Песнь жизни (СИ) - Лисина Александра - Страница 19

Линнувиэль опустил плечи и безнадежно прикрыл глаза. Да, не захочу. Не смотря ни на что, все равно не захочу, потому что… Бездна, я схожу с ума!!

– Как такое стало возможным? – хрипло спросил он, страшась поднять взгляд и снова увидеть манящие голубые озера, в которых так хотелось утонуть.

– Это ты у Таррэна спроси. Я не слишком разбираюсь в ваших магических извращениях.

– Почему в наших? – непонимающе помотал головой эльф, тщетно пытаясь стряхнуть наваждение. – Это же чистая сила, преобразованная в один единственный узконаправленный луч. Правда, невероятно мощный. Мгновенный удар по разуму, причем такой силы, что его способен нанести только очень опытный маг. Владыка, например. Или Таррэн. А ты – человек…

– Нет.

– Что "нет"? – не понял Линнувиэль.

– Я – НЕ человек, – безразлично пояснила Гончая. – Причем, довольно давно. Но и не полукровка, как ты всегда считал. По крайней мере, не в том смысле, который вы вкладываете в это понятие. Да не ломай голову, просто поверь на слово, потому что на данном этапе я не собираюсь тебе ничего объяснять. Много знать – вредно. Я всего лишь хочу предостеречь от глупостей и помочь справиться с этим, чтобы Таррэну не пришлось потом прибегать к Пологу Забвения или, чего доброго, отрывать тебя от меня с мясом. Потому что, скорее всего, для тебя это закончится плачевно, а для меня – еще одним ненужным трупом. Я этого пока не хочу. Что же касается магии, то тут ты абсолютно прав: мои способности – это работа превосходного мага. Немолодого, но очень сильного. Одного из самых могучих среди твоего народа, хотя и не совсем вменяемого, иначе он не заставил бы вас сходить с ума от моего присутствия.

– Я не понимаю.

– А этого и не нужно. Самое главное ты уже понял и, слава богам, сможешь держать себя в руках, если что. Раз уж все так случилось, а ты отказался об этом забыть, хотя тебя ОЧЕНЬ просили, значит, терпи теперь и помалкивай о том, что увидел. Ясно? Не то я огорчусь и пожалею о своем решении.

Линнувиэль непонимающе поднял голову.

– Каком?

– Что сохранил тебе шкуру, – жестко ответила Белка.

– Зачем? Ты же не любишь Темных, – некстати напомнил Линнувиэль, искоса поглядывая на ее посуровевшее лицо.

– Ты прав.

– Тогда стоило ли? – невесело хмыкнул эльф. – Спасибо, конечно, но может, надо было оставить, как есть? С чего ты взял, что мне хотелось вернуться?

– С того, что ты все-таки откликнулся на Зов. Не смотря ни на что. А значит, есть еще в этом мире незавершенные дела, которые ты хотел бы закончить. И значит, у меня был шанс.

Хранитель тяжело вздохнул.

– Это Таррэн тебя попросил, да? Ты поэтому…

– Нет, – покачала головой Белка. – Он-то как раз не хотел рисковать – ни мной, ни тобой. И, если бы ты знал истинную причину, то, скорее всего, согласился бы с ним. Да только я, как видишь, не стал слушать.

Она неожиданно наклонилась и подобрала в густой траве несколько речных камушков, задумчиво на них посмотрела и ненадолго замолчала. Просто сидела на берегу, со странным выражением наблюдая за тем, как трутся они боками от малейшего движения и щекочут нежную кожу ее ладоней. Но, когда Темный эльф уже решил нарушить гнетущую тишину, все-таки заговорила снова. Медленно, неохотно роняя слова в тишину сумрачного леса, будто не была до конца уверена в том, что поступает правильно.

– Знаешь… когда-то мне довелось столкнуться с одним из ваших. Из Темных, я имею в виду. Совершенно случайно, в таком же красивом месте, рядом с почти такой же речушкой. В то время у меня еще была сестра… – Гончая печально прикрыла веки. – Тогда было так же темно, как сейчас. Ночь, как назло, была тихой и мирной, а нам было слишком весело, чтобы пугаться неизвестности. До тех пор, пока не стало слишком поздно… тогда я не знал, насколько мало Перворожденные ценят человеческие жизни. Как редко утруждают себя моральными терзаниями в отношении "НЕсвоих" и еще реже считаются с чужой болью, если она способна принести им хоть малейшую пользу. Тогда я еще умел ошибаться, Линнувиэль. Но та встреча была последней ошибкой, которую я совершил, будучи человеком. Да, она была очень недолгой – всего двое суток, которые в обычной жизни мы бы даже не заметили. Но для меня они тянулись целую вечность и, в конечном итоге, стоили жизни нам обоим. По крайней мере, долгое время мне казалось именно так.

– Твоя сестра…

– Из нас троих эти сутки пережил только я, – сухо кивнула Белка. – Да еще Литур, которому повезло чуть больше. Больше в живых никого не осталось, и это – одна из причин, по которой я ОЧЕНЬ не люблю ваше племя и по которой все до единого Стражи из Темных до сих пор обходят нашу Заставу далеко стороной.

Линнувиэль нервно дернул щекой, старательно отгоняя мысль о том, что часть без вести пропавших сородичей, которых и так насчитывалось в Пределах крайне мало, возможно, бесследно исчезли в недрах Проклятого Леса не только по вине его коренных обитателей. Но представить себе, чтобы Перворожденные, да еще Стражи, о которых сложено столько легенд, вдруг оказались настолько плохи, что смогли уступить этому дерзкому сорванцу… невозможно! Неужто правда?!

Он судорожно вздохнул и сделал единственный правильный вывод:

– Значит, ты действительно… Гончая?!

Белка ошарашено замерла. Затем странно кашлянула, не совсем понимая этот вопрос, но потом рассмотрела красноречивое лицо эльфа, которое вдруг пошло красными пятнами, и громко расхохоталась.

– Линнувиэль!!! Ты что… подумал, что ту сценку со Шранком мы заранее продумали?! Как с Крикуном?!! Ты правда решил, что это была всего лишь шутка?! Ха-ха-ха! Что я… ой, не могу… что я попросил его подыграть и все это выдумал, чтобы вы… хи-хи… прониклись уважением?!! Боже! Так вот в чем дело! А я-то все думал: чего это ваши ушастые высочества так спокойно все восприняли?! Так, похлопали глазками, да промолчали в тряпочку, будто каждый день натыкаетесь на подобные сюрпризы. Даже подумал, что чересчур сильно на вас надавил, и вы совсем разучились удивляться. А вы, выходит, просто посчитали за глупую шутку?!!! У-у-у… – простонала Белка, держась за живот. – Нет, это действительно нечто! Шранк будет в полном восторге! А наши вовсе со смеху помрут, когда я это рассажу! Подумать только: пошутили… ох, мать моя! Что вы меня за сопливого дурачка принимаете, это понятно, но чтобы сомневались в моем праве Вожака после того, как я его наглядно продемонстрировал… н-да, такого еще не было! А ты хоть знаешь, ЧТО бывает с дураками, вздумавшими назваться Стражами не по праву?! Тем более, Гончими?!!

– Не смешно, – буркнул эльф, отсвечивая в темноте кончиками красных ушей. – Ты сам нас в заблуждение ввел: сплошные подставы на каждом шагу! Кто ж мог догадаться, что хоть что-то из сказанного тобой – правда?!

– Спасибо, я тронут, – снова хихикнула она, сверкая отчаянно веселыми глазищами. – Честное слово, в жизни так не получалось никого одурачить, а ведь сколько я пытался… и тут – на тебе! Крикун просто обзавидуется! Всю бороду себе съест, жалея, что не видел этого своими глазами! Нет, пожалуй, не стоило тебе рассказывать правду. Лучше было поглумиться еще немного в сторонке, глядя на ваши постные физиономии и то, как вы пытаетесь сообразить, что почем!..

Но Линнувиэлю вдруг стало совсем не до смеха. Он неожиданно припомнил странное почитание, оказываемое этому сияющему мальчишке суровыми и непримиримыми Стражами. Непонятное беспокойство Литура, граничащее почти с испугом, когда выяснилось, что за разбитую колонну Белик намылит им шеи. Удивительное терпение не слишком-то сговорчивого Воеводы, который (судя по обрывкам разговоров) не давал спуску не только Волкодавам, но и своенравным Гончим. Его поразительную покладистость на протяжении всего пути, когда Белик без стеснения подшучивал и подтрунивал на весьма скользкие темы. Необъяснимое уважение в глазах старого гнома на пороге Быстрого Пути, которое не сразу бросилось в глаза. Искреннее обожание и беспрекословное послушание обоих гаррканцев, в которых за версту видать хищных демонов Серых Пределов, способных надвое разорвать любого местного хищника. Наконец, тот великолепный прыжок (явно не самый лучший!), от которого у Хранителя просто дыхание перехватило – настолько он был совершенен. А эльфы во все времена умели ценить действительно прекрасные вещи.