Джено и белая руна золотого сокола - Витчер Муни - Страница 15

— Но что украл юный Астор Венти? — не унималась Эулалия.

— Я не знаю. Это тебе расскажет фон Цантар, — ответила Баттерфляй, еле заметно улыбаясь.

— Ты знаешь! Я это чувствую! — наступала сапиенса, близко подходя к ней.

— Подумай лучше о своей магии и расслабься, — моментально отреагировала экономка. — Как бы то ни было, Ятто придерживается правила о суплициуме, которое не отменил даже прежний суммус сапиенс Риккардо Железный Пест. Значит, это правило действует!

Мисс О'Коннор была права. Никто никогда не изменял этого наказания и не вычеркивал суплициум со страниц Среднего кодекса.

Эулалия ушла, не проронив больше ни слова. Она размышляла над тем, что сказала Баттерфляй. Казалось, ее ирландской коллеге известно о суплициуме очень много.

По правде говоря, даже добрейший Риккардо Железный Пест не изменил этого правила. Почему же никто не отменил эту жестокую пытку? И когда и кем она была изобретена? Греческая мудрая попыталась вспомнить имя суммуса сапиенса, который применил ее в первый раз. Она решила пойти в свою комнату и найти в документах хоть какой-то след, который привел бы ее к этому древнему имени.

Она нашла только старый кодекс, написанный Риккардо Железным Пестом, но там не было ни одной важной ссылки на правило СК-АМ.6г, которая позволила бы узнать автора этого правила.

Отсутствие информации сильно заинтересовало греческую сапиенсу, когда она вспомнила, что в прошлом несколько антеев умерли во время суплициума.

Эулалия знала, что в потайных комнатах Ятто были архивы и древние пергаменты, касающиеся основания Аркса. Но сапиенсы, псиофы и антей не могли и приблизиться к ним, там работал только Великий мудрец.

Пока Эулалия Страбикасиос сидела в своей комнате и размышляла, в коридоре на первом этаже, перед комнатой номер пять, собралась группа псиофов. Доротея с Дафной злились больше всех и пытались открыть дверь. Дверь была закрыта на ключ! Они стучали и звали Джено. Но мальчик не отвечал. Он не мог сделать этого: не позволяли инструкции. Астор Венти стал пленником дьявольского взгляда. Он должен был смотреть на Окулюс, не поворачивая головы. Дионисова вода загипнотизировала его: реальность казалась искаженной, вещи двигались, а звуки усиливались.

Юный антей понимал, что должен решить свои проблемы, не подвергая опасности жизнь других людей. В прошлом Асторов Венти было слишком много темных пятен, а Джено хотел рассеять все сомнения. Поэтому ему было необходимо выдержать эту пытку.

Все псиофы нервничали. Они хотели обсудить это с суммусом и отправили ему сотню парасфер с одним единственным требованием: «Прекратить суплициум».

Часы тянулись медленно, Джено становился все слабее. Мальчик чувствовал, что у него подкашиваются ноги, но не сдавался, опираясь рукой о дверь, чтобы не упасть. Иглы вонзались в его кожу, он не мог ни наклониться, ни согнуть колени. На спине у него уже было несколько ран, из которых сочилась кровь.

Словно в нервном припадке, он продолжал машинально пить Дионисову воду, как будто его заставлял зловещий красный свет. И чтобы выдержать это, мальчику нужны были силы. Сила духа и сила разума.

«Смотри, я тебя не боюсь! Я вижу твой красный свет, и он меня не зачаровывает!» — мысленно повторял он, пытаясь заниматься медитацией, как учил его Набир Камбиль. Он представил, как спускается в придуманное им место, где растет Дубо-Ка. Джено мужественно демонстрировал свое умение концентрироваться, но от усталости глаза сами закрывались.

Пытка продолжалась, и обеспокоенные сапиенсы, друзья Джено, решили вмешаться, чтобы прекратить ее.

Эулалия после долгих размышлений активировала свой головокружитель и вступила в контакт с русским врачом и тибетским отшельником, которые внутри Большого О пытались активировать трех великанов, три наполненные энергией каменные чаши, составляющие магический треугольник, через который осуществлялась полная билокация. Когда контакт установился, Эулалия объяснила, что произошло с Астором Венти, и двое сапиенсов немедленно бросили свое занятие и присоединились к ней.

— Подвергнуть антея суплициуму! Ятто переходит все границы! — возмутился Набир.

— Суммус применил правило, которое никто не отменял. Правда, речь идет о мучительной пытке, но нигде не объясняется, как она протекает. Я смотрела свои конспекты: там нет ничего конкретного. Только Ятто все знает и за это заслуживает смещения! — решительно воскликнула Эулалия.

— Не кричи! Тебе прекрасно известно, что многие псиофы на стороне Ятто. Сейчас не время для заговоров и интриг. Опасно подвергать угрозе внутреннее равновесие Аркса, — сказал тибетский святой, оглядываясь.

— Я знаю, но так не может продолжаться. В Арксе происходит что-то серьезное. Нужно, чтобы Марго поскорее вернулась. Только она может все изменить, — заметила греческая мудрая, качая головой.

— Да! Мне тоже не хватает мадам Крикен. Я думал, что она отправит нам хотя бы одно послание, — грустно поддержал ее доктор Бендатов.

В это время послышался детский хор, возвещавший о прибытии в Аркс нового антея. Сапиенсы увидели, как с четвертого этажа спускаются мисс О'Коннор, три собаки и церемониймейстер.

Ирландская мудрая побежала к воротам. Пило Магический Росток задержался на секунду, чтобы проверить Противоречивые Утверждения, потом догнал экономку и с напыщенным видом сказал:

— Новоприбывшие. Новые антей. Принимать их всегда приятно.

— Теперь нам нельзя приближаться к комнате Джено. Вскоре новоприбывших антеев поведут в их комнаты, а экономка не должна нас там обнаружить, — озадаченно произнес Набир Камбиль, поглаживая свою лысую голову.

— Тогда… Что нам делать? — спросил доктор Бендатов.

— Медитировать, — спокойно ответил Набир.

— Медитация сейчас не поможет! Идем к Ятто. Мы должны поговорить с ним. Джено подвергается суплициуму уже четыре часа. Его нужно спасти, — решила Эулалия.

Все трое поднялись по лестнице, в то время как Противоречивые Утверждения заговорили, давая свои ценные указания.

Напуганный и изможденный, юный Астор Венти слабеющим голосом повторял слова извинения. Вдруг он услышал шаги в коридоре: это новые антей первого уровня, подумал он, Ламбер де Соланж и Тоам Ратандра.

Ламбер, истинный француз, казалось, совсем не удивлялся окружающей обстановке и, мягко ступая, шел с высоко поднятой головой. У него были тонкие черты лица — блондин с голубыми глазами и прямым, хорошо очерченным носом. Напротив комнаты Джено он внезапно остановился. Сердце у него забилось быстрее.

Экономка обернулась и с суровым видом спросила:

— В чем дело? Почему ты встал?

Ламбер покраснел и, глубоко вздохнув, ответил:

— Не знаю. Я чувствую странную энергию, исходящую из комнаты номер пять. Кто в ней живет?

— Это ты скоро узнаешь. Очень скоро. Это антей второго уровня. И советую тебе больше не задавать вопросов, — резко оборвала его мисс О'Коннор.

— Почему? — настаивал Ламбер.

— Не будь настырным. Я не так терпелива, как твоя тетя, — раздраженно ответила ирландская сапиенса.

— Моя тетя… Кстати, а где мадам Крикен? — наивно спросил юный антей первого уровня. — Я надеялся встретиться с ней по прибытии.

— Мадам нет, — ответила экономка с явным удовлетворением.

— Как — нет? — переспросил удивленный Ламбер.

— Никаких вопросов. Когда встретишься с суммусом сапиенсом, все поймешь. — Мисс О'Коннор подошла к комнате номер девять и заставила мальчика войти.

Тоам Ратандра молча плелся за ними и, вытаращив глаза, рассматривал лампочки, пол и стены коридора. Он не прислушивался к диалогу Ламбера и сапиенсы, но и его заинтересовала комната номер пять. Тоам был рад вступить в Аркс Ментис, но сейчас он страшно смущался.

— Пошевеливайся, твоя комната вон та, номер десять, — сказала мисс О'Коннор мальчику, который поспешил войти, не сказав ни слова.

Астор Венти, несмотря на свои мучения, все слышал: «Значит, один из новоприбывших антеев — родственник мадам Крикен. Надеюсь, он окажется сообразительным парнем и поможет мне. Он не знает, что здесь происходит».