Холодное солнце - Крестовский Евгений - Страница 41

Администрация Объекта поделать с Березой ничего не могла: Блюм питал к начальнику дружины слабость. Когда-то они вместе искали золотишко, жевали крупу и жгли таблетки сухого топлива промозглыми вьюжными ночами. Потом много лет вместе сдавали «рыжье» державе, умея сделать так, чтобы кое-что прилипло к ладоням. В общем, Береза был ближайшим другом и соратником Блюма.

Как благородный Нерон, Береза всегда оставлял штрафникам шанс. Вот и теперь косые должны были пробежать по тундре около двух километров до красного флажка. За флажком в них уже не стреляли. Охотники давали дичи километровую фору и потом начинали погоню. Косым разрешалось все: петлять, менять направление, прятаться в распадках. Но спасением для них был только красный флажок…

– За что этих? – хмуро спросил Бармин Березу, когда они уже неслись за стаей.

– Бегунки! Столько хлопчиков наших положили! – крикнул Береза. Сидя рядом с Барминым, он выжидал, когда машина выйдет на ровный участок тундры, чтобы можно было прицелиться. – Отказались работать, задумали смыться на Материк. Ай-ай-ай!

– Разве можно отсюда до Материка добраться? – спросил Бармин.

– А тебе зачем? Тоже на Материк треба? – Береза хохотнул. – Отсюда на Материк нет дороги! Понял? Давай-ка, прибавь газку! Надо вон того косого снять, а то конкуренты уже на хвосте сидят!

Сзади мчался УАЗ со снятым тентом. В его кабине за спиной водителя стоял стрелок, беспрерывно стрелявший по бегущим людям. Сразу видно – новичок, прибывший с Материка на сафари. Он был багров от ветра и волнения: что-то азартно кричал водителю и чертыхался. Водитель снисходительно улыбался. Он-то знал, что косые все равно достанутся Березе.

Черноволосый, мокрый после мучительной беседы со стражами порядка, ерзал на заднем сиденье автомобиля, летевшего по ночному шоссе.

Он трепетал от мысли, что еще чуть-чуть – и его бы раскололи. Если б не этот парень из местной безопасности, о котором он как-то слышал в конторе, жирный капитан с лейтенантом съели бы его с дерьмом! И потом, известие о падении ночного рейса Москва—Петербург могло застать его прямо в дежурке!

Все бы ничего, но этот жирный хохол вынул из его записной книжки фирменную визитку! И зачем он ее взял с собой?! Прав был Мясник! Не стоило затевать всю эту карусель со взрывчаткой. Нет, захотел выпендриться, доказать Мяснику, что значит университетское образование! Идиот! Сам себя подставил!

«Бежать! Виза открыта, хоть сейчас садись в поезд… Но бабки, бабки! Жаль терять сразу столько. Понадобится неделя, чтобы вытащить их из дела! А может, плюнуть? Все-таки кое-что у меня там уже есть… Мало? Мало!!! Может, этот мент забудет о визитке? Может, он ее уже выбросил? Да хоть бы и выбросил! Он ведь, гнида, изучал ее. Фирма ему теперь известна. Этого мне не простят… Надо все уладить, еще есть время, есть!»

Черноволосый расплатился с водителем и выскочил из автомобиля. На улицах было пустынно. До дома пятнадцать минут ходьбы.

– Почему так долго? – переспросил черноволосый, плотно прижимая к щеке трубку сотового телефона и разбивая подошвами лужи с отражающимися в них фонарями. – Менты прихватили… Еле ноги унес. Не беспокойся! Профилактический отлов. Правда, тут вот еще… В общем, они забрали у меня визитку! Фирменную! Визитка осталась у мента, который парил меня. Капитан. Можно что-нибудь сделать? Там ведь есть наш, в Службе безопасности. Только постарайся без шума, чтобы наверху не узнали, а? Сделаешь? У меня не заржавеет! Ну, хоть «девятку» мою для начала забери…

После этого телефонного разговора у черноволосого заметно поднялось настроение.

В парадной было темно. Он побежал по лестнице вверх, но вдруг остановился и подумал, что лучше сегодня не ночевать дома.

Размышляя, у какой из подруг лучше переночевать, он поспешил вниз… и тут раздался пронзительный, рвущий перепонки звон, вмиг разделивший его на скользящее по ступеням тело и воспарившую под потолок душу, испуганно смотрящую во мрак вечности.

– Микеланджело, это ты? – услышал прозектор в трубке насмешливый голос. – Все борсучишь?

– Слушай, дорогой! Сейчас пять утра! Что беспокоишь?! Дай поспать!

Ошот Хоренович хотел уже бросить трубку, возмущенный такой наглостью, но на том конце провода сменили насмешливый тон на примирительный.

– Ладно, извини. Для тебя есть срочная работа!

– Завтра работа, завтра!

– Нет, сегодня. Слушай, скульптор, я привезу к тебе глину, слепи что-нибудь подходящее. Бабки как условились, плюс за аккордную работу. Только не удивляйся, когда увидишь.

– Я уже давно не удивляюсь. Что тебе слепить? «Вечную весну» или «Лаокоона»? – недовольно заворчал прозектор, со скрипом садясь в кровати и опасливо косясь на жену.

– Не-е, – прозектор услышал в трубке довольный смех, – что-нибудь попроще. Слепи-ка синеносого, чтоб голова туда, ноги сюда… У тебя бесхозные-то имеются?

– Найдется матерьяльчик.

– К восьми привезу тебе Цыгана. Вот так, дорогой! У хозяина строго! Кстати, тут тобой интересуются!

– Кто? – испуганно спросил прозектор.

– Мясник! Ты, кстати, деваться никуда не собираешься?

– А куда мне деваться, – мрачно заметил прозектор и вытащил сигарету из пачки.

Книга вторая

ЦАРСКАЯ ОХОТА

Поиски в Москве Глеба Донского не дали результата: террорист здесь не проживал. О черноволосом, над которым этой ночью с инструментами в руках колдовал армянский Микеланджело, речи и вовсе не велось.

Поскольку капитан милиции был человек понятливый, все свои предположения и догадки он благоразумно посчитал досужими и в контакт с людьми из ФСБ не вступил. Портить отношения с Витей, который недвусмысленно порекомендовал ему не встревать в это дело, было опасно.

Только к утру, когда оперативники стали отрабатывать версию бегства террориста из Москвы по воздуху, Донского обнаружили среди пассажиров заполярного рейса, вылетавшего почти одновременно с питерским. Тут же связались с заполярным аэропортом и милицией: передали описание внешности, фамилию террориста и приказали задержать его.

Из Заполярья в Москву сообщили, что самолет уже несколько часов как прибыл, так что для задержания Донского, если он имел намерения скрыться от преследования за Полярным кругом, понадобится время. Необходимые мероприятия проводятся, и преступника непременно найдут. Почему? Потому что в тундре ему деваться некуда.

– Если будет надо, вертушки задействуем! – успокоили полярники. – Отстреляем волчару!

– Боже упаси! Только живьем! – рявкнули из Москвы.

Из Москвы также намекали, что террорист Донской может оказаться шизиком, поскольку предпринятая им акция не имеет никакого реального смысла.

Для поимки террориста была организована группа, руководство которой возложили на сорокалетнего майора Богданова, коренастого мужика с густой седоватой шевелюрой, по-медвежьи косолапившего и глядевшего на собеседника из-под густых секретарских бровей спокойными голубыми глазами. В подчинении у Богданова оказался лейтенант Ермаков – высокий, бледный и в свои двадцать пять абсолютно лысый.

Офицеры только пожимали плечами: шизик с такими амбициями попадается нечасто. Правда, была тут одна неувязка: откуда у шизика бомба? Вот если бы самоделка, тогда понятно. А здесь специальный чемоданчик, наверняка изготовленный где-то за границей.

Москва держала с Заполярьем непрерывную связь. Оттуда ежечасно сообщали, что Донской все еще не задержан, но охоту на него уже организовали. Можете не беспокоиться, обнадеживали полярники, Донского обложили, как медведя в берлоге, и не сегодня-завтра вы получите его презренную шкуру.

Оперативники из кожи вон лезли, доказывая, что нужно срочно лететь за Полярный круг, но наверху медлили с отлетом. «Местные ребята и без ваших орлов справятся!» – говорили оперативникам.