Во имя любви - Ли Роберта - Страница 7

Сзади послышался скрип пружин, шаги по ковру, поэтому девушка даже не вздрогнула, когда он внезапно заговорил совсем рядом с ней.

— Вы думаете, я поправлюсь, Джейн? — Его рука оказалась на ее подбородке, повернув ее лицо так, чтобы она смотрела прямо на него. — Милая Джейн, — произнес он и, нагнувшись, прижался губами к ее губам.

Это был момент, о котором она мечтала, момент, о котором она так много размышляла, что уже знала, как будет реагировать. Но теперь, когда ее мечты стали реальностью, она забыла о своем тщательно спланированном поведении и, обхватив его за шею, наклоняла все ближе к себе, отвечая ему с такой страстью, что он был удивлен. На одно мгновение он откинулся назад, затем сжал ее еще крепче и начал целовать снова и снова, сила его объятий говорила о месяцах непривычного воздержания.

Джейн первая отпрянула назад, и, не в силах взглянуть на него, она отошла к каминной решетке, начав подбрасывать в огонь ненужный уголь.

— Вы убегаете от меня? — спросил он с усмешкой.

— Вовсе нет, — ответила она, не оборачиваясь.

— Тогда перестаньте суетиться возле огня и сядьте рядом со мной!

Она привстала и отряхнула руки. Он уже снова сидел в углу дивана: голова откинута назад, чтобы лучше видеть ее, на губах — легкая улыбка.

— Идите и сядьте рядом со мной, — повторил он. — Тогда я поверю, что вы не испугались.

Джейн медленно повиновалась.

— Девушки уже не боятся мужчин в наши дни.

— А вы боитесь, — живо ответил он. — Вы не принадлежите нашему времени, Джейн, вы — анахронизм.

Она улыбнулась:

— Однажды вы назвали меня маленькой монашкой.

— Вы совсем не выглядели монашкой минуту назад, — поддразнил он и потянулся поцеловать ее опять.

Но в этот раз она отпрянула назад, инстинктивно понимая, что сейчас важно не уступить ему. Здравый смысл подсказывал ей, что сейчас им движет только физическое влечение, и, исполненная решимости не показывать ему, как страстно она желает, чтобы это было нечто большее, она решила вести себя беспечно, вопреки своим чувствам.

— Пожалейте меня, Николас, — засмеялась она. — Вы плохо влияете на мое давление!

— А вы необыкновенно хорошо на мое! — Он еще раз попытался прижать ее к себе, но быстрым движением она высвободилась из его объятий.

— Любви не будет? — насмешливо осведомился он.

— Не будет занятий любовью, — парировала она.

Его брови поднялись, и с чувством триумфа она поняла, что он заметил разницу в значении слова «любовь», как она его употребила.

— Значит, вы не будете? — сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Нет, не буду. — Она замялась. — Я полагаю, что мое поведение поразило вас своей старомодностью.

— Это так. Но это не значит, что я его не одобряю. Просто необычно для меня было встретить такую девушку, как вы.

— И неудачно к тому же, — не смогла удержаться она, словно в нее вселился проказливый чертенок. — Прямо сейчас, я полагаю, вы могли бы заняться любовью, если бы встретили мою прямую противоположность.

Ожидая быстрого и остроумного ответа, она была удивлена последовавшим молчанием, а еще больше его ответом.

— Это довольно смешно, но я не смог бы. Сексуальное влечение само по себе не стоит усилий. — Он покачал головой в замешательстве. — Возможно, я становлюсь слишком старым. — Он похлопал по дивану рядом с собой. — Подойдите и сядьте рядом, Джейн, я хочу поговорить с вами. Не бойтесь, — прибавил он, так как она все еще колебалась, — я обещаю, что не буду вас целовать, если только вы сами меня не попросите!

Еще раз она села на диван, он осторожно взял ее руку и погладил пальцами нежную кожу ее ладони.

— Вы даже не представляете себе, как я ценю все то, что вы сделали для меня с момента аварии.

— Но я ничего не сделала.

Он покачал головой:

— Если бы не вы, то я сомневаюсь, что начал бы ходить. Мне так много нужно вам сказать, но, кажется, я не нахожу слов.

— И не пытайтесь, нет никакой необходимости.

— Нет, есть. — Он нахмурился. — Я запутался, Джейн. Я в замешательстве.

— О чем вы? Если вы опасаетесь рецидива…

— Это не имеет никакого отношения к моему здоровью. Это касается вас. Вы стали важной частью моей жизни, но я до сих пор не знаю, как к вам отношусь. Такого со мной раньше не случалось, я ничего не понимаю.

— Зачем пытаться что-то понять? — спросила она, понизив голос, чтобы скрыть, как он дрожит. — Только потому, что вы поцеловали меня, нет необходимости анализировать причины, по которым вы это сделали. — Она заставила себя рассмеяться. — В любом случае причина очевидна.

— С первым поцелуем все ясно, — признался он, — но не со вторым. — Он сильнее сжал ее руку. — Единственно, за что я благодарен случившейся со мной аварии, — это за то, что я получил шанс встретить вас. Вы как-то сказали, что у меня нет настоящих друзей, и вы были правы. Моя жизнь началась только тогда, когда в нее вошли вы.

Сердце Джейн билось так сильно, что она испугалась, что он может заметить, как участилось ее дыхание. Но он был так поглощен своими мыслями, что почти не замечал того, что происходило вокруг, и, заметив озабоченность на его лице, она вдруг неожиданно и безотчетно помрачнела. Бедный Николас. Он пытается анализировать свои чувства по отношению к ней и все же боится сказать правду самому себе; боится, что его болезнь и зависимость от нее могут повлиять на ее чувства.

Интуиция говорила ей, что, если она позволит ему признаться в любви, это будет форсированием событий. Его признание в любви — когда бы оно ни случилось, если случится вообще, — должно быть абсолютно добровольным, а не основываться на его благодарности или чувстве одиночества.

— А не можем мы просто забыть о том, что случилось? — предложила она с неосознанной прохладцей в голосе. — Вы поцеловали меня, нам обоим это понравилось. Давайте так и оставим.

— Какой практичный совет, — заметил он с полуулыбкой, положив ее руку обратно к ней на колено. — Это значит, что вы всегда так практичны?

— Стараюсь быть такой, — спокойно ответила она.

— Очень хорошо. Оставим это на минуту. — Его серьезность исчезла, сменившись веселым расположением духа. — Но вы не должны так швыряться возможностями, которые я вам предоставляю.

— Это была первая такая возможность, — ответила она и присоединилась к его смеху, стараясь, чтобы Николас не заметил, как фальшиво он звучит.

Позже этой ночью Джейн лежала без сна, размышляя, действительно ли она была такой глупой и пренебрегла тем, быть может единственным, шансом, когда можно было заставить Николаса попросить ее выйти за него замуж. Но если бы он действительно любил ее, он не стал бы опасаться, что его чувство к ней основано лишь на благодарности. Это была горькая правда, которую ей пришлось признать: невозможно исправить то, что было сделано. Все, что ей оставалось, — это молиться и надеяться, что судьба предоставит ей второй шанс.

Весна прошла, и с наступлением лета, казалось, надеждам Джейн суждено было сбыться, так как хотя Николас и вернулся к нормальному образу жизни, теперь он проводил большую часть своего времени изучая ежедневный распорядок работы компании и духовно оставался так же близок Джейн, как и раньше. Большинство своих выходных она по-прежнему проводила в доме на Орм-сквер, и она обедала там, по крайней мере, дважды в неделю, а после этого слушала музыку с Николасом или изредка выбиралась с ним в кино или театр.

Он не предпринимал никаких попыток возобновить свои старые связи, которые забросил после аварии, хотя однажды она пришла в дом и увидела в гостиной толпу его друзей, а самого Николаса в окружении девушек в шикарных платьях, начиная от смелого Курреджа до сдержанного Бальмана.

В то время как она попыталась поспешно ретироваться, у самых дверей ее остановил худой молодой человек с рыжими волосами и веснушками.

— Я вас раньше тут не видел, — сказал он, протягивая ей бокал.

— Нет… Я должна идти.

— Но мы только встретились! Меня зовут Алек Моррис.