Знамение смерти (СИ) - Лисина Александра - Страница 14

- На выход! С вами хотят пообщаться.

- Зачем? - напряженно уточнил Тир, намеренно сделав голос низким и хриплым, как у простуженного пса.

- Не твое дело. Шевелитесь! - эльф сверкнул зелеными глазами, недвусмысленно погладив рукоять искусно выполненных рукоятей своих парных клинков. - И гордитесь оказанной честью: Владыка велел привести вас в свои Чертоги, а там мало кто побывал из смертных. Так что вам, можно сказать, повезло. Но Совет желает знать, каким образом вы двое связаны с человеческим магом, устроившим бойню в окрестностях Интариса, гибелью наследника престола и покушением на короля Мирдаиса. И если его удовлетворять ваши ответы, возможно… очень возможно, что ваш друг останется жив, а вам вскоре позволят уйти. Все понятно? Тогда на выход!

Перворожденный насмешливо оглядел резко побледневшее лицо Мелиссы, перевел взгляд на внезапно пошатнувшегося юношу, у которого против воли вырвался сдавленный стон, и быстро вышел, весьма довольный произведенным впечатлением. А они в ужасе переглянулись и одновременно сглотнули: кажется, судьба во второй раз сыграла с ними злую шутку. - Глава 4 Ночи в Серых Пределах, как выяснилось, наступают быстро. Незаметно подкрадываются хищным зверем и накрывают тебя сплошным черным покрывалом, заставляя изумленно моргать, лихорадочно вспоминать, не пропустил ли ты чего важного в этой жизни, и гадать, кто посмел так резко выключить свет.

Едва на Левую Заставу рухнул непроглядный мрак, эльфы одновременно встрепенулись. Не сговариваясь, выбрались из своих домов, где добросовестно просидели почти весь день, а затем подтянулись к мягко журчащему фонтану, который в свете невероятно крупных звезд утратил внешнюю неказистость и превратился в фейерверк сказочно красивых, радужных водяных каскадов. И оказался в темноте настолько красивым, что даже привычные ко всему остроухие некоторое время пораженно молчали, не в силах отвести глаз от этого маленького чуда.

Факелов Стражи по привычке не зажигали, поэтому человеческая Застава оказалась погружена в абсолютную темноту, но никто не испытывал неудобств: здешним обитателям свет был без надобности, а раскосые глаза эльфов без труда различали любые детали даже в кромешной тьме. Так что, ничуть не смутившись, они с удвоенным интересом принялись смотреть по сторонам, надеясь, что не зря сюда приехали, что молодой лорд соизволит принять их скромное посольство, что им удастся попросить его совершить небольшую прогулку и что при этом они не нарвутся на категорический отказ.

Линнувиэль почувствовал, что от еле сдерживаемого волнения у него начинают подрагивать пальцы. Смешно, конечно, страшиться встречи с Отреченным, но он ничего не мог с собой поделать: о лорде Торриэле Илле Л'аэртэ ходило столько слухов, что просто не знаешь, чему и верить. Говорили, что он обрел в Пределах страшную силу, во многом превосходящую даже силу Темного Владыки. Говорили, что он спокойно живет среди злобных хмер и ни одна из них не смеет его тронуть. Что понимает язык здешних животных, а их многочисленные яды на него совсем не действуют. Говорили также, что он каким-то неведомым образом подчинил себе древний Лабиринт, созданный еще Владыкой Изиаром, забрал его силу и теперь ни один Перворожденный не сумеет сравниться с ним в бою. Еще говорили, что именно он убил старшего наследника престола, а двадцать лет назад и вовсе посмел открыто выступить против воли родного отца. Причем, сделал это перед смертными, Светлыми и, что самое неприятное, гномами. При этом был крайне резок, невероятно дерзок, почти груб, но каким-то неведомым образом сумел по-настоящему напугать семерых Хранителей Знаний, присутствовавших при том трудном разговоре. А потом безнаказанно ушел, оставив обомлевших эльфов в состоянии глубокого шока.

Конечно, Линнувиэль этого не мог видеть, поскольку в то время еще не являлся Хранителем Знаний. Но сам факт, что в Пределы отправили именно его (единственного из угасающего Дома Л'аэртэ, кто не был замешан в той скверной истории с кровосмешением и кто не присутствовал на Большом Совете в Аккмале два десятилетия назад!) говорил о многом: получалось, Старейшины сильно опасались последнего отпрыска Владыки Изиара. Точнее, боялись его настолько, что даже для столь важного дела, какое предстояло нынче, выделили безусловно высокие, но все же не самые главные (точнее, не незаменимые) для Темных чины. Иными словами, не исключали того, что неожиданное посольство может и не вернуться в родной Лес.

Признаться, это немного нервировало.

Линнувиэль, незаметно покосившись на напряженные лица своих спутников, немедленно убедился: к ним в головы тоже приходили подобные мысли. Причем, ко всем. Кроме, пожалуй, леди Мирены, но у той была немного другая задача. И, судя по глубокому вырезу роскошного бархатного платья, плотно обтягивающего тонкий стан одной из прекраснейших женщин Темного Леса и выразительно подчеркивающего все ее прелести, по ярко горящим глазам и волнующей улыбке на чувственных губах, юная дочь Дома Маллентэ явно собиралась исполнить свою важную миссию на "отлично". Пожалуй, это будет хороший ход: мало кто сможет устоять против такой атаки. Особенно тот, кто уже много лет избегает общения с представителями (и представительницами!) своего народа.

- Ишь, какие нетерпеливые, - насмешливо хмыкнул незнакомый голос со стороны. - Я-то думал, вас приглашать придется на встречу, а вы вон как… едва не приплясываете на месте. Похоже, здорово вашего Владыку припекло, раз отправил сюда аж семерых остроухих?

Маликон и Корвин одновременно поморщились: полнейшее отсутствие такта у смертных начинало порядком раздражать. Они с достоинством повернулись, чтобы срезать наглеца резкой фразой, но к собственному удивлению на прежнем месте никого не обнаружили. Лишь короткий вихрь просвистел перед их точеными носами, да легкий ветерок взъерошил черные гривы. А спустя долю секунды "вихрь" материализовался на бортике фонтана, деловито кивнул и, демонстративно сложив могучие руки на груди, с легкой насмешкой уставился на ошарашенных эльфов.

Незнакомый Страж оказался поджарым мужчиной неопределенного возраста - широкоплечим, массивным и весьма внушительным, что в свете его поражающей воображение скорости казалось несколько странным и слегка… гм, необычным. Темноволосый, коротко стриженный, с жестким хищным лицом опытного воина. Матерый, крепкий, с властным взглядом прищуренных глаз цвета спелой сливы. Смертоносный, словно дикая хмера на охоте, но поразительно спокойный. Даже безмятежный, если не сказать больше. И на его правом предплечье красовалась небольшая татуировка в виде собачьего когтя, срывающего с неба звезду.

Линнувиэль никогда раньше не встречал настоящих Гончих, а потому нередко посмеивался про себя над невероятными байками, рассказанными об этих странных людях. Ни на грош не верил в слухи и каждый раз неизменно качал головой, сетуя на доверчивость некоторых неразумных сородичей. Но вот сейчас, глядя в холодные глаза этого необычного человека, вдруг почувствовал себя крайне неуютно. Всем существом осознал, что стоящий напротив Страж может стать невероятно опасным противником. С легкостью встанет против любого из них и, скорее всего, выйдет из этой схватки победителем.

Сартас внимательно оглядел чужака и сразу ощутил: да, это правда. Сейчас перед ним был достойный соперник, заслуживающий уважения и признания. Равный, если не более умелый. Невероятно опасный боец. Поэтому вместо того, чтобы разразиться ядовитой тирадой, семисотлетний эльф смирил уязвленную гордость и чуть наклонил голову.

- Шранк! Зараза… - проворчал подошедший Урантар и сердито зыркнул исподлобья. - Ты чего так поздно? Я уж замучился твою работу выполнять!

Гончая хищно усмехнулась.

- Брось, тебе ж в радость: молодость вспомнил, сопляков погонял вдосталь. Думаешь, я не заметил, что у Мухи опять морда постная? Или то, что народ на стене дерганый? Да и Кузнечику ты нагоняй отвесил - будь здоров. Чего опять к нему привязался? Он мой, если помнишь.