Проба сил (СИ) - Лисина Александра - Страница 9

Новичков в бригады определяли, как правило, на какое-то время (чаще на месяц, иногда на два), а потом, если они выживали, то или становились постоянными членами бригад, либо, если были достаточно умелы и удачливы, со временем могли образовывать свои собственные команды. Благо свободных вакансий из-за специфики работы тут всегда имелось навалом.

Другое дело, что лично мне никакая бригада была не нужна. Как не нужны лишние расспросы и всякие сложности, связанные с необходимостью нам с Лином скрывать свои личности. А вот на разведку сходить надо. Причем, чем быстрее, тем лучше. Желательно, до того, как встанет вопрос о моем испытательном сроке. Да и доказательства Фаэс потребовал. Так что я решила: поеду сегодня, чтобы не терять времени. А вернусь в Дом завтра поутру, уже точно зная, как именно строить разговор.

Надо сказать, Харон не понравился мне уже этой ночью. А сейчас, при свете дня, он не понравился мне еще больше. И тесно стоящими, как на страже, деревьями; и их толстыми, чуть ли не в три обхвата, стволами; и мрачной тенью, отбрасываемой на землю густыми кронами; и, особенно, угрюмым молчанием, которым встретила нас лесная чаща. Обычно ведь как бывает: птички поют, кузнечики стрекочут, дятел стучит, выковыривая из-под коры какого-нибудь упрямого червяка... а тут - ничего. Ни крика, ни шелеста, ни звука. Как в мертвое царство попала. Того и гляди - мертвяки косяками попрут.

И это, заметьте, днем.

А что тут тогда творится по ночам?

Подъехав к неподвижной стене деревьев вплотную, я внимательно осмотрела исчезающую среди густой зелени дорогу и нахмурилась. Странно. Если Харон так необитаем и кишит Тварями аж на каждом шагу, то откуда тут тогда дорога? Причем, старая, укатанная, а дальше, за поворотом, и вовсе - выложенная каменными плитами, как на Трактах Валлиона. Может ли это быть та самая дорога, которая лет триста назад вела к пробуренным в Серых горах золотым шахтам? Берон утверждал, что их в каждом "треугольнике" насчитывалось по две или три, потому что, дескать, когда-то давно Фарлион считался основным поставщиком природного золота в королевстве. И если так, то и хорошо сохранившие подъездные пути вполне объяснимы: если уж король самые обычные тракты выложил, как ковровые дорожки во дворце, то главные торговые артерии должен был подметать самолично. В том смысле, что хранить их обязан, как зеницу ока, вместе с драгоценными шахтами и народом, который на них работает. И с этой точки зрения становится хорошо понятно стремление короны вернуть себе эти леса и открыть заново занятые Тварями горы, в которых каждый камешек был, в полном смысле слова, на вес золота.

Но настораживало отнюдь не это. Потому что за двести лет любая дорога, как ты ни крути, должна порасти травой, потрескаться, запылиться. Тяжелые плиты могли частично или полностью погрузиться под землю, засыпаться нанесенным ветрами сором, мусором, листьями, сухими ветками. А эта - как новенькая. Над ней даже деревья не сходились полностью, позволяя солнечным лучам свободно достигать земли. Но всего два шага в сторону - и все: сплошная стена, сквозь которую не прорубиться, не прорваться и не пройти просто так. Такое впечатление, что дорогу хранила какая-то древняя магия, которая и через двести лет по непонятной причине умудрялась сдерживать агрессивный напор Харона и каким-то чудом сохраняла свободный проход чуть ли не до самых гор.

Лин аккуратно поставил копыто на первую плиту и настороженно повел носом.

"Мне здесь не нравится, Гайдэ".

"Мне тоже, - я быстро осмотрела пустую обочину и тяжело вздохнула. - Но глянуть все равно надо, пока Твари спят".

"Знаешь, у меня такое чувство, что они и не спят вовсе, - странным голосом пробормотал шейри. - По спине так мурашки и бегают. И все время кажется, что за нами наблюдают".

Я покосилась на черные стволы, над которыми тяжелыми шапками нависала густая листва, и неожиданно подумала, что там, под ними, нет ни одного прямого лучика света. Соседние кроны переплетались так тесно, что невозможно понять, где заканчивается одна и начинается другая. Тогда как широкие листья бесконечное множество раз накладываются, перекрывают друга, затеняют и без того слабое солнце. Так что, вполне возможно, Лин прав: в этом вечном полумраке некоторые Твари действительно способны существовать и днем. Тем более, если они сумели так приспособиться, что уже мало чем напоминали нежить Валлиона.

"Далеко не пойдем, - решила я, прислушавшись к тревожно захолодевшему Знаку. - Мне тоже неспокойно. А если Твари тут действительно охотятся даже днем... знаешь, я, пожалуй, готова подумать, что обычных зверей и птиц в Хароне уже не осталось".

"Охотно с тобой соглашусь".

"Ас, как считаете? Как нам лучше поступить?"

Тени тут же откликнулись все, вчетвером:

"По дороге идти не стоит: она безопасна только сейчас, пока светит солнце. А когда стемнеет, никакие силы вас не спасут".

"Что же мне тогда, вообще сюда не соваться? Рейзеры же справляются!"

"Ты плохо слушала трактирщика, - терпеливо возразил Ас. - Берон сказал, что рейзеры, в основном, охотятся после рассвета. Когда дорога еще свободна... а таких дорог тут целых три... но когда самые опасные Твари уже не рискуют выбираться на открытое пространство. Некоторые, самые отчаянные, рискуют заходить непосредственно в Харон, но это, как правило, опытные и хорошо сработанные бригады, которым и сам Айд не страшен. А одиночки тут не живут".

"Мне по-другому нельзя, - хмуро ответила я. - И Лину тоже: если поймут, кто он, тогда нас точно ничего не спасет. Поэтому предлагаю сойти с дороги шагов через сто и сориентироваться на месте. Если даже тут нас попытаются сожрать, то дальше соваться точно не стоит".

"Хорошо, - на удивление быстро согласился Ас. - Но мы идем, как одно целое".

"Да я и не против. Сама хотела предложить: умирать в мои планы сегодня не входит".

Тени сдержанно хмыкнули и, не теряя времени, слились.

С хорошо освещенной дороги мы сошли, как договаривались, шагов через сто - там, где в кустах появился первый намек на просвет и где не надо было продираться насквозь, оставляя на колючих кустах куски собственной одежды. Думаю, не я первая тут прохожу, поскольку на земле возле края одной из плит виднелся едва угадываемый отпечаток чьего-то подкованного сапога. Не будь со мной опытных братьев, сама бы вряд ли заметила, но острое зрение Бера и удивительное чутье Гора не подвели - мы с Лином почти одновременно втянули ноздрями воздух и, понимающе переглянувшись, раздвинули тяжелые ветки.

Странное это было впечатление - как будто занавес открываешь в погруженном в темноту зале. Пока еще держишь края руками, бьющий со спины свет хоть как-то рассеивает скопившуюся впереди мглу, но стоит лишь его отпустить, как все - будто выключатель нажали. И будто бы стоишь не в лесу, где в двух шагах пустеет залитая солнцем дорога, а вообще в другом мире, где нет ни лучика, ни проблеска света. Ничего. Даже слабого блика. И где все вокруг затоплено недобрыми сумерками, от которых не знаешь, чего ждать.

Я осторожно вдохнула влажный воздух и сделала первый осторожный шаг, предусмотрительно достав сразу оба меча. Под стеганой курткой, служащей дополнительной защитой, еще с ночи прятался прочный доспех, шлем я надела сразу, едва вышла из трактира. Оружие на месте. За сапоги можно не бояться - намеренно брала с толстой подошвой и высоким голенищем, чтобы не прокусили с первого раза. Так что экипировалась по полной программе. С запасом. Вот только со щитом у меня получалось еще не очень, поэтому пока связываться не стала: Тени, если что, меня и без него прикроют. Тогда как поймать на клинки какую-нибудь шибко проворную Тварь шансы были весьма неплохие. И чем они выше, тем спокойнее мне будет за себя.

Лин, по традиции, пошел вторым, шагах в трех позади, служа, одновременно, и дополнительной страховкой, и защитой с тыла. Мимо него на меня уж точно никто не бросится. Да и наверх он, по привычке, поглядывает зорко. А уж если и рискнет какая Тварь силы свои попробовать, то клыки шейри всяко не тупее моих клинков, тогда как спрятанная в его пышном хвосте шипастая булава, с которой мы начали экспериментировать всего две недели назад, никому не позволит усомниться в его способности оборонить нас обоих.