Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения. Книга стихов

Ратушинская Ирина Борисовна

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения. Книга стихов - Ратушинская Ирина Борисовна - Страница 41

Изменить размер шрифта:

СТАРИННАЯ ПЕСЕНКА

Ты прости, сестрица,

И маленький братик,

Что я не сказалась,

Не взяла с собою.

За Горелым лесом

Стану клюкву брати,

Одна-одинёшенька

Сердце успокою.

Стану клюкву брати,

Ягоды считати,

Забуду кручину —

Как и нет на свете...

За Горелым лесом —

Нехожено место:

Запою ль, заплачу —

Никто не ответит.

Как первая ягода —

Что кровинка птичья:

Лебединой паре —

На роду разлука.

А за ней вторая —

Ала кровь девичья:

Ехали татаре,

Стреляли из лука.

А ягоду третью —

Ох не буду трогать,

Обойду сторонкой,

Чтоб ночью не снилась:

Суженому завтра —

Дальняя дорога,

А вернётся, нет ли —

На то Божья милость.

1986 ЖХ-385/2 ПКТ, Мордовия

«Плачет-огорчается зверь бурундук...»

Плачет-огорчается

Зверь бурундук:

— Где же я орехи

Теперь найду?

Я ли не искал их

Столько дней?

Я ли их не прятал

Между корней?

Я ли не катал их

За щекой?

Каждый — облюбованный,

Каждый — мой!

Шляются тут разные —

Дурачьё!

Ну, нашёл запасы —

Спросил бы: чьё?

Нет, он лезет лапами

Прямо в склад!

Катятся орешки,

А он и рад!

Стал и ухмыляется,

Медвежья морда!

Клык тебе сломать бы

На самом твёрдом!

А ворона дразнит:

-— Тюфяк ты, матрас!

Запасай побольше

В следующий раз!

Ох я невезучий,

По-ло-сатый!

Бедные полосочки —

От первой до пятой!

Лапки мои бедные

И несчастный хвост!

Обобрал-ограбил

Нахальный прохвост!

Дать бы ему в ухо —

Да нету силы!

Что ж ты меня, мама,

Породила —

Такого нестрашного,

Небольшого?

Мама бурундучья,

Роди меня снова:

Чтобы горе горькое

Не постигло,

Если полосатым —

То тогда уж тигром!

1985 ЖХ-385/2 ПКТ, Мордовия

«Родина, ты мне врастаешь в рёбра!..»

Родина, ты мне врастаешь в рёбра!

Погоди, помедли, не теперь!

Я тебя так редко помню доброй.

Ты свирепа, как библейский зверь.

Снова дождик лупит по бетону,

Хлещет по решёточной броне.

Надышаться ветром заоконным

Дай мне сквозь намордник на окне!

Знаю: этой ласки ждать нелепо,

И смолчу, и боль не покажу.

Я возьму сегодня пайку хлеба

И на завтра корку отложу.

Сколько лет, склоняясь над стихами,

Мне их прятать, слыша звон ключей?

Сколько ты отмеришь мне дыханья,

Сколько лютых камерных ночей,

Родина? В твоих тяжёлых лапах

Так до стона трудно быть живой!

Скоро ль день последнего этапа,

Чтоб могла ты прорасти травой

Сквозь меня, затихнуть надо мною,

Ветер уведя за облака?

Впрочем, погоди ещё с отбоем:

Видишь — не дописана строка

Главная.

1985 тюрьма КГБ, Киев

ПЕСНЯ ВОЛНЫ

Он оставил тебя и ушёл ко мне —

Так в чём же моя вина?

И сколько ни стой у Белых Камней —

Ты будешь стоять одна.

Так не мучь глаза на морском ветру,

Не ходи по кромке воды.

Я ведь снова, нахлынув, твой след сотру,

Как и все другие следы.

Потому что мой путь — на тысячи лет —

Указал, Кто мог указать:

Чтобы мне возвращаться к этой земле

И опять уходить назад.

И для звёзд — закон, и для рыб — закон,

И мужчине твоей страны

На роду написано быть рыбаком

До своей последней волны.

Он оставил тебя и ушёл ко мне —

Ты ведь знаешь, как он упрям.

А если ласка моя солоней —

То он её выбрал сам.

Я выкину трубку к Белым Камням,

Я вынесу янтаря,

Но только не требуй его у меня:

Теперь он в иных морях.

Я сама ему постелю кровать —

Из морского шёлка траву,

Я стану в губы его целовать,

Но обратно не позову.

И ты не дождёшься, но до седины,

До последней боли в груди

По обычаю женщин твоей страны

Будешь к берегу приходить.

Ты ведь так же упряма, как он упрям,

И, конечно, когда-нибудь

Ты уйдёшь за ним следом к иным морям,

А я продолжу свой путь.

И продолжит путь ваш упрямый род —

От берега, как и встарь.

И кто-то трубку его подберёт,

Придя собирать янтарь.

1986 ЖХ-385/3-4, Мордовия

«Пространства гулкие высоких потолков...»

Пространства гулкие высоких потолков,

Уже давно не виданные мною!

Консерваторских ветреных смычков

Прибежища, где тайна за стеною,

Где мысли стрельчаты,

Где странны голоса,

Где, как детей, торжественные своды

Нас бережно берут за подбородок

И заставляют подымать глаза!

Я к вам приду с измученной душой,

С ожогами, невидимыми глазу,

Как в синий лес полузабытых сказок,

Где всё всегда кончалось хорошо.

1986 ЖХ-385/2 ПКТ, Мордовия