Первый удар (СИ) - Лисина Александра - Страница 28

Вообще, насколько я поняла, это была весьма странная система: полностью военизированная, построенная на жесточайшей иерархии, абсолютно закрытая и совершенно недоступная для чужаков. Чужаки для скаронов были людьми второго сорта. Не-воинами. И не-своими. Их не принимали даже в промежуточные Кланы. Их не уважали. Их не брали в расчет. И их не считали нормальными. Для скарона имело значение одно: место в системе. И чем выше оно у тебя было, тем большей властью ты обладал. Причем, власть старших над младшими у них являлась абсолютной. Вплоть до того, что офицер мог при встрече на улице убить простого солдата за недостаточно четко отданную честь. Они были помешаны на войне. Помешаны на оружии. Совершенно сумасшедшие.

Более того, их Владыки, которых тоже всегда было четверо и которые избирались из числа сильнейших (как в воинском, так и в магическом плане) претендентов, были на территории Скарон-Ола почти что богами. Им подчинялось все. Абсолютно все. Этакая тирания в кубе, которую никто, как ни странно, не воспринимал, как нечто неправильное. Напротив, чем жестче были правители, тем больше ими гордились эти странные люди. Чем туже закручены гайки, тем они считали, что лучше. Война стала там настоящим культом. Оружие служило своеобразным молебном. А хорошие доспехи считались чем-то вроде монашьей рясы у истово верующих, беззаветно преданных фанатиков.

Короче, кошмар.

Жуть.

Дикость и варварство.

Я даже в самых страшных снах не могла себе представить, что подобное вообще возможно, и искренне не представляла, как могла существовать подобная милитаристская система. Без купцов, без торговцев, пекарей, лекарей, скотоводов… только кузнецы, воины и маги. Вернее, кузнецы-воины-маги. И все. Причем, стать кем-то иным ни один мальчик-скарон даже не мечтал. Просто вакханалия войны какая-то. Бал сумасшедших ниндзя. Совершенно невозможное общество. Однако Скарон-Ол был. Жил. И даже весьма себе неплохо процветал, потому что в их военные школы со всего света слали на учебу непутевых отпрысков представители знатных фамилий. И слали за бешеные деньги. Причем, отлично сознавали, что будь ты хоть сыном короля, тебя могли вытурить оттуда пинком под зад. Немедленно. В первый же день. За недостаточное прилежание. А могли и выпороть на конюшне за неуважительное отношение к учителю.

Надо сказать, скароны не признавали чужих титулов. Совсем. Для них существовали только их собственные Владыки, а больше — никто в целом свете. На своих правителей они почти молились, как на сильнейших, жесточайших и могущественнейших. И эта безумная эйфория охватывала буквально всех! Всех, понимаете?! От мала до велика! Никто даже в мыслях не держал, что где-то люди могли жить по-другому! Это было немыслимо, неправильно и плохо! Причем, скароны смели заявлять об этом в глаза любому желающему. И если не слышали торопливого согласия в ответ, то не знающий правил поведения дурак тут же вызывался на дуэль.

Думаю, не надо напоминать, что скароны брали в руки оружие еще в колыбели. И не надо повторять, что они считались в этом деле лучшими. Причем, за такое агрессивное видение мира никто пока не собрался настучать им по голове, потому что, видимо, еще не родился на свете тот сумасшедший монарх, который решил бы угробить население своей страны лишь для того, чтобы переубедить упрямых соседей. Про них так и говорили: упертый, как скарон. Правда, шепотом и так, чтобы никто не услышал. При этом все искренне радовались тому факту, что смуглокожие южане ОЧЕНЬ редко покидали подвластные им территории. Не любили они путешествий. Да и не нуждались в них. Зачем, когда под боком Степь и живучие Твари, на которых так удобно годами оттачивать свое мастерство? Зачем, когда в соседних горах еще не выработан весь адарон? Зачем, наконец, если все необходимое стекалось в их город огромными потоками?

Скароны считали, что это мир должен приходить к ним. И были твердо уверены, что только так — правильно.

Когда Тени замолчали и невозмутимо посмотрели на меня, я, честное слово, здорово растерялась. И очень долго сидела неподвижно, пытаясь уложить в своей голове эту неожиданную информацию. А она укладываться никак не хотела. И никак не хотела пояснять, за какие же такие заслуги эта диковатая четверка вдруг нарушила все мыслимые и немыслимые законы своей страны и признала меня (женщину!!) своей кровной родственницей. С таким-то отношением к чужакам!

— Просто мы знаем цену жизни, Гайдэ, — спокойно ответил на это Ас. — И хорошо знаем, чем именно тебе обязаны. Принять тебя в Род — это самое меньшее, что мы можем сделать. Будь уверена: никто этого решения не отменит. Ни один Клан не сможет этому воспротивиться. Ты — наша, Гайдэ. Мы передали тебе все свои умения. Мы обязаны тебя большим, чем жизнь. Мы поделились с тобой своими душами. Поэтому не переживай, сестра: мы никогда от тебя не откажемся.

Я так и ушла спать — озадаченная, растерянная и потрясенная. А когда забралась под одеяло, то еще долго не могла уснуть. Думая и о них, и об их странных традициях, и о том, что так и не успела добраться до Серых котов, как хотела… а еще — о том, что снова, наверное, буду видеть этой ночью кошмары. И снова буду слышать тоскливые голоса Гор и Долины, которые уже признали меня Иштой, но с которыми мне еще только предстояло разобраться.

В итоге, я не выдержала и позвала в палатку Лина, решив наплевать на мнение окружающих и отбрехиваться тем, что он — мой любимый фэйр. В конце концов, могут быть у людей странности? А мне с ним спокойнее. Да и ему подпитаться лишний раз не мешает. Скоро в рейд идти. Надолго и далеко.

Кто знает, что там может случиться?

К утру пораженческие настроения полностью меня покинули. Вопреки ожиданиям, я отлично выспалась, хорошо отдохнула и перестала переживать по пустякам. А поскольку время было раннее (мы с Лином давно привыкли вставать с рассветом), а парни еще крепко спали, то я решила никого не будить и размяться в свое удовольствие.

Стараясь не шуметь, мы оставили в палатке короткую записку, тихонько выбрались из лагеря и стремглав умчались, лихо перемахнув через овраг и оставив далеко позади какую-то мелкую речку. Часа два после этого я потратила на пробежку. Потом мы с Лином поносились по ровному полю наперегонки. Затем поборолись в свое удовольствие, как в былые времена. Он охотно поизображал для меня разных Тварей, умело копируя их привычки и пытаясь поймать меня на ошибке. После этого я отправила его купаться, потому что вывозила в траве, как поросенка. А сама, скинув куртку и оставшись в одной лишь тонкой рубахе, взялась за мечи, которые никогда не оставляла без дела надолго.

Прокручивая подаренные братьями связки, я старательно пыталась отыскать в них какие-то нечеткости, сбои и неправильные переходы, которые подсказали бы, где именно сочетаются различные школы и чем отличаются они друг от друга. Но это оказалось невозможно — сливаясь с Тенями, я получила от них все разом. В равных долях. И медленно осваивала все подряд, не делая различий в техниках. Для меня это было само собой разумеющимся. Тогда я не знала ни про какие особые школы и с готовностью учила все, что они могли мне дать. Поэтому сейчас… нет. Не могу я их разделить так, чтобы быть точно уверенной, что вот тут — Алые, тут — Изумрудные, а там — только Адамант поработал. Меня не затачивали ни под один из Кланов. Меня честно учили всему и сразу. Каким-то чудом умудряясь сплести некую единую систему и соединив отдельные техники в совершенно новую, никогда не использовавшуюся, но очень эффективную вещь.

Наверное, я никогда не узнаю, сколько времени они спорили между собой, прежде чем дать мне тот или иной элемент. Не узнаю, как безбожно ругались, пытаясь вывести из обрывков собственных знаний что-то цельное. Это была адская работа, не спорю. И я, наверное, вряд ли когда-нибудь осознаю всю глубину перестройки, которую им пришлось провести, в первую очередь, над собой, чтобы впервые работать не как воины разных Кланов, а как братья, как мои Тени, как люди, у которых впереди забрезжила далекая, но важная цель.