Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Петербургские трущобы. Том 1 - Крестовский Всеволод Владимирович - Страница 15


15
Изменить размер шрифта:

В эту деятельную минуту Пров Викулыч становится вездесущ. Он и за стойкой вежливо кланяется глазами разным посетителям; он и на кухне отдает приказания насчет провизии повару; он и в погреб спустится за новою, непочатою корзиной холодного пива; он и на чистую половину заглянет: все ли де там в порядке; и на половых за нерасторопность прикрикнет, и с гостем красным словцом перекинется; он, наконец, улучит минуту и, юркнув в свою дверцу, очутится на «квартире».

Но пора, наконец, читателю узнать, что это за квартира.

Низенькая, маленькая дверца, в которую так часто юркает Пров Викулыч, ведет из буфета в кухню, где прежде всего бросается в нос чад от масла и пар столбам; а потом уже сквозь эту атмосферу выступают силуэты огромных медных котлов с кипятком и огромной же, словно бы навуходоносоровой печи, которая, пожалуй, и побольше, чем трех отроков, поглотит. Из кухни налево взору посетителя представляется дверь в однооконную комнату, куда имеют право входа только одни «завсегдатаи» да особы прекрасного пола, дарящие ее почему-то особенною своею симпатией, преимущественно перед прочими чертогами заведения. Поэтому ершовские habitues[32] эту комнату так уж и прозвали «марушьим углом». Здесь, в этом «марушьем угле», можно постоянно найти женщин в количестве нескольких персон, занимающихся мирным чаепитием или не менее мирною руганью и тараторливым перезвоном. Из этой комнатки маленькая низенькая дверца ведет в другую, которая-то собственно и носит наименование «квартиры».

Это даже не комната, а скорее какой-то темный чулан, без окон, но с парою дверок, содержащихся постоянно на запоре. Вторая дверь выходит в узенький сквозной коридор, из которого вы, по желанию своему, можете спуститься либо во двор, либо в крохотный садик. С внутренней стороны дверь эта представляется как бы заколоченной, но это нисколько не мешает ей, в случае нужды, очень скоро и ловко отпираться и выпускать из себя, во время полицейских осмотров, разных теплых людишек, которым из коридорчика – скатертью дорога либо во двор, либо в садик, да через забор на соседний задворок. С наружной же стороны этой дверки, на верхнем бруске ее, и до сих пор еще можно видеть намалеванную черною краскою надпись: квартира.

В этой конуре темно – хоть глаз выколи; иначе как со свечой там никто не бывает. В ней помещаются две-три постели, стол да несколько стульев. Под постелями и в углах сваливается все натыренное[33], которое, стараниями Прова Викулыча, редко когда залеживается до следующего утра. Приобретает он тыренное то на смарку трактирного долга, то на хрястанье с канновкой[34], то на какие-нибудь ничтожные гроши, которые иногда нужнее самой жизни уличному вору, когда голодным детям нужно принести хоть корку хлеба. Сбывает Пров Микулыч это тыренное только на чистые деньги, и на деньги немалые. Отсчитывает он в этом случае гроник да канику, а получает колесами[35].

Итак, мы уже говорили, около восьми часов вечера темные людишки с «вольным товаром» под полою начинают мало-помалу проюркивать в ершовские ворота, на задний, «невоскресный» ход заведения, и стекаются обыкновенно в смежной с кухней комнате.

Пров Викулыч держит себя в этом случае весьма замечательным образом: он и тут, как всегда и везде, свою особую политику и строгий этикет соблюдает. Всем, например, собравшимся в «марушьем углу» мазурикам очень хорошо известно, что Пров Викулыч занимается спуркой[36], все они именно и собрались сюда не за чем иным, как только пропурить[37] ему тыренное Пров Викулыч, в свою очередь, хорошо знает, что теплые ребятки пришли сюда единственно ради его милости, и не однажды уж он со всеми ними дела этого рода обделывал, а между тем Пров Викулыч перед глазами всей этой обычно собравшейся компании никогда не решится явно показать, что он занимается «спуркой» или вообще имеет с ними какие-либо общие дела и интересы относительно вольного товара. «Потому, значит, дело – делом, а честь – честью, – рассуждает себе Пров Викулыч, – и честь свою, значит, ты никак обронить не моги».

Пров Викулыч в некотором роде сила, «капиталом ворочает», держит в руках своих весь этот темный люд, и потому третирует его несколько en canaille. Он не сразу выходит к ним в «маруший угол», а так себе – урывками, заглянет туда как будто мимоходом, идя по своему делу, и вообще заставляет себя дожидаться.

– Пров Викулыч, дельце есть до вашей милости! – говорит ему обыкновенно какой-нибудь мазурик заискивающим и даже просительным тоном, кланяясь чуть не в пояс.

– Како тако дельце? – суровым голосом важно-занятого человека возражает буфетчик, почти не удостоивая взглядом своего просителя.

– Так-с… просьбица, одна… по секрету-с…

– Ну, да! еще чего не выдумай! Некогда мне тут с вами секретничать-то! – бурчит он себе под нос, с большим неудовольствием. – Ну, да ин – ладно! Пойдем! Эй! Анчутка!

– Чиво-с? – откликается юркий трактирный мальчишка с развращенным лицом и плутовскими глазами, выросший словно гриб из-под земли перед Провом Викулычем.

Буфетчик на это «чиво-с» только глазом мигнет незаметно – и Анчутка опрометью бросается к заднему ходу на сторожку.

За сим следует удаление Прова Викулыча с просителем в секретную квартиру.

А мазурики между тем в «марушечьем углу», ожидая каждый очередь, вполголоса меж собой о своих делах разговаривают. Они в этом отношении менее Прова Викулыча церемонятся.

– Что стырил? – осведомляется один у другого.

– Да что, друг любезный, до нынче все был яман[38], хоть бросай совсем дело; а сегодня, благодарение господу богу, клево[39] пошло! Зашел этта ко Владимирской. Народу за всенощной тьма-тьмущая – просто, брат, лафа!

– Ну и что же ты? маху не дал?

– Еще б те маху! Шмеля срубил, да выначил скуржанную лоханку![40] – самодовольно похваляется мазурик.

– Мешок во что кладет веснухи?[41] – спрашивается в то же время в другой группе, на противоположном конце комнаты.

– Во что кладут! да гляди, чуть не в гроник! – ропщет темная личность с крайне истомленным и печальным лицом. – Клей[42] не дешевого стоит; поди-ка, сунься в магазин у немца купить – колес в пятьдесят станет.

– А какой клей-то?

– Да канарейка с путиной[43], как есть целиком веснушные. Так он что, пес эдакий, мешок-то? Я по чести, как есть, три рыжика правлю[44].

– Какими? рыжею Сарою?[45]

– Ну, вестимо, что Сарой, а он, пес, только четыре царя[46] кладет. А мне ведь тоже хрястать что-нибудь надо! жена тоже ведь, дети… голодно, холодно…

И голос мазурика, нервно дрогнув, обрывается, задавленный горькою внутреннею слезою.

В третьем углу – молодой вор, по-видимому из апраксинских сидельцев, тоненькой фистулой, молодцевато повествует о своих ночных похождениях:

– Просто, братцы, страсть! Вечор было совсем-таки влопался![47] да, спасибо, мазурик со стороны каплюжника дождевиком[48] – тем только и отвертелся! А Гришутка – совсем облопался[49], поминай как звали! Стал было хрять[50] в другую сторону, да лих, вишь ты, не стремил[51], опосля как с фараоном[52] справились; а тут стрела[53] подоспела вдогонку – ну и конец! Теперь потеет[54]; гляди, к дяде на поруки попадет[55], коли хоровод не выручит.

вернуться

[32]

Завсегдатаи, постоянные посетители (фр.).

вернуться

[33]

Наворованное (жарг.).

вернуться

[34]

Есть с водкой (жарг.).

вернуться

[35]

Гроник – грош; каника – копейка; колесо – рубль (жарг.).

вернуться

[36]

Скупка и перепродажа краденых вещей (жарг.).

вернуться

[37]

Сбыть ворованное (жарг.).

вернуться

[38]

Плохо (жарг.).

вернуться

[39]

Хорошо (жарг.).

вернуться

[40]

Вынул кошелек да вытащил серебряную табакерку (жарг.).

вернуться

[41]

Барышник во что ценит золотые часы? (жарг.).

вернуться

[42]

Термин для обозначения всякой воровской вещи (жарг.).

вернуться

[43]

Часы с цепочкой (жарг.).

вернуться

[44]

Рыжик – червонец; править – просить (жарг.).

вернуться

[45]

Полуимпериал (жарг.).

вернуться

[46]

Серебряный рубль (жарг.).

вернуться

[47]

Попался в воровстве (жарг.).

вернуться

[48]

Камень (жарг.).

вернуться

[49]

Взят полицией и отвезен в участок, тюрьму (жарг.).

вернуться

[50]

Бежать (жарг.).

вернуться

[51]

Стремить – смотреть, остерегаться (жарг.).

вернуться

[52]

Будочник (жарг.).

вернуться

[53]

Патрульный казак (жарг.).

вернуться

[54]

Сидит в части (жарг.).

вернуться

[55]

Попасть в тюрьму (жарг.).