Холодное солнце - Крестовский Евгений - Страница 8

– Пока что не отработал, – сказал Глеб. – Ты хотел рассказать мне о моем брате что-то очень важное.

Харон вопросительно посмотрел на Глеба и прищурился, словно прикидывая, стоит ли посвящать клиента во все тонкости дела, когда плата уже получена.

– В общем-то ничего особенного, – начал он лениво, – но есть один момент.

– Какой момент?

– Да с одежкой. Я ведь почему случай запомнил…

– Ну, почему? – насторожился Глеб.

– А вот почему! – лодочник хитро прищурился. – Поначалу на брате твоем был один костюмчик, а потом другой. Прикинь: был синий, стал коричневый. Интересно, да? Но это бывает, бывает… – Харон усмехнулся в стакан, который держал у рта, высматривая в нем остатки водки.

– Откуда появился?

– Этого не знаю.

– А сумка с папкой была при нем?

– Насчет сумки… Нет, сумки не было, – ответил Платон, пьяно улыбаясь Глебу и едва держась на ногах. – Может, Ошот знает? – Платон ухмыльнулся. – Он у нас специалист, виртуоз-балалаечник. Да, ботинки были у твоего братана первый класс… Ну все, пора к жмурам.

Хватаясь за края столов и расталкивая обитателей заведения, лодочник направился к дверям. Глеб догнал Харона и схватил его за плечо.

– Скажи, а куда делся тот синий костюм, в котором его привезли?

– А! – Санитар закачал головой, пьяно грозя Глебу пальцем. – Все хочешь знать, паря!

– Вот, держи! – сказал Глеб, вынимая из кармана деньги.

Платон тупо пошевелил губами, потом принялся неверной рукой искать карман брюк. Наконец он справился с задачей, поднял на Глеба тонущие в тумане забытья глаза и тяжело вздохнул:

– Сожгли.

В Промзоне царила паника.

Поднятые по тревоге охранники и ночные патрули, явившиеся сюда на звуки выстрелов, бегали между бараками, ища косых. Все почему-то подумали, что совершен массовый побег из общежитий и косые теперь разбегутся по тундре, как тараканы. Никто ничего не знал толком. Дежурный по Объекту лежал сейчас в километре от Объекта в искореженной машине и, неестественно задрав голову, смотрел в пустое белое небо стеклянными глазами. С его лица так и не сошла азартная улыбка охотника. А немногие оставшиеся в живых бойцы брели к огням Объекта…

Когда тягачи камикадзе на полной скорости, въехали через все ту же брешь в заграждении на территорию Промзоны, на них не обратили внимания. Все подумали, что это поисковые группы.

Без единого выстрела вездеходы протарахтели мимо опрокинутых пулеметных вышек и, спустившись в низину, поползли по болоту к вертолетной площадке. Ким увидел, что оба вертолета целы.

Люди, суетящиеся на вертолетной площадке, долгое время не обращали внимания на ползущие по болоту тягачи, а когда обратили, было поздно.

В направлении вертолетной площадки упруго легли длинные автоматные очереди. Косые отрезали от вертолета готовящихся к посадке охотников и зацепили летчика, стоявшего в проеме открытой двери. Благоразумно упав на пол, летчик вывалился из вертолета и затаился за шасси, сжимая ладонью раненое плечо. Охотники бросились врассыпную, отстреливаясь на ходу.

Но косые были прикрыты от пуль железом тягачей, а охотникам спрятаться было не за что. И все же некоторые из них заняли оборону за вертушками.

Первый из тягачей разорвал колючку, и, взобравшись на бетонные плиты площадки, пополз на ближайший вертолет, с ревом набирая скорость. Вслед за ним на площадку выскочил второй.

Прятавшиеся за вертолетами автоматчики бросились прочь, отстреливаясь на ходу.

Вездеход с ходу врезался в ближайшую вертушку. Вертолет накренился и положил на бетонные плиты лопасти винта, одно его шасси подломилось. Двигатель тягача заглох. Из кабины выскочил Ким с товарищами и устремился внутрь покореженной машины.

Второй тягач попытался протаранить другой вертолет. Но вывести машину из строя не удалось. Вертолет выдержал столкновение, отделавшись вмятиной в нижней части фюзеляжа. Выскочившие из второго тягача беглецы не смогли проникнуть в вертолет, дверь которого заклинило. Покрутившись на площадке под пулями охранников, они бросились к бетонному домику, где еще совсем недавно летчик уныло разгадывал кроссворд…

Начальник Службы безопасности Объекта разрабатывал план штурма вертолетной площадки. Нужно было как можно скорее нанести удар по косым и поднять в воздух боевые машины. Автоматчики обложили вертолетную площадку. В окнах прилегающих зданий дежурили снайперы, ловя в перекрестия стриженные ежиком головы беглецов.

Поисковые группы все еще не выехали в тундру на задержание беглецов. Засевшие на вертолетной площадке косые вязали силы безопасности по рукам и ногам.

Начальник Службы безопасности связался с Пионерским и попросил направить к ним вертушки. На прииске имелись свои МИ-8. Правда, это были обыкновенные транспортники. Пока ждали эти вертушки, пробовали атаковать вертолет с косыми, но всякий раз атаку срывал прицельный огонь из домика дежурного летчика.

Минуло несколько часов с того момента, как косые прорвали колючку и вырвались на свободу. Расстояние между беглецами и Объектом становилось критическим. Еще чуть-чуть, и вероятность обнаружить их среди многочисленных русел и распадков упала бы до нуля.

Над площадкой уже висели вертолеты с Пионерского, ожидая разрешения на посадку. Но косые пока что дышали…

Под прикрытием тягача, медленно вползшего на бетонные плиты из низины, на площадку проскочили бойцы с гранатометами, и косые тут же открыли по тягачу огонь. Свинец шлепал по тракам и решетил кабину, но машина упорно ползла к домику дежурного. Стало понятно, сейчас косым придется туго. Что они, вооруженные АКМами, могли сделать вездеходу?!

– Жаль избушку! – крикнул кто-то из гранатометчиков и прицелился.

– Будем делать фарш, – деловито сказал его товарищ, и оба выстрелили в дверной проем.

Грянули взрывы, и то, что осталось от косых, клочьями вместе с огнем и дымом выбросило в окна-бойницы далеко за пределы вертолетной площадки.

Ким видел, что стало с его товарищами, и понимал, что вскоре доберутся и до него. И все же кое-чего он добился: погоня задержалась на несколько часов, да и вертушки были повреждены.

Может, Паку и остальным удастся уйти?

Сквозь канонаду боя он не слышал стрекотания зависших над площадкой МИ-8. Равнодушно взглянув на товарищей, сраженных пулями снайперов, он выглянул в окошко и увидел бегущих по площадке автоматчиков. Выставив перед собой АКМ, Ким пошел к выходу, готовый получить прицельный выстрел в голову.

У самой двери он действительно почувствовал сильный удар в переносицу. Но это был приклад автомата в руках здоровенного парня. Так, по крайней мере, показалось Киму за миг до того, как он потерял сознание…

– У меня здесь какой-то Пинкертон объявился, – прикрыв трубку ладонью, взволнованно говорил Ошот Хоренович, скосив взгляд на дверь кабинета. – Интересовался тем покойником, которого вы тогда… Помните? Вы сами тогда просили… Как ну и что? Он документы ищет, акт требует. А если копать начнет?.. Это ведь не моя проблема! – Прозектор неожиданно замолчал и, сморщившись, отвел трубку от уха: в трубку грубо кричали. – Хорошо, я понял, можете не повторять…

Ошот Хоренович вздрогнул: дверь кабинета резко открылась; на пороге стоял Донской.

– Что-нибудь еще, уважаемый? – прозектор испуганно посмотрел на Донского и бросил телефонную трубку мимо аппарата. Чертыхнувшись, он схватил ее, как змею, двумя пальцами и положил на рычаги. – Я же сказал, ара, помогу с прахом. Не беспокойся! – Голос его дрожал.

– Возможно, прах не понадобится!

– Почему не понадобится? Ну? – Прозектор настороженно глядел на Донского. – Слушай, дорогой, тебе прах брата не нужен? Ты родственник или не родственник? Э-э! – он махнул рукой. – Что оплакивать будешь, если праха нет?!

– А если его действительно нет?

– Есть! Это я гарантирую! С этим-то у нас, как в аптеке: если кремировали, значит, будьте любезны получить урну! – попробовал пошутить Ошот Хоренович.