Сунул книжку в сканер — скопировать данные счета.

Глава 12

Спуститься в бассейн Ник мог и сам, прием был уже отработан: подъехать вплотную к бортику, попав между двумя поручнями, опереться на них руками — что-что, а руки у него были сильные! — оттолкнуться и плюхнуть­ся в воду лицом вниз, поднимая тучу брызг. Получалось даже что-то отдаленно похожее на прыжок — по крайней мере, беспомощным при этом он не выглядел, а потом, в воде, проблем вообще не было — рук вполне хватало не только на то, чтобы держаться на поверхности, но и на то, чтобы более-менее плавать.

Поэтому, дождавшись, пока Нэнси появится в дверях, он бросился в воду и к тому времени, как она испуганно подлетела к краю бассейна — подумала небось, что убил­ся! — успел ухватиться за идущий по периметру бассейна поручень и встретил ее улыбкой.

— Полезай скорей сюда! Вода теплая — класс!

С удовлетворением отметил, что она слезала неуверен­но, чисто по-женски: попробовала воду ногой, опасливо отдернула ее, едва коснувшись поверхности, — а потом полезла вниз по лесенке, цепляясь за перила. Не мень­шее удовольствие вызвало и лицезрение ее фигуры, затя­нутой в консервативно-простой синий купальник. Худень­кая, стройная, длинноногая — и при этом гладенькая и упругая, с переливающимися под кожей мышцами. Имен­но такой Ник и представлял ее себе когда-то, после пер­вой встречи.

Нэнси скользнула к нему, оттолкнувшись от борта и взбив воду ногами. Их руки встретились, потом столкну­лись и тела. Ник не стал упускать возможности и обнял ее, притягивая к себе.