Маськин зимой - Кригер Борис - Страница 8

Уже у самой поверхности Маськина задержала на минутку черепыха Кексила, близкая родственница черепахи Тортилы.

– Брателло, – ласково обратилась к Маськину Кексила, – вот тебе золотой ключилло, которым открываются сокровенные тайнеллы душ.

Маськин предпочитал принимать ванну и не очень жаловал душ, однако подарок черепыхи Кексилы принял, поблагодарив её на древнебрательском наречии:

– Спасибилла, брателла Кексила!

Вылезши на берег, Маськин разглядел ключик. Он был затейливой формы, и Маськин решил подарить его Плюшевому Медведю, чтобы тот принимал душ, когда пруд замёрзнет, и он не сможет купаться, как обычно.

Однако Плюшевый Медведь, как только воспользовался ключиком, порядочно вымок в душе и стал писателем, потому что подмоченная плюшевость располагает к познанию сокровенных тайн душ. Плюшевый Медведь если не вытирался, то становился очень разговорчивым и писательски настроенным, и сразу же применил свой талант к домовому барабашке Тыркину, который не преминул золотой ключик у Плюшевого Медведя стырить.

Едва ключик попал в каморку Тыркина, несчастный клептоман вышел на середину дома и стал громогласно открывать свои сокровенные тайны, а Плюшевый Медведь стал их записывать в назидание потомкам.

Так возникло бессмертное произведение, известное под названием «Биография домового барабашки Тыркина».

Глава 8

Биография домового барабашки Тыркина

Домовой барабашка Тыркин родился в страшные, тёмные времена викингов, которые по сути все были Тыркингы, ибо тырили и, упаси боже, даже грабили всех, кого только могли.

С юных лет у Тыркина открылся талант, который, нужно признать, небесполезен в любую эпоху. Тыркин умел замечательно стучать. Это нынче люди стали стесняться и доносят друг на дружку исподволь и как бы нехотя. В грозную старину нравы были просты, а потребности неприхотливы, поэтому Тыркина, не долго раздумывая, назначили барабанщиком, ибо хорошо стучать, то есть барабанить, тоже талант иметь надо.

В нашу эру поголовного стукачества позабыты старые, добрые принципы юных барабанщиков. Они так и стоят в своих развивающихся на ветру красных галстучках и стучат на стыке седых времён и бесстыжей современности.

Стучать или не стучать – вот в чём вопрос. Настучишь – тебе же и наваляют. Причём и те, на кого настучал, чтоб неповадно было, и те, кому настучал для поддержания морального облика населения. А не настучишь – в обществе жить невозможно. Все друг у друга добро тырят, а потерпевшие молчат, потому что с детского сада себе на носу зарубили, что стучать нехорошо. И так и плетутся они по жизни, опираясь на лагерно-детсадовскую мораль.

Как раз в свои розовые годы Тыркин и обзавёлся знаменитым горбом, который у него возник в результате нанесённых ему побоев со стороны двух неразлучных друзей детства нашего барабанщика – юных викингов Лыкодрала и Дырдокура. Как-то Тыркин настучал на них председателю племени, что они недостаточно громко и с пафосом горланили викингские песни, когда братва передавала из рук в руки круговую чашу и пела о том, что вот, мы награбили, а теперь сидим и пьём, а завтра награбим ещё и снова сядем и выпьем. А когда мы умрём, наши северные боги поведут нас на невиданные грабежи, а после мы с ними сядем и дружно выпьем. Песня славилась припевом – уникальный пример раннего поэтического творчества викингов:

В этой нехитрой песне заключалась, по сути, вся религиозная доктрина викингов, и их грозный бог Один никогда не оставался один, а грабил и насиловал союзно со своим подвыпившим народом.

В народе тыркингов, так называли себя викинги, Лыкодрал и Дырдокур слыли пацифистами. Именно от них и произошли все современные норвеги. Дело в том, что когда Тыркин настучал на своих друзей, председатель племени в наказание засадил их в чулан, приставил Тыркина охранять, а сам со всей остальной братвой уплыл грабить доколумбовскую Америку.

Лыкодрал с Дырдокуром заманили Тыркина в чулан побрякушкою и так его отделали, как могут побить только настоящие друзья и пацифисты. После чего Тыркин обзавёлся горбом.

Лыкодрал с Дырдокуром зачали новый народ, потому что Дырдокур оказался девочком. Так бывает не только в наши времена. Всегда, когда того требуют политические соображения, на вопросы пола смотрят сквозь пальцы. Причём вопрос, кто будет девочком, пацифисты решили вполне демократически, бросив жребий.

Викинги, уехавшие в Америку, там и заночевали, и до сих пор грабят зазевавшиеся народы, прикидываясь Римской империей наших времён. А по-настоящему, из американцев такие же римляне, как из папы римского велосипедный клаксон.

А вы думали, что Тыркин тролль по национальности? Мол, раз горбатый – значит, тролль. Это не совсем так. Троллем Тыркин стал не по праву рождения, а просто жизнь заставила.

Награждённый горбом и выгнанный друзьями-пацифистами, Тыркин долго плутал по лесам Норвегии, ступая своими крошечными ножками по мягчайшему мшистому ковру, устилающему эту замечательную горно-лесистую страну.

Тыркин даже пытался забрести к шведам, ибо поначалу они привлекли его шведским столом, с которого можно безнаказанно тырить всякую снедь, но когда шведы попытались поставить Тыркина к шведской стенке за то, что он отказался вступить в шведскую семью, Тыркин стырил у шведов шведские спички и вернулся на родину в Норвегию, ибо там было хоть и голодно, но зато привычно.

Все мы ценим привычный уют нашего, подчас захолустного, уголка, именуемого домом, родиной, щемящей, вечно разбередённой ранкой в паспорте нашей души, уголка, в который мы всю жизнь возвращаемся во сне, и где даже теперь по-прежнему протекают наши детские годы.

Барабашка Тыркин разжигал костры крадеными шведскими спичками, варил себе в кастрюльке ягодный чай и был одинок, как бывает одинока наша душа на границе жизни и смерти, вибрируя и балансируя в висячей и пронзительной пустоте.

Вы скажете, что Тыркин герой сатирический, и это моё отступление про висячее одиночество не к месту. Ну, во-первых, если вы лучше меня знаете, что к месту, а что не к месту, возьмите бумагу и пишите сами. А во-вторых, чем смешнее и несерьёзнее выглядит мой герой, тем истерзаннее мне представляются его страдания.

Поэтому вы не удивитесь, что Тыркин в своём одиночестве был даже счастлив повстречать главного тролля всея Норвегии – Барвазана Афанасьевича Гороплюева. Русская фамилия выдавала связь этого исключительного лица норвежского общества с российской внешней разведкой. Однако все, кто испытывал какие-либо подозрения на его счёт, совершенно непонятным образом эти подозрения оставили, ибо российская разведка имеет удивительную силу убеждения, а сама Россия давно откровенно плюёт на то, что о ней думают за рубежом, что выдаёт в ней первые, но несомненные признаки новой сверхдержиморды. Ой! То есть я хотел сказать – сверхдержавы.

Вы спросите, какое дело российской разведке до Норвегии? Дело в том, что норвеги построили у себя на самом северном мысе за полярным кругом обсерваторию, якобы для наблюдения за звёздами, а сами наблюдают за передвижением российских военных кораблей в акватории северных морей, а наши разведчики наблюдают за тем, как норвеги наблюдают… Короче, пока что можно с уверенностью доложить, что обе стороны проявили достаточную и даже похвальную наблюдательность.

Барвазан Афанасьевич принял Тыркина радушно и играючи завербовал его, ушибив огромной веткой вербы.