Хоббит, или Туда и обратно (пер. Рахманова Наталия) - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 48

Тем временем Бэрд взялся руководить людьми, отдавал приказы по собственному усмотрению, но всегда от имени бургомистра. Нелегко было управлять людьми, строить им жилье, принимать меры для их защиты. Большинство, возможно, не перенесло бы зимы, если бы не подоспела подмога. Бэрд первым делом послал гонцов вверх по реке — просить помощи у короля лесных эльфов. Гонцы встретили войско эльфов на полдороге, хотя прошло всего три дня, как убили дракона.

Король лесных эльфов услышал о том, что случилось, от собственных гонцов и от птиц, дружески относившихся к эльфам. Великое волнение поднялось среди всего крылатого племени, обитавшего по соседству с Драконовым Запустением. Несметные стаи кружили в воздухе, быстрокрылые гонцы сновали по всему небу. Над лесом, где жили эльфы, стояли свист, щебет и стрекотанье. Новость распространилась и над Черным лесом: «Смог умер!». Листва шелестела, всюду настораживались уши. Весть докатилась до сосновых лесов Туманных Гор. Ее услышал Беорн в своем бревенчатом доме, и гоблины засовещались в пещерах.

— Боюсь, что больше мы не услышим о Торине Оукеншильде, — сказал король лесных эльфов. — Уж лучше бы он оставался моим пленником. Но, как говорится, и самый дурной ветер приносит добрую весть.

Ведь он тоже никогда не забывал легенды о богатствах Трора. Вот почему гонцы Бэрда встретили короля, когда тот со множеством копьеносцев и лучников двигался в их сторону. Над ними тучей летели вороны, думавшие, что надвигается война, какой в здешних краях не бывало вот уже много-много лет.

Услышав о просьбе Бэрда помочь ему, король сжалился над озерными жителями, ибо эльфы — народ хороший и доброжелательный, и изменил свой маршрут, хотя сперва направлялся прямо к Горе. Он поспешил вниз по реке к Долгому Озеру. Поскольку эльфы не располагали достаточным числом лодок и плотов, войску пришлось избрать медленный путь пешком, но большой запас провианта король послал водой. Эльфы — народ быстроногий, и хотя они отвыкли от ненадежных болотистых земель, лежавших между лесом и озером, переход совершили быстро. Уже через пять дней после смерти дракона они подошли к берегам озера и увидели руины города. Как и следовало ожидать, их встретили с восторгом, жители и бургомистр согласились заключить любую сделку с королем эльфов в обмен на помощь.

Скоро план действий был готов. Вместе с женщинами и детьми, стариками и больными на озере остался бургомистр, а также некоторые мастеровые люди и искусные эльфы. Они остались валить деревья и вылавливать бревна, спущенные из леса по реке. Потом они принялись строить вдоль берега хижины, чтобы расселить людей на зиму. По распоряжению бургомистра и под его надзором начали составлять план нового города, который должен был стать еще красивее и больше прежнего, но не на старом участке озера, а дальше к северу.

Жители озера отныне испытывали страх перед местом, где лежал мертвый дракон. Не вернуться ему было больше на свое золотое ложе, он застыл на дне, как страшное каменное изваяние. И сотни лет спустя громадные кости белели на мелководье в тихую погоду среди руин старого города. Редко кто осмеливался проплывать в лодке над этим проклятым местом, и уж никто не решался нырнуть там, чтобы подобрать драгоценные камни, выпавшие из его знаменитого панциря.

Остальные же мужчины, кто был еще не стар и крепок, и почти все войско эльфов отправились походом к горе.

Итак, на одиннадцатый день после гибели города головная часть войска прошла через каменные ворота в конце озера и ступила на безлюдную землю.

ГЛАВА 15. Тучи собираются

Вернемся теперь к Бильбо и гномам. Они дежурили по очереди всю ночь до утра, однако не заметили и не услышали ничего подозрительного. Но днем гуще прежнего стали собираться птицы. Они летели стаями с юга, а воронье, издавна жившее в окрестностях Горы, кружило над ней и не переставая кричало.

— Происходит что-то странное, — сказал Торин. — Время осенних перелетов уже прошло, да и птицы все местные — скворцы, зяблики. А там вдали я вижу стервятников, питающихся мертвечиной, они словно ждут битвы.

Бильбо вдруг протянул руку.

— Смотрите, старый дрозд вернулся! Значит, он спасся, когда Смог расплющил наш склон. Но улитки вряд ли уцелели.

И в самом деле, дрозд подлетел к ним, уселся на камень, забил крылышками и застрекотал. Потом склонил голову набок и прислушался, потом снова застрекотал и снова склонил голову набок.

— По-моему, он что-то пытается нам сказать, — предположил Балин, — но я не могу разобрать — что. Дрозды тараторят чересчур быстро и непонятно. А ты разбираешь, что он говорит, Бэггинс?

— Н-не все, — ответил Бильбо, который не понял ровно ничего. — По-моему, старичок очень взволнован.

— Что бы ему быть вороном! — заметил Балин.

— А мне казалось, ты ворон недолюбливаешь. В прошлый раз ты от них прямо шарахался.

— Так то вороны! И к тому же противные грубиянки подозрительного вида. Ты слышал, как они нас обзывали! Нет, вороны совсем другое. Народ Трора когда-то очень дружил с ними, они приносили нам тайные сведения, а в награду получали от нас всякие блестящие вещицы, которые с удовольствием прятали у себя в гнездах. Они живут долго, память у них прекрасная, и все, что знают и помнят, они передают своим детям. В молодости я знавал многих воронов. Ведь и эту высоту когда-то называли Вороньей потому, что здесь над караульным помещением жила знаменитая мудрая пара воронов — старый Карк и его жена. Не думаю, однако, чтобы кто-нибудь из этой древней породы остался в живых.

Едва он замолчал, старый дрозд издал громкий крик и немедленно улетел.

— Мы его не понимаем, — сказал Балин, — но он-то, уверен, понимает нас. Следи внимательно, сейчас что-то будет.

Немного погодя послышалось хлопанье крыльев, вернулся дрозд, и не один, а вместе с дряхлым-предряхлым вороном. Почти слепой, с лысой головой, огромный ворон еле передвигался. Опустившись на площадку, он медленно, с трудом скакнул к Торину.

— О Торин, сын Трейна, и Балин, сын Фандина, — прокаркал он (и на этот раз Бильбо все понял, так как ворон говорил человечьим, а не птичьим языком). — Я — Роак, сын Карка. Карк умер, ты знал его когда-то. Сто пятьдесят три года протекло с тех пор, как я вылупился из яйца, но я помню все, что рассказывал отец. Ныне я предводитель больших воронов, живущих в окрестностях Горы. Нас мало, но зато мы помним прежнего короля Под Горой. Большинство моих подданных сейчас отсутствует, ибо с юга дошли великие новости — одни доставят тебе радость, другие огорчат. Смотри! Птицы собираются к Горе и к Дейлу со всех сторон, ибо распространилась весть, что Смог умер!

— Умер? Умер? — наперебой закричали гномы. — Так, значит, мы зря боялись, сокровища теперь наши! — Они вскочили и запрыгали от восторга.

— Да, он мертв, — ответил Роак. — Дрозд, да не выпадут никогда его перья, видел, как погиб Смог, а ему можно верить. Смог пал в битве с жителями Эсгарота три ночи назад с восходом луны.

Не сразу удалось Торину успокоить гномов и убедить их выслушать ворона до конца. Описав битву, престарелый ворон продолжал:

— Такова радостная весть, Торин Оукеншильд. Возвращайся в свои чертоги без страха, сокровища до поры до времени твои. До поры до времени, потому что сюда стягиваются не только птицы. Слух о смерти стража сокровищ прокатился повсюду, а легенда о богатствах Трора не устарела от того, что ее рассказывали без конца. Многие мечтают о том, что им тоже достанется часть добычи. Сюда уже движется войско эльфов, и с ними — стервятники, рассчитывающие на бой и кровопролитие. Озерные жители ропщут и причину своих бедствий видят в гномах. Они остались без крова, многие умерли. Смог разрушил их город, поэтому они тоже думают возместить свои убытки за счет ваших сокровищ, независимо от того — живы вы или погибли. Пусть ваша мудрость подскажет, какой выбрать путь. Послушайте моего совета: не доверяйте бургомистру Озерного города, больше заслуживает доверия тот, кто застрелил дракона. Зовут его Бэрд, он из Дейла, потомок Гириона. Человек он угрюмый, но верный. Нам бы очень хотелось стать очевидцами мира между гномами, людьми и эльфами. Но мир будет стоить вам немало золота. Я кончил.