Новая сигнальная - Варшавский Илья Иосифович - Страница 4

— Нет, пойдем сейчас. Откладывать нельзя. Я думаю, что здесь, на этой планете, произошло какое-то несчастье… Нужно разобраться. Здесь что-то не то. Надо действовать.

Когда они вышли из домика, было темно. Сгустившиеся черные тени скользили по горизонту. Башня Корина с освещенными изнутри окнами казалась зловеще таинственной. Тяжелое предчувствие сдавило Андрею горло. Медленными шагами приблизились они к башне. К удивлению космонавтов, двери ее оказались открытыми. Нибон смело вдвинулся в яркую полосу света и прошел в здание. Андрей последовал за ним. В коридоре горели яркие лампы, лифт был пуст.

По-прежнему из-за стальных перегородок доносились неутомимые голоса генератора: «мозг» Джорджа напряженно работал. Андрей посмотрел вверх. Сквозь решетчатый переплет ничего не было видно.

— Поднимись туда, — сказал он Нибону, — а я пошарю здесь внизу.

Нибон вошел в лифт и, нажав кнопку, поднялся на верхний этаж коринского помещения. Никого. Джим, похожий на большого комнатного паука, дремал в углу, свесив свои многочисленные щупальца и усики.

— Андрей, здесь никого нет! — крикнул Нибон, склоняясь вниз. В то же мгновение он почувствовал, что кто-то крепко обхватил его.

Андрей снизу видел, как лицо Нибона исказилось в чудовищной гримасе, что-то темное промелькнуло в полупрозрачном полу, и все стихло.

Через несколько секунд он уже стоял на месте Нибона, Верхний этаж был пуст. Бессмысленными многоточиями смотрели на него кнопки пульта управления. Задыхаясь от ярости, Андрей ударил ногой по белым и черным точкам. Многотонный гул кибернетической машины прорезал раздраженный рев. Так воют аварийные самолеты.

Часть пульта отвалилась, и из темного отверстия появился Джим, направив все свои щупальца на Андрея.

Встреча с обозленным роботом не предвещала ничего хорошего. Андрей метнулся к лифту, но кабины не было на месте. Не раздумывая, Андрей скользнул по стальному тросу вниз. Сзади жадно клацнули стальные руки Джима.

Ослепший от бешенства Андрей выбежал из башни в ночную тьму.

Потом он направился к ракете.

Здесь за несколько часов Андрей подготовил себя к борьбе со всеми фокусами Корина. Он надел костюм для космических работ, вооружился плазменным автоматом «солнечный луч» и специальным радиоустройством, которое он предназначал для Джима. Маленький черненький ящик, висевший на шее Андрея, излучал радиоволны огромной мощности и мог расстроить работу любой принимающей и передающей аппаратуры. Несомненно, такая аппаратура была вложена в Джима. Вот повертится проклятый металлический осьминог под обстрелом радиоволн!

«Солнечный луч» — верное оружие космонавта. На расстояние до 50 метров из пистолета выбрасывается ослепительная сверкающая игла. Она пронизывает любую горную породу, любой материал. После прикосновения иглы остается щель с оплавленными краями. Таким лучом можно разрезать планеты.

Когда Андрей приблизился к владениям Джорджа, во дворе никого не было. Космонавт решил обследовать сначала домик. Тяжело ступая коваными подметками, он обошел все комнаты. Со вчерашнего вечера здесь ничего не изменилось. Пачка сигарет лежала на столе, небрежно брошенная куртка Нибона висела на кресле. Андрей присел у окна, направив радиопистолет и «солнечный луч» на двери башни.

Ждать ему пришлось долго. Никто не показывался, и Андрей уже решил сам войти в башню. Он встал, вышел из дому; в тот же момент из двери башни выехал Джим и с тихим урчанием пополз к Андрею. Вслед за Джимом в дверях появился Джордж и остановился, прислонившись к двери.

— Послушай, Джо, — торопливо сказал Андрей, косясь одним глазом на подъезжавшего робота, — я не понимаю, что тут происходит. Я многого не понимаю. Но ты бы мог, черт подери, по старой дружбе объяснить мне, в чем дело… Что с тобой, Джордж? Почему ты напал на Нибона? Где Нибон? Он жив? Да убери ты этого паука наконец!

Джига покорно остановился.

— Пожалуй, я тебе объясню, — заговорил ровным голосом Джордж, — я осуществляю программу своей жизни, своего существования. Так же, как ты ешь, дышишь и спишь, мне необходимо для того, чтобы жить, произвести ряд операций. Все, что стоит на пути осуществления этой программы, я убираю.

Андрей посмотрел ему в глаза. И многие нелепые догадки и туманные ощущения, жившие в душе Андрея, превратились в уверенность. Взгляд Джорджа был страшнее, чем взгляд безумца. В нем не было ничего человеческого. Андрей ощутил тяжелый давящий страх перед бездонной пропастью в глазах Джорджа. Несомненно, этот Джордж был смертельно опасен для всего живого на планете.

Ужас, проникший в сердце Андрея, заставил его руку сделать бессознательное движение: пальцы легли на рукоятку «солнечного луча».

И в тот же миг притихший Джим, раскинув веером щупальца, бросился к Андрею. Еще секунда — и работ спеленал бы его стальными объятиями. Но Андрей нажал кнопку, и Джим, крякнув, застыл в оцепенении.

Джордж, стоявший у двери, сделал какое-то суетливое движение. Движение Джорджа было поразительно, чудовищно странным. Часть его тела вошла в стену, как отрезанная, а другая часть выступала из стены наподобие барельефа. Андрей мог разглядеть все подробно. Он оцепенел от неожиданности. Удивление Андрея, казалось, забавляло хозяина Зеленого Перевала.

Андрей почувствовал, как вспотели ладони в перчатках и пересохло в горле. Джордж молча улыбался. Космонавт видел морщины на его лице, блеск слюны на белых зубах, глубину прозрачных светлых глаз, но не мог поверить, что перед ним человек. Обыкновенный человек из плоти, из крови, кожи и мышц.

Наваждение. Дьявольщина. Мистика. Забыв обо всем, Андрей с криком ринулся к Джорджу. Он схватил его, но почувствовал, что руки погружаются все глубже и глубже, пока ладони не соединялись вместе где-то в теле Джорджа. Джордж был тут, он стоял перед Андреем, но схватить его было невозможно. Джордж был неощутим.

Когда голова Андрея упала Джорджу на грудь, она вошла в нее легко, как пуля в масло, ее словно засосало туда. В этот миг Андрей перестал различать все вокруг. Ему показалось, что он попал в молочный шар. Радужные веера рассыпались перед его глазами, странная тяжесть сдавила ему виски. С большим усилием он отпрянул назад, выдернув голову из вязкого, как патока, туловища Джорджа. Все восстановилось. Он снова видел двор, башню с антеннами, Джима на траве, яркое фиолетовое небо и по-прежнему улыбающегося Джорджа.

— Успокойся, — сказал Джордж.

И здесь Андрей впервые заметил, в чем отличие этого Джорджа от того, которого он знал раньше. Звук его голоса шел не изо рта, а со стороны. Сейчас голос его звучал откуда-то из башни, словно там был спрятан суфлер. Вот в чем разница: голос Джорджа был где-то в стороне от его… трудно назвать это привидение телом. Это скорее изображение тела.

Как ни странно, Андрей вдруг успокоился. Когда много чудес, они перестают быть чудесами и не волнуют. В конце концов, решил про себя Андрей, эта противоестественная галиматья должна найти свое объяснение. Самое главное сейчас — Нибон.

— Итак, — сказал Джордж, — ты смог убедиться, что я намного выше того Джорджа, который был твоим другом. Но благодаря его привычке я еще питаю к тебе дружеские чувства, хотя инстинкт самосохранения подсказывает мне, что эти чувства, очевидно, придется пересмотреть. Этот же инстинкт подсказал мне необходимость изолировать твоего друга. Ты можешь не волноваться, Нибон сейчас в безопасности. Но и повредить мне он не может. Что касается меня, то я не человек. Вернее, я человек, нов более чистом рафинированном виде. Я очищен от всего низменного и животного.

Я представляю собой экстракт из всего умственного и духовного, что есть в человеке. Перефразируя известное, могу сказать: я человек, но все человеческое мне чуждо, если под человеческим понимать набор мелких животных слабостей, как это обычно принято. Я не материален в обывательском понимании этого слова. Как ты смог убедиться, для меня не существует тех преград, которые страшны для людей. Мне не нужен воздух, не нужна пища, мне не страшна высокая температура, я владею любой скоростью движения, от световой до нуля. Я мог бы сказать, что я — бог, но до сих пор была одна причина, которая ограничивала мое могущество. Эта причина бессмертие.