Пес-оборотень и колдовская академия - Нефф Генри - Страница 36

Она легонько стукнула себя по голове.

— Ах да! Раз вы тут стоите, может, кто — нибудь сбегает на кухню за кукурузным хлебом? Его съедают быстро, а у Мамули, точно, пеклась последняя партия.

Госпожа Рихтер снова ушла, по пути конфисковав у четверокурсников бутылку шампанского.

— Коннор, сходишь? — предложила Сара. — Может, Мамуля уже готова?

— Только не это! Она сказала, что сама найдет меня! А вдруг я увижу ее в чулочном поясе?!

— Вредина, — упрекнула его Сара и отвернулась к фавну, который играл особенно сложное соло на лютне.

— Я пойду, — вызвался Дэвид.

— Вот видишь? — сказал Коннор Саре. — Дэвид пойдет. Спасибо, Дэви! Ты спас меня от жуткого зрелища!

Коннор картинно похлопал его по руке. Дэвид улыбнулся, кашлянул и нырнул в толпу. Остальные пошли к шведскому столу.

Вдруг все заполнилось светом. На холме перед пляжем зажгли огромный костер. Бревна громоздились футов на тридцать, и пламя буквально взревело. Празднующие радостно закричали, зазвенели бокалами, и оркестр заиграл веселую мелодию.

Двадцать минут спустя Макс лакомился куском баранины, разговаривал с Сарой о матче и вдруг замер.

— А где Дэвид?

Он повернулся к Омару, тот пожал плечами. Омар со скучающим видом грыз морковку, а приглашенная им Синтия ходила по пятам за Ноланом.

— Я скоро вернусь, — сказал Макс Саре. — Пойду посмотрю, где он.

Сара молча кивнула. Оркестр завел новую песню.

В вестибюле было пусто. Макс спустился в обеденный зал, обошел колонну и… застыл на месте.

На полу валялись несколько разбитых блюд, куски кукурузного хлеба, похожие на желтый поролон, а рядом с ними — Дэвид. Его щека кровоточила. Огромный дубовый стол лежал на боку; тарелки и стаканы, которые раньше стояли на нем, разбились на тысячи осколков.

Макс поднял глаза.

В десяти футах над землей висела Мамуля! Ее привязали к колонне извивающиеся кольца зелено — золотого огня. Голова Мамули свесилась набок, одна балетная туфля свалилась с широкой ноги к подножию колонны.

Макс развернулся и через две ступеньки побежал наверх. В вестибюле он буквально налетел на госпожу Рихтер, которая фотографировалась с выпускниками.

— Госпожа Рихтер! — выдохнул Макс. — Госпожа Рихтер! Скорее!

— Что случилось? — спросила она, поворачиваясь к Максу.

В этот момент сработала вспышка.

— В обеденный зал. Скорее! — просипел мальчик и побежал обратно.

Директор сразу поняла, что к чему. Макс встал на колени радом с Дэвидом. Тот лежал без сознания и смешно посапывал, будто спал.

— Отойди от него, — приказала госпожа Рихтер спокойно, но строго. Макс вскочил на ноги и попятился к стене.

Госпожа Рихтер быстро подошла к бесчувственному мальчику, подняла левую руку, и кольца вокруг Мамули рассыпались мелкими искорками. Мамуля легла на пол радом с туфлей.

Госпожа Рихтер склонилась над Дэвидом, охватила его голову руками и тихо что — то прошептала. Дэвид застонал и пошевелился. Она снова что — то прошептала, и Дэвид открыл глаза.

— Мамуля на меня набросилась! — прошептал он, широко раскрыв глаза. — Я просто хотел защититься. Я ведь ее не убил?

Госпожа Рихтер покачала головой и приложила палец к губам.

Легким взмахом руки госпожа Рихтер водрузила на место массивный стол и собрала хлеб с осколками в аккуратную кучку у дверей кухни. Потом к ней по полу подъехал стул, и с помощью Макса она усадила на него Дэвида. Дэвид растерянно моргал и косился на Мамулю, которая еще не пришла в себя.

Госпожа Рихтер присела над Мамулей и взяла ее за подбородок. Мамуля дернула ногой и с пронзительным визгом очнулась. Увидев Дэвида, она снова взвизгнула, вскочила и спряталась за колонной.

— Оно на меня напало! — всхлипывая, пожаловалась она.

— Неужели? — спросила госпожа Рихтер. — Мальчик говорит, что это ты на него напала, Мамуля, и я склонна ему верить.

Наступило долгое молчание. Наконец послышался голос Мамули, полный обиды и отчаяния.

— Я думала, вы с Мамулей играете! Послали на Хэллоуин вкусного мальчика. Я думала, это подарочек к празднику!

— С чего ты взяла? — резко спросила госпожа Рихтер. — Мамуля, наших учеников есть нельзя. Мы тебе тысячу раз говорили.

— А этого — можно! — вскричала Мамуля.

И тут Макс вспомнил день знакомства с Мамулей. Дэвид тогда испугался Боба и убежал в кладовку. И вроде бы больше не вышел.

— Госпожа Рихтер! Кажется, Дэвид не проходил церемонию обнюхивания! Он прятался!

— Господи! — воскликнула госпожа Рихтер. — Дэвид, это правда?

Дэвид только сонно моргал.

— Мамуля, живо сюда! Понюхай этого мальчика, — скомандовала директор.

Мамуля осторожно выглянула из — за колонны и только потом поплелась к Дэвиду. Дрожа, поднесла его руку к носу, косясь на сопящего мальчика. Наконец она гаркнула:

— Готово! — И побрела на кухню. Хлопнула дверь ее любимого буфета.

— Как бы не пришлось с ней расстаться, — пробормотала себе под нос госпожа Рихтер и нахмурилась. Потом повернулась к Максу и погладила его по щеке теплой ладонью.

— Ты правильно сделал, что позвал меня! С Дэвидом все будет в порядке. Я отведу его в комнату. А ты возвращайся на праздник. Другим скажешь, что ему стало плохо.

Макс кивнул и пошел обратно.

Вечер был в самом разгаре: под светом месяца все танцевали и пели. Макс нашел Сару с Омаром. Они стояли у танцевальной беседки и разговаривали. Сара как — то странно на него посмотрела.

— А где Дэвид? И где ты пропадал?

— Дэвиду стало очень плохо, — объяснил Макс. — Он лег спать.

Омар увидел лицо Сары и отошел в сторонку. Подошел Коннор.

— Мамулю не видели? Страшно подумать, что будет, если она решит, что я не пришел на свидание!

— Она не придет, — вздохнул Макс. — Сидит в буфете я сам слышал.

— Правда? — просиял Коннор.

— Ага, — подтвердил Макс и выразительно посмотрел на Коннора: мол, больше не спрашивай.

— Класс! Попробую — ка уговорить эту второкурсницу со мной потанцевать… — сказал Коннор, всматриваясь в толпу.

— Какие вы все идиоты! — прошипела Сара и пошла прочь. Макс беспомощно посмотрел на Коннора и побежал за ней.

— Сара, подожди! В чем дело?

— В чем дело? А вот в чем! — Она развернулась к нему; ее глаза сверкали. — Я стою тут битый час и чувствую себя последней дурой на первых в своей жизни танцах. Не хотел со мной идти, нечего было приглашать!

— Что? — удивился Макс. — Я просто помогал Дэвиду, ему стало плохо.

— Да перестань! — фыркнула Сара. — Я знаю, ты меня пригласил только потому, что девчонки тебя заставили. Джули Теллер лучше, конечно! — Она передразнила широкую улыбку Джули и ее манеру откидывать волосы.

— Сара…

— Отстань! Лучше бы я пошла с Джоном Бакли. Он хоть вести себя умеет!

Макс разозлился и покраснел.

— Вот и зря не пошла!

Он отвернулся и ушел. Обогнул Дом и направился к тропе в Убежище. Ника можно покормить и раньше, решил он. Развязал галстук и со злости чуть не зафутболил ногой по фонарю — тыкве.

Огни и шум праздника остались позади. Макс обернулся посмотреть, не идет ли за ним Сара, но никого не увидел, не считая сотен ухмыляющихся тыквенных рожиц. Под ногами хрустели листья. Макс остановился: с боковой тропы, где в первый день Дэвид закопал монетку, лился странный ярко — белый свет. Свет заколебался, а потом вспыхнул еще ярче. Послышался слабый смех, будто где — то вдали собрались дети. Макс оглянулся на Дом: нет, это не оттуда.

Он отвел низкую ветку и вышел на боковую тропинку, чтобы посмотреть, в чем дело.

— Не советую туда ходить, — прошептал чей — то голос совсем близко.

Макс чуть не вскрикнул: из тени вышла чья — то фигура. В лунном свете блеснул мертвый белый глаз.

Мужчина почти сливался с тенью, хотя лицо открыл. Теперь он выглядел еще более мрачным и усталым, чем в последний раз, в аэропорту, как будто много дней не спал и не брился. Он ступил вперед, снимая с плеча небольшой рюкзак.