Южные Кресты - Кригер Борис - Страница 33

Не далее как вчера Сеня заснул с мыслью о том, что ему не страшен нож Файзала, что жизнь его все равно пропала напрасно и ему больше нечего от нее ждать. Но стоило ему сегодня переговорить с родным домом по мобильному телефону, одолженному у пожирателя стэйков, как жизнь снова обрела смысл. Сенина мама радостно сообщила, что приедет его навестить. Сеня удивился: «Почему одна, почему не со Светой?», но потом вспомнил, что со Светой они даже не были расписаны. Да, да… Так часто случается в Израиле, что люди, имея двух общих детей, живут, не заключая законного брака. С одной стороны, таким образом жена получает право на приличное пособие от государства как мать – одиночка, а с другой стороны, вступление в брак в Израиле чрезвычайно затруднено, если у одного или у обоих вступающих в брак не все порядке с документами, подтверждающими несомненное еврейство по матери. Другой причиной отказа от регистрации брака может служить отсутствие обрезания у жениха.

Раввинат постоянно отказывает в регистрации брака, руководствуясь этими соображениями пещерных времен, хотя сыны Авраама, пасшие коз на холмах Иудеи, имели, пожалуй больше свободы в заключении браков в те стародавние времена. Гражданских браков в Израиле не существует. Конечно, возможны приключения с поездками на Кипр, где подняла голову целая индустрия по заключению браков между израильтянами. Но многие откладывают эти авантюры в долгий ящик и предпочитают продолжать получать пособия от государства, которое, как перезрелый остолоп, продолжает их им охотно платить, лишь бы в Израиле сохранялись вековые традиции ортодоксального иудаизма.

Дело вовсе не в иудаизме и не в исламе… Когда государство забывает, что его основная и единственная функция – это обслуживание своих граждан и защита их личных интересов, то любая религия или идеология превращает жизнь простых людей в перманентный кошмар, простирающий свои мертвенные щупальца во все закоулки человеческой жизни от колыбели до могилы. Причем не оставляя в покое и после смерти. Ведь неевреев в Израиле официально хоронить не разрешают. Неофициально же в последнее время стали использоваться какие-то пустыри, где кибуцы[27] содержат платные кладбища для покойников с недостаточной степенью еврейства! И это происходит не в темное Средневековье. Это происходит сейчас, в начале третьего тысячелетия, в государстве, которое принято считать цивилизованной страной!

Сеню, надо сказать, как раз все в этом положении со Светой устраивало, потому что это был уже второй его брак, и он не торопился снова сковывать себя официальными семейными узами. Его скоропалительный развод в Москве, в годы звонкой юности, оставил несколько неприятных царапин в душе, и он был отчасти рад, что государство надежно защищает его от излишнего брака!

– Браки заключаются на небесах! Так зачем же закреплять их на бумаге? В небесах все бумажки разлетаются по ветру! – философски отшучивался Вечнов.

Света тихо страдала. Что бы там ни говорили, но, родив от мужчины двоих детей, как-то хочется иметь что-нибудь посущественнее, чем заверения в вечной любви и дружбе, закрепленной на небесах. Она считала, что деньги, получаемые от государства, того не стоят, а тот факт, что она была еврейкой только по отцу, а потому не признавалась еврейкой по религиозным законам иудаизма, не должен был препятствовать законной регистрации союза двух сердец.

Вечнов гадал, почему же Света не собралась поехать с мамой? Но поскольку Сенина жена официально как бы не имела отношения к своему мужу, Сеня решил, что, возможно, поэтому его семья ограничилась организацией поездки только для мамы, потому что жене, которая, как бы совсем и не жена, могли препятствовать встречаться с мужем, который официально вроде и не муж. А вот почему с мамой не поехал отец, оставалось для Сени загадкой.

Сеня в семье был безусловным лидером, и так уж повелось с самого начала, что тема незарегистрированного брака обычно не обсуждалась псевдосупругами. Только недавно, в телефонном разговоре, будучи снова пьяна, Света прокричала ему на другой конец света в трубку, что вообще не знает, кто он такой, что он жалкий подонок, оставил ее с двумя детьми, и что она проклинает тот час, когда его полюбила!

Сене было очень больно слышать эти слова, отдающиеся эхом во всемирных сетях сплетенных телефонных проводов, сетях, в которых запутывался ее нестойкий, отчаянный голос. Сеня терпел. Он молчал, потому что ему нечего было ответить. Как ни погляди, он был кругом виноват. Какого черта его понесло в Новую Зеландию? Зачем клюнул на халяву? Больше всего Сеню мучило бессилие! Он ничего не мог исправить! Дай ему сейчас второй шанс, и он ни за что не поднялся бы на этот проклятый самолет. Сеня даже воображал себе, как он рвет билет и бежит прочь из Гонконгского аэропорта. Но Сенина судьба давно уже махнула на него рукой и катилась сама собой под откос, не обращая на него никакого внимания.

Зашуршали бесконечные дни, остающиеся до маминого приезда. Свете Сеня старался больше не звонить, потому что, кроме рыданий и обвинений, от нее ничего нельзя было добиться. На любой вопрос она отвечала скандалом.

– Света, как дети?

– О детях вспомнил? Ты бы лучше подумал о них, когда связывался с мафией!

Света не верила, что Сеню обвинили напрасно. Она относилась к тому довольно широкому кругу людей, которые считают преступным занятие любым бизнесом.

– Света, потерпи, я очень тебя люблю, я скоро вырвусь отсюда! – говорил Сеня упавшим голосом.

– Как же… Тебе же дали три с половиной года! Когда ты вернешься, мне будет уже под сорок. Я тебя ненавижу! Ты переломал нам всю жизнь! – рыдал в трубке пьяный Светкин голос.

Внезапно она начинала плакать тише и шептала сквозь всхлипывания и шмыганье носом:

– Сенечка, миленький, что же с нами будет? Ну когда же тебя отпустят? Ведь ты ничего плохого не сделал. Дети же остались без отца. А Людочка уже начала играть на пианино! Денег нет. Все разваливается. Кредиторы досаждают. Мишеньке я купила барабан. Он вчера никому не давал спать! Сенечка, любименький, прости меня. Я очень по тебе скучаю…

А потом снова:

– Чтоб тебе неладно было, пес ты паршивый… Всю жизнь переломал. Как ты так умудрился влипнуть!

Сеня почти не осуждал Свету. Слишком много выпало ей на долю. Тем более перед этой роковой поездкой она буквально на коленях упрашивала его не уезжать. Говорила:

– Сенечка, пожалуйста, останься. Я тебя умоляю! Чует мое сердце недоброе!

Вот и накаркала… Во всякой женщине есть нечто от колдуньи-предсказательницы! Сенина мама всегда переворачивала веник, когда Сеня сдавал экзамены. И Света все нашептывала какие-то заговоры…. Сеня вспоминал ее, стоящую на коленях, в смешной пижамке со слониками, которую он подарил ей на день рожденья, цепляющуюся за него и плачущую. Света тогда боялась, что Сеню убьют в Киеве, там действительно могли запросто пустить пулю в затылок без особого на то повода…

В моменты таких воспоминаний Сеня хотел провалиться сквозь землю… Раньше Света никогда не пила, ну разве что бокал вина. Не любила она спиртное. А теперь…

Сенина мама, Ида Иосифовна, наоборот, держалась молодцом. Говорила по телефону спокойно и всячески старалась Сеню поддержать, хотя тоже иногда начинала прощаться с ним навсегда. Вечнов восхищался выдержкой своей матери. Ей было за семьдесят, но она редко выдавала свое отчаянье, и вот теперь, истратив последние сбережения, оплатила дорогостоящую поездку на край света к сыну.

В спокойные времена Сеня старался быть заботливым сыном, насколько это соответствовало его понятиям о сыновней заботе, но по совести говоря, тяготился своими родителями. Отец его был настойчивым и упрямым человеком, и поэтому Сеня не любил вступать с ним в разговор, который практически всегда превращался в горький спор, ведь ни сын, ни отец не любили уступать… Мать же была слишком не от мира сего, часто упрекала его за Свету, которая ей, как, это часто бывает, сразу не пришлась по душе. После переезда в Израиль родители стали совсем беспомощными и полностью полагались на материальную помощь сына. Теперь эта помощь иссякла, и семью ожидала полная финансовая катастрофа, однако мать изыскала средства на билет в Новую Зеландию.