Два романа об отравителях - Кристи Агата - Страница 54

— Послушайте — ка только, — начал он.

— Что именно?

— Я спрашиваю у вас, — проговорил майор, не теряя спокойствия, но достаточно энергично, — я спрашиваю у вас, что это, по — честному, за ответы? Мог быть ростом в метр семьдесят… А, может, и в метр восемьдесят… Слушайте, Инграм, мне начинает казаться, что вы специально стараетесь сбить всех с толку. Если только есть возможность не согласиться с кем — то, вы это и делаете. Хотите услышать, какие пометки я себе сделал?

— С большим удовольствием.

— Ладно, все согласны, что на столе была двухфунтовая коробка конфет и что первым предметом, который Чесни поднял, был карандаш. Однако, давайте взглянем на все остальное. Я тут записал вопросы и ответы на свой манер.

Он протянул профессору конверт, и тот через мгновенье пустил из рук в руки следующий примечательный документ:

— Единственное, в чем все более — менее сходится, это время, — продолжал майор. — И, надо полагать, эта деталь и есть наиболее ошибочная из всех.

Профессор Инграм встал.

— Я не вполне понимаю вас, майор. Меня как опытного эксперта попросили, чтобы я рассказал, что здесь в действительности происходило. Вы предполагали, что показания будут расходиться, а теперь — не знаю, почему — кажется сердитесь на меня за то, что я указываю вам на эти расхождения.

— Все это я знаю и все это так, — возразил майор, указывая конвертом в сторону профессора. — Что, однако, вы рассказываете мне о коробке конфет? Коробка может быть либо зеленой либо синей, но никак уж не и той и другой, а именно в этом вы хотите меня уверить. Ладно, если хотите знать, — несмотря на отчаянные знаки, которые делали ему Эллиот и Боствик, он отбросил в сторону привычную полицейскую сдержанность, — если хотите знать, коробка, которая лежит в той комнате, синяя. Разрисована синими цветами. И единственный, кроме нее, предмет на столе — это карандаш. Никаких следов чего — либо другого: ручки, или еще одного карандаша, или стрелы от духового ружья. Интересно знать, что вы на это скажете?

С иронической улыбкой на лице, профессор уселся снова.

— Скажу одно: все это я объясню в течение одной минуты, если только вы дадите мне такую возможность.

— Ладно, ладно, — буркнул майор, поднимая сложенные руки жестом, сильно напоминающим арабское приветствие. — Делайте, что хотите, и давайте ваши разъяснения когда это покажется вам более удобным; я вмешиваться не буду. Продолжайте, инспектор. Извините, что прервал вас.

В следующие несколько минут Эллиоту начало казаться, что с противоречиями наконец покончено. Ответы на два следующие и на половину третьего вопроса совпадали почти точно. Вопросы эти, относившиеся к незнакомцу, вошедшему в кабинет, звучали: «Опишите, как был одет этот человек», «Что он держал в правой руке? Опишите этот предмет», «Опишите, что он делал».

По ответам можно было получить довольно полное представление о гротескно замаскированной фигуре, которая произвела на всех такое глубокое впечатление. Ни одна деталь, начиная от шляпы — цилиндра, коричневого шарфа и темных очков и кончая черными брюками и лаковыми туфлями, не ускользнула от внимания наблюдателей. Правильно был описан и черный чемоданчик с надписью «Р. Г. НЕМО, Д. М.», который незнакомец держал в правой руке. Единственной новой деталью было то, что на руках незнакомца были, оказывается, резиновые перчатки.

Такое единодушие интриговало и даже беспокоило Эллиота до тех пор, пока он не вспомнил, что все свидетели имели отличную возможность изучить этот маскарадный костюм. Большая часть вещей «Немо», включая черный чемоданчик, валялась в саду у порога дверей кабинета. Эти люди видели их не только во время спектакля, но и после, когда выходили искать Вилбура Эммета.

Не упустили они и ни одного из движений неожиданного гостя. Фигура загадочного и жутковатого «Немо», отбрасывающая в ослепительном свете огромную тень, похожая на ночной кошмар, прочно врезалась в их память. Они подробно описали его появление. Описали, как после неосторожной шутки, брошенной Джорджем Хардингом, Немо повернулся на каблуках и поглядел на зрителей. Описали, как он, обернувшись к ним спиной, поставил на стол свой чемоданчик. Затем они рассказали, как он обошел стол, вытащил из кармана коробочку и вынул из нее капсулу…

В чем же, черт побери, ключ ко всей этой загадке?

Вот что хотел бы знать Эллиот. Список начал уже подходить к концу, а он все еще не мог его найти. Да, свидетели противоречили друг другу, но чем это могло ему помочь?

— Время позднее, — сказал он, так что перейдем, пожалуй, к следующему вопросу. «Взял ли он что — либо со стола?»

Три ответа прозвучали почти одновременно.

— Нет, — сказала Марджори.

— Нет, — сказал Джордж Хардинг.

— Да, — сказал профессор Инграм.

Во всеобщем гаме твердо прозвучал голос Хардинга.

— Клянусь вам, что нет, сэр. Он даже не прикасался к столу. Он…

— Конечно же, нет, — сказала Марджори. — Да и что он мог бы взять? Единственное, чего, кажется, не хватает на столе, это ручка… или карандаш, или стрела — можете называть, как хотите… И я знаю, что ее он не брал. Дядя Марк положил ее перед собой, на промокашку, а этот тип в цилиндре даже не приближался к ней. А больше — что еще он мог бы взять?

Профессор жестом попросил всех замолчать. Сейчас выражение его лица стало суровым.

— Это и есть то, о чем я так терпеливо пытаюсь вам рассказать. Конкретно: он взял зеленую коробку с карамелью «Генри» и заменил ее синей коробкой с мятными конфетами той же фирмы. Вы хотели узнать чистую правду. Это она и есть. Не спрашивайте у меня, как он это проделал! Кладя свой чемоданчик на стол, он поставил его перед зеленой коробкой. Когда он снова взял чемоданчик и вышел из комнаты, коробка на столе была синей. Повторяю: не спрашивайте у меня, как он это проделал. Я не волшебник. Однако, мне кажется, что решение загадки отравленных конфет лежит именно здесь. По — моему, над этим стоит поломать голову. Надеюсь, что мои слова развеяли сомнения насчет моего здравого рассудка или, во всяком случае, моей готовности оказать помощь полиции, которые начали возникать у майора. А теперь, может кто — нибудь угостит меня сигаретой?

Эллиот так и не узнал, получил ли профессор Инграм свою долгожданную сигарету, потому что внезапно ему стала ясна разгадка истории с коробками конфет.

— Прошу прощения, я вернусь через несколько секунд, — сказал он и, обогнув пианино, вышел в сад.

Снаружи, на узкой полоске газона, протянувшейся между домом и каштанами, было прохладно и теперь, когда в кабинете горела только обычная лампочка, почти совсем темно. Эллиоту показалось, что он слышит доносящийся откуда — то слабый звон колокольчика, однако он не стал раздумывать над этим, потому что его внимание было приковано к вещам «доктора Немо», разбросанным у порога.

Этот черный чемоданчик…

Сейчас Эллиот знал уже, почему его внешность показалась ему туманно знакомой. Несколько больший, чем профессиональные чемоданчики врачей, хотя и очень похожей формы, но все же слишком маленький для обычного чемодана. Точно такой же чемоданчик, какой ему приходилось видеть среди экспонатов Черного музея Скотленд Ярда.

Он опустился на колени рядом с чемоданчиком. Сделан из лакированной кожи и выглядит совсем новым. Имя доктора Немо было грубо вырисовано печатными буквами. Обернув руку платком, Эллиот открыл чемодан. Внутри была двухфунтовая коробка карамели «Генри» с ярко — зелеными цветами на крышке.