От Петра I до катастрофы 1917 г. - Ключник Роман - Страница 15

И Иов в Успенском соборе в том же 1598 году поспешил «боговен-чать» Годунова царём России. Но не для всех оказался авторитетом шустрый патриарх Иов, - грамотные бояре, в отличие от народа, поняли «маневр» и отказались признавать решение Иова, признавать царём Годунова и ему присягать.

Начались долгие компромиссные переговоры, и только через два месяца часть бояр согласились присягнуть Годунову, и Годунова в очередной раз провозгласили царём.

Благодарный Иову Годунов вернул существенные налоговые льготы Церкви, отобранные Иваном Грозным, раздал чины дворянам, выплатил долги служивым людям, дал льготы купцам, в том числе и иностранным. Таким образом рядом с Москвой образовалась немецкая купеческая слобода Кукуй. Это - тот самый знаменитый Кукуй, в котором провёл свои молодые разгульные годы Петр Первый. Годунов был поклонником Западной Европы и даже разрешил построить в Кукуе протестантскую церковь.

Годунов довольно умело, талантливо и ровно руководил страной, но - сорвался. Подвело властолюбие и жажда мести. Годунов обнаружил рост популярности в народе богатого боярского рода Романовых, который ратовал ранее за правление Боярской думы и решил перестраховаться - Фёдора Никитича Романова постригли в монахи и под именем Филарета сослали в монастырь, а его двоих малолетних детей как заложников бросили в тюрьму.

И тут, похоже, решил активно вмешаться Бог, и внести свои коррективы - в России в 1601 году всё лето лили нескончаемые дожди, а в августе(!) ударил мороз - весь урожай бы погублен, и в России наступил страшный голод, и как его следствие - анархия и лихость пытавшегося выжить любыми способами народа. В поисках пищи толпы голодных дошли до Москвы и разграбили государственные житницы. Все меры Годунова не давали никакого эффекта. Наоборот, - ситуация усугублялась, никто не платил налоги, деньги обесценились, отряды крестьян и холопов под предводительством местных выдвиженцев грабили поместья и имения богатых сословий.

Так прошёл не только 1601 год, но и 1602 и 1603. Соседи - поляки и литовцы всё это время наблюдали за беспорядками и хаосом в России, за её резким ослаблением, вероятно, радовались, ибо недавно 25 лет подряд воевали в изнурительной войне с напавшим на них Иваном Грозным, и думали - как этим резким ослаблением России воспользоваться с выгодой для себя?

И в этой ситуации судьба-злодейка им улыбнулась - «они нашли друг друга»: очень сильная в ту пору Польша и довольно грамотный бывший русский дворянин, затем православный монах, служивший даже в Москве при дворе Патриарха переписчиком книг - Григорий Отрепьев, который превратился в выжившего чудным образом сына

Ивана Грозного - Дмитрия, законного наследника российского престола. Так началась трагическая мудрёная история с Лжедмитрием и Смутное время.

При этом стоит заметить, что коварный сценарий был продуман талантливо: Лжедмитрий не пошёл с польско-литовским войском на Москву требовать «законный» престол, а прибыл с убедительной «легендой» к вольным людям в Запорожскую сечь, к казакам.

Казаки выслушали, поверили, возмутились до глубины души несправедливостью и стали готовиться к походу на Москву. Пока готовились, слух о спасшемся Дмитрии Ивановиче стал разноситься широко, и в Запорожскую армию стали стягиваться вольные люди с Дона и других мест.

Когда набралось несколько тысяч, «народная» армия форсировала в октябре 1604 года (после сбора урожая) Днепр и двинулась на Москву. По пути города и селения на удивление сдавались без боя и «народная» армия Лжедмитрия росла как снежный ком, даже с царской армии стали перебегать в народную. Борис Годунов, подавленный бедами последних лет и, ожидая ещё худшего наблюдая за продвижением на Москву народной армии, сильно впечатлился, переживал, занемог и умер 13 апреля 1605 года. Получилось, что его высокая мечта, которую он всё-таки достиг такими трудами, не принесла ему ничего хорошего, наоборот - принесла одни мучения, несчастья и погубила. Жизнь написала историческую притчу.

Под Кромами царские войска перешли к Лжедмитрию. Дорога на Москву была открыта, оставалась сама Москва, в которой часть бояр стали присягать сыну Годунова - Фёдору Борисовичу. Лжедмитрий, подойдя с войском к Серпухову, потребовал к его приходу в Москву очистить город от Годуновых и их покровителей. 1 июня 1605 году предок А.С. Пушкина Гаврила Пушкин на Лобном месте зачитал грамоту Лжедмитрия. После чего народ ворвался в Кремль, стража разбежалась. Всю семью Годуновых, кроме сестры Ксении, стрельцы убили, династия Годуновых прекратилась. А Патриарха Иова затащили в Успенский собор Кремля, сорвали с него все церковные одежды и знаки, бросили в телегу и отправили в монастырь. Москва была «чиста», Лжедмитрий мог въезжать.

В этот момент произошёл странный случай - перед Москвой его встретила мать настоящего Дмитрия и признала Лжедмитрия своим сыном. Похоже, она желала взлёта, почёта и пошла сознательно на ложь. Они вместе вышли к толпе народа, которая ревела от восторга. Современные политтехнологи удавились бы от зависти от такой качественной постановки.

А когда Лжедмитрий подъехал к кремлю и у собора Василия Блаженного снял шапку и перекрестился, то огромная толпа народа упала на колени и рыдала. Это был прекрасный спектакль.

Первые недели правления Лжедмитрия оказались очень удачными: кровь не проливал, врагов не преследовал, разрешил купцам свободно пересекать границы России, эффективно участвовал в работе Боярской думы, толково учил стрельцов военному мастерству.

Но «шило» долго утаить не удалось. Вначале Лжедмитрий скромно указывал, что католики и православные - это христиане. Эти униатские взгляды Лжедмитрия для окружающих были новшеством. Но главный вред ему нанесли польские отряды, которые входили в казацкое войско. Они-то знали правду и не сыграли свою роль качественно - вели себя в Москве очень уверенно и нагло. Недовольные москвичи стали роптать. Лжедмитрий быстро отреагировал - предложил полякам вернуться домой, но те отказались. Лжедмитрию ничего не оставалось, как их арестовать, а затем он своих подельников тайно отпустил, и они отправились в Польшу, «балуясь» по дороге. Понятно, что такое трудно было удержать в тайне. И совсем случился «перебор», когда в Москву из Польши приехала Марина Мнишек в сопровождении двух тысяч шляхтичей, и народ вдруг узнал, что эта полька-католичка является невестой Лжедмитрия.

Выводы вылились в события - 17 мая 1606 года князья Шуйский и Голицын во главе новгородцев и псковичей осуществили заговор - убили Лжедмитрия, Марину Мнишек отправили в ссылку в Ярославль, а полякам дали уйти в Польшу. Но история смуты на этом не прекратилась, потом появился ещё один Лжедмитрий, кроме поляков в российские дела вмешались ещё и шведы, начались различные народные бунты, российская государственность висела на волоске - весь трагический период много раз описан и закончился только благодаря торговцу мясом К.З. Минину-Сухоруку и князю Д.М. Пожарскому. После спасения России около десяти претендентов боролись за царский престол.

Но неожиданно победил компромиссный выдвиженец - 16-летний Михаил Романов, сын некогда гонимого Годуновым Филарета. Незрелость выбранного царя обнадеживала многих бояр поучаствовать в управлении страной. И 21 февраля 1613 года Михаил Фёдорович Романов был избран на царство. Так началась династия Романовых.

Но судьба России очередной раз хитро улыбнулась - бояре не стали править Россией, как предполагали, а править стал вернувшийся из польского плена отец Михаила Романова Патриарх Филарет, который в смутное время предложил на русский престол польского королевича Владислава.

Филарет ловко узурпировал власть. Боярская дума собиралась редко и стала «ручной», а Земские соборы вообще исчезли.

Стоит обратить внимание на большую роль народа в этот период истории, особенно вольных людей - казаков. Вече уже давно не собирали, но мнение и участие народа в судьбе страны выражалось громко и оригинально, порою трагически, а порою спасительно, несмотря на то, что им часто манипулировали различные лидеры и даже иностранцы. Стоит отметить, что в период правления Михаила Романова и Филарета многие казаки стали служилыми людьми, фактически мелкими дворянами, а крестьян, раскрепощённых в смутное время, опять закрепостили.