Драматическая медицина. Опыты врачей на себе (с ориг. илл.) - Глязер Гуго - Страница 10

Эти два человека, заслужившие лавровый венок от благодарных современников и потомков, необычайно отличались друг от друга. Росс (он был на три года моложе Грасси) — это человек, в котором научное честолюбие уживалось с пылкой фантазией и любовью к поэзии. Вначале его научная деятельность протекала довольно вяло, но когда проблема малярии всецело захватила его, Росс стал изучать ее упорно, не отступая, несмотря на все препятствия и трудности. Ему посчастливилось найти хорошего друга и советчика в лице отличного знатока москитов — Патрика Менсона, который был намного старше его. Менсон не только помогал Россу добрым советом в работе, но и вселял в него уверенность, когда казалось, что работа зашла в тупик. Без помощи Менсона Росс, бесспорно, не сумел бы достичь успеха, так как опыта у него было немного, а научные познания довольно скромные.

Совсем иное с итальянцем. Грасси был отлично вооружен знаниями. С юных лет он занимался зоологией, специализируясь на червях, комарах и других беспозвоночных. Последовательный ученый, Грасси не писал ни стихов, ни романов. Микроскопирование удовлетворяло его вполне. И, пожалуй, он был прав, говоря впоследствии о Россе, что тот вскрыл сущность и пути распространения лишь птичьей малярии, но не малярии, которой болеют люди. Последнее сделал именно Грасси. И все же лучше, если бы авторы работ об исследователях малярии отмечали их общий вклад в развитие науки, а не спорили с раздражением о том, чья работа была важнее.

Первым, кто решился исследовать малярию с помощью эксперимента на самом себе, был ассистент Росса — молодой врач Аппиа. Его опыт прост. Он дал себя покусать комарам, которые перед этим сосали кровь малярийного больного. Однако эксперимент неизвестно по каким причинам не удался. Вероятно, условия постановки опыта не были полностью соблюдены. Это происходило в 1895 году в Индии, в форте Секундарабад, вблизи Хайдарабада, где Росс в то время нес военную службу.

Год спустя в Италии Грасси повторил этот эксперимент на себе. По этому поводу он писал: «Когда я занялся исследованием малярии, я считал необходимым предпринять опыты на людях. Однако я был не в состоянии преодолеть внутренний протест, который всегда вызывали и по сей день вызывают во мне любые эксперименты на человеке, могущие причинить ему вред. Поэтому я решил произвести первый опыт на самом себе».

В один из сентябрьских дней 1896 года Грасси поручил поймать несколько комаров в помещении малярийного госпиталя Локате Триульци. Затем он принес этих комаров домой и выпустил в своей спальне, предварительно приняв меры предосторожности, чтобы комары не могли попасть в другие комнаты. Однако некоторые комары все же проникли в соседнюю со спальней Грасси комнату, в которой находились его мать и сестра. Грасси и его мать были укушены комарами, но не заболели. Когда спустя некоторое время, а именно в 1898 году, он снова занялся подобными экспериментами, то решил привлечь лиц, добровольно согласившихся участвовать в опытах, так как к тому времени уже было установлено, что болезнь можно подавить, если своевременно предпринять необходимое лечение. Заразить самого себя он не решился, считая, что это только задержит дальнейшие исследования.

Осуществить первое умышленное заражение малярией посредством укуса комара удалось ученику Грасси — профессору Амиго Биньями в Болонье. В 1908 году он сумел доказать, что комар анофелес (малярийный комар), предварительно всосавший кровь малярийного больного, может заразить здорового человека. Известно также имя больного, зараженного в экспериментальных целях. Его звали Золя. Итак, Биньями добился таких же результатов в исследовании малярии как болезни человека, каких упорным трудом удалось достичь Рональду Россу в изучении птичьей малярии. Все же остальные исследования проблемы малярии у человека связаны с именем Грасси.

Однако в те времена результаты опытов становились известными врачам в дальних странах с большим опозданием. Поэтому не удивительно, что, несмотря на уже достигнутые результаты, в разных местах проводились опыты подобного рода. Многие врачи подвергали себя укусам малярийных комаров, чтобы с помощью таких экспериментов на себе узнать правду о малярии. Известны имена некоторых врачей, совершивших такие опыты и заболевших малярией.

Среди тех, кто смелыми опытами на себе пытался раскрыть тайны малярии, следует особо упомянуть имя Патрика Менсона, того самого специалиста по москитам, который советами и моральной поддержкой сумел во многом помочь Рональду Россу.

Менсон родился в 1844 году в Шотландии. Еще школьником он проявил особый интерес к препарированию животных. Однажды он убил кошку и затем тайком на чердаке родительского дома препарировал, как устроен ее «внутренний механизм». При вскрытии он, к своему великому изумлению, обнаружил в ее желудке ленточного глиста. Существование подобных вещей было для него полной неожиданностью, и это обстоятельство, как Менсон говорил впоследствии, явилось прологом к дальнейшим исследованиям.

Ими он занялся позже, когда по совету своего брата занял место врача в китайской портовой таможне на острове Тайвань. Двадцать три года он работал в Китае, стал известным врачом и ученым, досконально познал многие тропические болезни и составил себе имя как исследователь нитчатки. В то время врачи еще ничего не знали о большом семействе нитчатых глистов филярий, паразитирующих в тропиках в крови человека и некоторых животных. Зародыши филярий развиваются некоторое время в крови, а затем в виде еще не оформившихся маленьких глистов расселяются в организме, принося большой вред.

Однако известно было, что собой представляет слоновая болезнь, или элефантиазис, когда, например, ноги опухают настолько, что их невольно сравнивают со слоновыми. Встречались люди, у которых сильно опухал и настолько выдавался вперед живот, что больной мог, например, использовать его как стол. Известны были ужасные заболевания нижних конечностей, глазные болезни, приводившие к полной слепоте. Однако никто не подозревал, что виновники этих недугов — глисты. И лишь Менсону удалось это установить путем длительных исследований, нередко с риском для жизни.

Если бы его однажды застигли при вскрытии трупа или, еще того хуже, на кладбище, где Менсон под покровом ночи вырезал часть ноги умершего, чтобы затем дома препарировать и рассмотреть под микроскопом, он рисковал быть линчеванным китайцами, несмотря на все их уважение к нему, как к врачу. Ведь для китайцев мертвые — священны. И когда он проделывал то же самое с какой-нибудь птицей, например с жаворонком, он подвергался не меньшему риску. Китайцы считали, что в этой птице могла поселиться душа дорогого им умершего. Вскрывая труп, Менсон наносил ей тяжкое оскорбление. Но ничто не могло помешать Патрику Менсону продолжать свои исследования, в которых большую помощь ему оказывал брат.

Патрик Менсон обнаружил, что филярии, обитающие в крови больного, в конце концов попадают в тончайшие кровеносные сосуды — капилляры, сквозь которые из-за своих размеров пройти не в состоянии. На этой стадии развития филярии группируются в своеобразных мешотчатых оболочках. Эти мешочки застревают в капиллярах, что и приводит к образованию больших опухолей, которые превращают конечности в бесформенные колонны, а животы в «столы», о которых говорилось ранее. Менсон отваживался даже делать операции этих бесформенных масс, чем заслужил глубокую благодарность местного населения. Менсона, разумеется, интересовал также вопрос: как попадают эти глисты в организм человека. Кто их переносчик? Кто промежуточный хозяин этих паразитов? Ведь должен же быть такой, его не может не быть.

На этот счет у Менсона имелись некоторые догадки, и он решил подтвердить их наблюдениями и доказательствами. В Амое, где он работал, этим заболеванием страдал по крайней мере каждый десятый житель. Менсон стал проводить наблюдения за одними и теми же больными в дневное и ночное время. При этом он установил, что ночью в крови больного наблюдалось значительно больше филярий, чем днем. Следовательно, у них был свой ритм жизни, своя периодичность. Обследуя больного, который по роду своей деятельности днем спал, а ночью работал, Менсон заметил, что в этом случае периодичность была обратной. Видимо, филярии приспосабливались к ритму жизни больного. Менсон предположил, что ночью в организме вырабатываются вещества, необходимые для филярий. Правда, можно было предположить и обратное: днем вследствие усиленной работы мышц высвобождаются вещества, затрудняющие движение зародышей филярий по кровеносным сосудам.