Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения. Книга стихов

Ратушинская Ирина Борисовна

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения. Книга стихов - Ратушинская Ирина Борисовна - Страница 8

Изменить размер шрифта:

«А мы — фортель хохочущей природы...»

А мы — фортель хохочущей природы,

Кому дожить до зрелости — позор,

Кому морщин внимательный узор

Умножит стыд за прожитые годы —

О, как мы жаждем чести и клинка!

Нам не дано.

Отъяты до рожденья

Не только звуки слов, но их значенье

И совершенье их — и только немота!

И только боль.

Да будет коротка.

1979 Киев

БАЛЛАДА О СТЕНКЕ

Да воздастся нам высшей мерой!

Пели вместе —

Поставят врозь,

Однократные кавалеры

Орденов — через грудь насквозь!

Это быстро.

Уже в прицеле

Белый рот и разлом бровей.

Да воздастся!

И нет постели

Вертикальнее и белей.

Из кошмаров ночного крика

Выступаешь наперерез,

О, моё причисленье к лику,

Не допевшему

До небес!

Подошли.

И на кладке выжженной,

Где лопатки вжимать дотла,

С двух последних шагов я вижу —

Отпечатаны

Два крыла.

1979 Киев

«Семидесятые — тоска!..»

Семидесятые — тоска!

Семидесятые — позора

Как наглотались!

И доска —

последняя —

Меня от сора

Не оградит

тех стыдных лет.

Они возьмут своё — без лишку!

Кому подсунут партбилет,

Кому — прописку и сберкнижку,

Кому — психушку,

а кому —

Любовь, рождённую в неволе.

Некормленый в твоём дому

Младенец, выброшенный в поле,

Утихнет к вечеру:

Ни плач,

Ни хрип...

Всё тихо. Это годы

Семидесятые — палач!

Семидесятые — погоды

Не ждущие: ни у морей

(К морям нельзя),

ни у ограды...

Пускай бы кончиться скорей

Годам, которые, как гады,

Как змии, мудры —

в каждый дом,

И между каждых двух — ненастьем!

Душа, рождённая рабом!

Младенец, вышиблен из яслей

За не-благонаме-ренность!

Бросай семидесятым — кость

От кости,

Оставляя плоть,

В восьмидесятые (Господь,

Храни!) —

почти что невесом —

Иди!

Уже не страшный сон:

Иди!

Как колется трава...

Иди!

Закопанного рва

Не зацепи босой ступнёй:

А ну как встанет?

Простынёй —

Накроет?

Что там — впереди?

Не спрашивай!

Живой — иди!

1979 Киев

ПИСЬМО В 21-Й ГОД

Николаю Гумилёву

Оставь по эту сторону земли

Посмертный суд и приговор неправый.

Тебя стократ корнями оплели

Жестокой родины забывчивые травы.

Из той земли, которой больше нет,

Которая с одной собой боролась,

Из омута российских смут и бед —

Я различаю твой спокойный голос.

Мне время — полночь — чётко бьёт в висок.

Да, конквистадор! Да, упрямый зодчий!

В твоей России больше нету строк —

Но есть язык свинцовых многоточий.

Тебе ль не знать?

Так научи меня

В отчаяньи последней баррикады,

Когда уже хрипят:

— Огня, огня! —

Понять, простить — но не принять пощады!

И пусть обрядно кружится трава —

Она привыкла, ей труда немного.

Но, может, мне тогда придут слова,

С которыми я стану перед Богом.

1979 Киев

«Кого уж тут спасать проплаканным теплом...»

Кого уж тут спасать проплаканным теплом,

Когда звезда — полынь,

Когда вода — стекло,

И час печали мой, исполненный очей, —

Уже со мной, в ногах, как пёс ничей, —

И пальцы в шерсть.

И я не прогоню.

Не доползти к издохшему огню!

Не воротить бегущие круги,

Не целовать пергаментной руки,

Которой небо свёрнуто в рулон,

Чтобы уже ни оком, ни крылом —

Ни-ни!

Но мы

Ещё, мой бедный пёс,

Всего один — последнейший — допрос

Продержимся!

Дыханье сбережём

И полыхнём последним мятежом —

Непредусмотренным!

За гранью топора!

Ну что ж.

Пошли, зверюга.

Нам пора.

1979 Киев

«И вот я лечу по ступеням...»

И вот я лечу по ступеням

Почти кувырком, как во сне.

А день до безумья весенний,

И двор с простынями — весенний,

И сор под ногами — весенний!

И нет никакого спасенья

От буйного беса во мне.

О, как мне немедленно нужно

Туда, где всего голубей:

У крана расплёскивать лужи,

С карниза пугать голубей!

Как быстро меняются местом —

Шажок, перебежка, прыжок —

Холодная гулкость подъезда

И неба внезапный ожог!

И пахнет котами и хмелем

От сохнущих каменных плит.

А я задыхаюсь апрелем

И брату кричу: «Ты убит!»

1979 Киев