Время перемен. Лабиринт Безумия (СИ) - Лисина Александра - Страница 29

— Шевелитесь, — хмуро посоветовал людям Крилл, цепко оглядывая окрестности. — До вечера перерывов не ждите: времени осталось не так много, а нам еще прилично идти. Наш ритм знаете? Хорошо. Шагаете по двое, в четыре пары вместе с остроухими. Темный, твое место здесь…

— Нет, он идет со мной, — холодно сказала Белка, и Гончие дружно кивнули. — Разбивайтесь, как привыкли: рыжий с Арканом, Молот с Совой, Ирбис с Дядько. Элиар, вам с братом лучше идти в середине, чтобы ауры не засветить. Крилл, Адвик — назад. Сторм, Урис — берете левую сторону, Шранк, Зесс — правую. Карраш остается последним. Все, двинулись!

Могучие Волкодавы, ничуть не уступающие по комплекции своему Воеводе, послушно рассредоточились, ограждая не слишком ловких чужаков от возможного нападения. Те дружно поморщились, особенно Элиар, но все же смолчали: в чужую Заставу со своими правилами не ходят. Если ОНА считает, что так лучше, значит, придется терпеть даже этих громил бод боком. Противно, конечно, но что делать?

Сторм и Урис оказались братьями — здоровенными плечистыми парнями с одинаково бритыми макушками и причудливыми татуировками на мощных плечах. Оба высокие, не ниже Перворожденных, матерые и очень опытные Псы, не первое десятилетие разменявшие в Пределах. Наверняка, одни из лучших на своей Заставе. За плечами у каждого виднелись потертые ножны с мечами, пояса были увешаны ножами из странного серебристого металла. Все тело, как у остальных Стражей, надежно укрыто чешуйчатой броней, руки спрятаны за толстыми перчатками, а на кончиках сапог поблескивали острые стальные шипы, которыми и пнуть удобно, и на дерево взобраться сподручно. Лица у обоих загорелые, жесткие, угрюмые, закрытые плотными повязками из эльфийской плащовки. Из-под них выглядывали только глаза — одинаково черные и очень недобрые, но все же не такие страшные, как у Гончих.

Зесс на их фоне выглядел более чем скромно: поменьше росточком, заметно поуже в плечах, с короткими пепельными волосами и цепкими карими глазами коренного уроженца Интариса. Смуглокожий от постоянного пребывания на воздухе, сухой, однако очень юркий и подвижный. Он предпочитал не таскать за спиной тяжелый меч, а носил легкую саблю, но уж ей владел настолько виртуозно, что видевшие вчера его работу эльфы лишь уважительно кивнули, когда нашли нового спутника во дворе, готового к дальней дороге: такой много часов не устанет от ровного бега; вынослив, жилист, невероятно быстр и очень силен для человека (помню, как пару дней назад играючи разломал об спину какой-то твари стальной арбалет!). А еще — потрясающе гибок, умеет поддерживать в работе поистине бешеный темп и, если честно, скорее подошел бы Гончим, чем Волкодавам. Но по неизвестной пока причине в стаю к ним не вошел. Может, ОНА не позволила. А может, сам не хотел рисковать: все же близость к такому необычному Вожаку не каждому под силу.

Таррэн пару раз приметил выразительные взгляды Зесса в сторону Белки и пришел к выводу, что второе предположение вернее. Кажется, молодому воину было не по себе от ее присутствия. Даже тогда, когда она холодна, как лед, сурова, непреступна и весьма далека от остальных. Во всех смыслах. И по этой же причине предпочла иметь в паре его самого, Темного, чем кого-то другого. Даже Шранка не стала искушать лишний раз — пожалела. Что ж, разумно с ее стороны. Очень и очень умно, как всегда: меня-то жалеть не надо. Точнее, меня ей не жалко.

Гм, а ведь похоже, весь предыдущий месяц она старательно проверяла нас на стойкость — во всем, в каждом произнесенном слове, в жестах, в каждой малейшей реакции: от настоящего бешенства до растерянности. Вчера, сегодня, каждый день. Особенно меня. Даже сейчас внимательно подмечает краешком глаза крохотные детали, потому что… а почему, собственно?

Темный эльф пока не нашел ответа. Но, упруго мчась бок о бок с Белкой и такой же молчаливой хмерой, неожиданно поймал себя на мысли, что ему все равно. Плевать. Даже если она просто соблюдает любимое правило короля Миррда и хочет держать его на виду, пускай. Главное, что рядом и пока не гонит прочь. Позволяет себе помогать, защищать, просто быть поблизости.

Для того, кто похоронил себя много лет назад, и этого было слишком много.

Деревья сменяли друг друга с такой скоростью, что вскоре он перестал их замечать. Все высокие, как на подбор, стройные, ровные. Удивительно крепкие и почти лишенные вездесущих вредителей, оставляющих на роскошной коре безобразные проплешины. Поразительно, но ведь это почти корабельный лес! Прекрасный, нетронутый, невероятно богатый. И никто до сих пор не знает, что здесь таятся такие сокровища. Сосны, снова сосны, небольшой ельничек, где вдруг мигнули несколько пар крупных внимательных глаз…

Гончие одновременно насторожились, а Траш негромко рыкнула и дернулась в сторону, намереваясь разобраться с голодным незнакомцем.

«Назад, — спокойно велел Темный эльф, не замедляя бега, и чужие глаза, удивленно моргнув, исчезли. — Больше не смейте мешать!»

—  Как пожелаешь, Хозяин, — смиренно прошелестело в ответ, и Проклятый Лес снова ненормально затих, позволив гостям творить здесь все, что им заблагорассудится. Хоть топчите, хоть жгите, хоть выкорчевывайте и рубите прямо на корню. Что угодно, только бы Повелитель был доволен.

Повинуясь воле Хозяина, крупные звери, ненавязчиво маячившие на горизонте в терпеливом ожидании Приказа, вдруг повернули в прямо противоположном направлении. Большой рой ядовитый ос над далеким гнездом (почти на границе видимости!) поспешно улетел. Мелкая живность испуганно забилась под корни и листья, а та, что поумнее, затаилась на своих местах, послушно пропуская мимо себя ничего не подозревающий отряд внимательными глазами. Ни капельки яда не сорвалось на людей с многочисленных жал и колючек, ни одна ветка не дернулась им навстречу, прикинувшись неживой или вовсе сломанной. Ни один кусочек мха не упал на головы дерзких чужаков. И ни одна муха не приблизилась к ним настолько, чтобы вызвать новый гнев Хозяина.

—  Мы твои…

Таррэн удовлетворенно кивнул и сделал вид, что не понял дружного недоумения Стражей, которые тоже успели подметить ненормальную сонливость своих извечных врагов и их откроенное нежелание нападать. Он знал, что так будет. Как знал и то, что ни одно существо не посмеет потревожить их до самого Лабиринта. Просто потому, что с наглыми чужаками, которых инстинкт повелевал немедленно уничтожить, незаметной тенью шел тот, кому они не могли не починиться: Хозяин. Великий Вожак, Повелитель и Господин. И Его слово было здесь законом. А он не пожелал никого видеть рядом с собой, поэтому никто не посмели ослушаться: поджав хвосты и виновато пискнув, лесные твари беззвучно испарились, молча передав суровый Приказ дальше в чащу.

Довольная бегством невидимого противника, Траш гордо вскинула хвост и вернулась на прежнее место, успев хитро покоситься на Темного эльфа и лукаво подмигнуть. Мол, молодец, вовремя сообразил.

Таррэн невесело улыбнулся в ответ: боги, до чего я дожил?!

Три долгих века, проведенных в Темном Лесу, научили его быть жестоким, стойким, приучили к вечному одиночеству и открыли глаза на правду о собственном народе. Неприглядную правду, надо сказать, болезненную, очень горькую. Страшную! Не сразу, конечно, но они заставили его увидеть то, что остальные предпочитают просто не замечать: эльфы — чужие на Лиаре. Мы больше не нужны здесь. Мы — прошлое, потому что миром вот уже много веков правят люди. Не гномы, не Светлые и не Темные, как любят повторять Хранители Знаний неопытной молодежи. А люди, обычные смертные, которые уже давно и прочно перекроили его под себя. Нам в нем нет места, как бы мы ни пыжились и ни гордились своим происхождением. Мы больше не живем, а лишь существуем — в узких рамках, которые сами же и определили когда-то. И существуем ровно до тех пор, пока смертным не понадобятся наши родовые леса. Если они только решат их взять, прольется новая кровь, разразится еще одна война (последняя!), и Перворожденные ее неизменно проиграют, потому что времена Изиара и былого величия эльфов давно прошли. Сгинули в прошлом. Обросли пылью и навсегда исчезли. Если бы не наказ Великого Темного, если бы не его Амулет и необходимость каждую тысячу лет обновлять Границу, нас бы уже не было. Точно, не было бы, потому что люди давно превосходят нас численностью. Они давно не нуждаются в указаниях, как им жить и как умирать. Не нуждаются в нашей опеке, живут своей головой и не хотят ничьего покровительства. Они стали действительно сильны, хоть и живут очень недолго. А мы, почти бессмертные, проиграли им этот невидимый бой. Без крови, без криков, без отрубленных голов, но все же бесповоротно проиграли. И единственное, что мы еще можем, это позволить им жить так, как они считают нужным. Не мешать. Не лезть со своими правилами и не отказать в помощи — той, на которую мы еще способны.