Два романа об отравителях - Кристи Агата - Страница 48

— Невезенье, — буркнул майор и, хотя его слова не были, быть может самыми подходящими, прозвучали они искренне.

Боствик ничего не сказал.

— Мисс Вилс, — проговорил Эллиот, — мне не хотелось бы излишне беспокоить вас в такие минуты…

— Я чувствую себя нормально, уверяю вас.

— Вы убеждены, что яд был дан вашему дяде в той зеленоватой капсуле?

— Разумеется. Дядя Джо сказал, что этот яд действует на дыхательные центры и поэтому дядя Марк не мог уже ничего сказать после того, как начался приступ.

— Больше он ничего не мог проглотить?

— Нет.

— Вы можете описать эту капсулу?

— Да. Как я уже говорила, она была похожа на те, в которых нам давали касторку, когда мы были детьми. Размером с небольшое яйцо и сделаны из толстого желатина. Кажется, что они ни за что на свете не пройдут сквозь горло, но они легко проходят. Здесь очень многие ими пользуются.

Запнувшись, она бросила на Эллиота короткий взгляд и чуть покраснела. Эллиот не обратил на это внимания.

— Итак, дело обстоит следующим образом: вы полагаете, что перед началом представления кто — то оглушил мистера Эммета.

— Да.

— Этот человек надел на себя приготовленный к спектаклю маскарадный костюм, чтобы даже мистер Марк Чесни не мог его узнать. Затем этот человек сыграл роль мистера Эммета, но безобидную капсулу, которую мистер Чесни должен был проглотить по ходу действия, он подменил на отравленную, не так ли?

— О, я не знаю! Хотя думаю, пожалуй, что так.

— Спасибо, мисс Вилс. Не буду больше вас мучить. — Эллиот встал. — Вы не знаете, где сейчас профессор Инграм и мистер Хардинг?

— Наверху с Вилбуром… были там.

— Будьте добры: попросите их спуститься сюда. Да, еще одно!

Марджори, которая уже встала, чтобы выполнить — правда, без большой охоты — поручение Эллиота, вопросительно посмотрела на него.

— Я вскоре попрошу вас всех как можно подробнее описать все, что вы видели во время спектакля. Но одну вещь мы можем выяснить прямо сейчас. Вы описали часть одежды того человека: плащ и все такое прочее. Как, однако, выглядели его брюки и ботинки?

На лице девушки появилось сосредоточенное выражение.

— Его…?

— Да. Вы недавно сказали, — напомнил Эллиот, чувствуя, как шумит кровь у него в ушах, — что всегда обращаете внимание на обувь. Как выглядели ботинки и брюки этого человека?

— Свет, — ответила Марджори после короткой паузы, — был сосредоточен так, чтобы освещать стол, так что все, находящееся возле пола, было почти в темноте. Тем не менее, думая, что смогу вам ответить. Да, уверена, что смогу. — Взгляд ее глаз стал еще более сосредоточенным. — На нем были обычные черные брюки от вечернего костюма и лаковые туфли.

— Все мужчины, присутствовавшие здесь, были в смокингах?

— Да. То есть, все, кроме дяди Джо. Он должен был посетить больных, а он всегда говорит, что врач, посещающий пациента в вечернем костюме, производит плохой психологический эффект. Больной считает, что голова доктора занята чем — то другим. Но не думаете же вы?..

Эллиот улыбнулся, хотя чувствовал, что его улыбка не что иное, как маска лицемерия.

— Многие ли в здешних местах надевают к обеду вечерние костюмы?

— Насколько я знаю, никто, — ответила Марджори. Видно было, что с каждой минутой она волнуется все больше. — Мы тоже обычно этого не делаем, но на этот раз дядя Марк почему — то попросил всех явиться в смокингах.

— Это случилось впервые?

— Да, с тех пор, как у нас последний раз были гости. Профессор Инграм ведь у нас, по сути дела, не гость и Джордж тоже.

— Спасибо, мисс Вилс. Может быть, майор Кроу или инспектор Боствик захотят спросить вас еще о чем — нибудь.

Оба отрицательно покачали головами, хотя взгляд Боствика был достаточно враждебным. Мгновенье Марджори стояла, задумчиво глядя на Эллиота, а потом вышла, осторожно притворив за собою дверь. Эллиоту показалось, что девушка дрожит. В залитой светом комнате наступило молчание.

— Гм! — хмыкнул майор. — Знаете что? — добавил он, не отрывая взгляда от Эллиота. — Не нравится мне рассказ этой девушки.

— Мне тоже, — сказал Боствик, опуская руки, которые до сих пор он держал скрещенными на груди.

— С виду дело кажется ясным, — процедил сквозь зубы майор. — Кто — то подсмотрел как Чесни и Эммет готовились к представлению, и знал, как будет происходить действие. Он оглушил Эммета, сыграл его роль и подменил безвредную капсулу отравленной. Желатину нужно несколько минут, чтобы раствориться, так что, глотая капсулу, Чесни ничего не заметил. Я имею в виду, что он не начал сразу же кричать, что его отравили и не попытался задержать убийцу. Тот скрылся, бросив снаружи свой маскарадный костюм. Когда желатин растворился, яд в течение пары минут сделал свое дело. Все совершенно ясно. Да, с виду. Однако…

— Вот именно! — подхватил Боствик, услышав с каким нажимом майор произнес последнее слово. — Для чего понадобилось нападать на мистера Эммета? Не так ли, сэр?

Эллиот внезапно почувствовал, что этот мужчина намного проницательнее, чем можно было бы судить по его виду. До сих пор ему это в голову не приходило, хотя, разумеется, Боствик был старше его и по возрасту и по чину. Сейчас Боствик глядел на Эллиота открытым, вопросительным взглядом.

— Совершенно верно, инспектор, — кивнул майор. — Как вы сказали, для чего понадобилось нападать на мистера Эммета? Почему бы не предоставить самому Эммету дать Чесни отравленную капсулу в нормальном ходе спектакля? Если убийца знал, как будет разворачиваться действие, ему достаточно было подменить капсулу. К чему весь этот риск: нападение на Эммета, переодевание, необходимость появиться перед глазами всех собравшихся, которые могли бы ведь и разоблачить его?.. К чему этот страшный риск, когда вполне достаточно было подменить капсулу и предоставить другому сделать грязную работу?

— Думаю, — задумчиво сказал Эллиот, — что тут — то и зарыта собака.

— Зарыта собака?

— Да, сэр. В спектакле, как он был запланирован, мистер Чесни вовсе не собирался глотать никакую капсулу.

— Гм — м! — пробормотал после небольшой паузы майор.

— Он собирался только притвориться, что глотает ее. Понимаете? Все представление должно было быть цепью ловушек, поставленных наблюдателям. Вы, вероятно, видели такие опыты в колледже на занятиях по психологии.

— Не приходилось, — сказал майор.

— Мне тоже, — буркнул Боствик.

Все шотландское упрямство Эллиота всплыло внезапно наружу — отчасти из — за не совсем доброжелательной атмосферы, которую он чувствовал сейчас в комнате. На мгновение он подумал о том, что они, вероятно, будут считать его зазнайкой. Потом, почувствовав, как краснеют у него уши, решил, что ему на это наплевать.

— Преподаватель, — продолжал он, — держит наполненную жидкостью бутылочку, пробует жидкость кончиком языка и с гримасой отвращения говорит им о ее горьком вкусе. Потом он передает бутылку кому — либо из слушателей. В бутылке всего — навсего подкрашенная вода, но добрая половина людей готова поклясться, что у нее горький вкус только потому, что им это внушили. Или жидкость действительно горькая, но преподаватель лишь делает вид, что пробует ее… потом просит кого — то сделать то же самое — и недостаточно наблюдательный слушатель делает глоток противного пойла. Весьма вероятно, что здесь должно было произойти то же самое. Не зря ведь мистер Чесни предупредил зрителей, чтобы они были внимательными. Вы помните, что по словам мисс Вилс он выглядел удивленным и недовольным, когда его заставили проглотить капсулу. Вероятно, Эммет должен был лишь притвориться, что заставляет его глотать, но убийца действительно заставил проглотить капсулу — вот и все. Чтобы не прерывать спектакля, мистер Чесни не стал протестовать. — Эллиот покачал головой. — Меня очень удивит, если в приготовленном им списке вопросов мы не найдем чего — нибудь вроде: «Сколько времени пришлось заставлять меня проглотить капсулу?» или еще что — нибудь в том же духе.