Право на жизнь - Альтанов Андрей - Страница 26

В дыру раздолбанных ворот, через которые мы только что сюда проходили, в упор застрелив одного оставшегося здесь дозорного «Долга», наружу быстро юркнула Люся. Следом за ней к воротам мчались наш доктор и Алина. И я, не добежав до своего укрытия, притормозил и уже было хотел развернуться, последовать их примеру… Но тут загромыхал пулемет, и спортсменка с ветеринаром, навылет прошитые десятками пуль, растянулись на грязных и заляпанных свежей кровью мешках с песком. Путь к отступлению наружу был отрезан. Я прыгнул за короба, вжался в их холодные стенки и, вцепившись в свой «калаш», затравленно осмотрелся, ища какой-нибудь выход.

Панкер схватил девушек и уволок их за угол длинного одноэтажного здания, стоявшего возле ворот аванпоста. Руслан, а следом за ним и невзрачный мужик, которого я для себя уже прозвал Тихоней, побежали следом за нашим снайпером. Киргиз успел укрыться за кирпичной стеной, а вот Тихоня с простреленными ногами растянулся в грязи, не добежав до угла каких-то пары метров.

Он лежал на спине и кричал от боли, пока следующая пулеметная очередь не перечеркнула ему грудную клетку, разорвав в клочья одежду. Красные брызги разлетелись по дворику, заляпав угол здания и лицо Руслана за ним. Девушки отчаянно орали, но их крики были почти не слышны в разразившемся грохоте.

Пилат выкрикнул что-то гневное на своем родном языке и забросал из-за угла внутреннее пространство аванпоста гранатами. Как только раздались первые хлопки разрывов, ко мне за короб прыгнул Седой с багровым от гнева лицом.

— Суки, ну вы щаз огр-ребете! — рыкнул Сашка и тут же закричал в сторону Руслана: — Пилат, кидай эргэдэху-вторую под пулемет! И еще одну за него, в подземку! Быстро!

Киргиз четко исполнил команду, и во двор аванпоста улетели один за другим два цилиндра цвета хаки. Я заглянул в щель между коробами. Одна из цилиндрических «дымовух», попав на пандус, скатилась по нему вниз, а вторая, проскакав по мешкам с песком, упала где-то за пулеметным гнездом, а не перед ним, как того хотел Седой.

Тотчас же повалил густой-густой дым, окутывая всю территорию аванпоста. Но ветер сейчас дул от нас, и если подземную часть комплекса спустя секунды наполнил туман дымовой завесы, то пулеметное гнездо осталось практически не задымленным. Пулеметчик, тварь, знал свое дело и не позволял нам высунуть из-за укрытий и носа.

— Пилат, бросай еще одну дымовуху! — скомандовал Сашка киргизу.

— Это все, больше нет! — ответил Руслан и тут же отскочил дальше за угол здания, потому что пулеметчик переключился на него, стремясь лишить возможности метать гранаты.

— Жека, надо заткнуть пулемет, пока дым не спал, и валить отсюда! — крикнул Сашка через короба нашему эмвэдэшнику, укрывшемуся за остовом старого трактора.

— Не вопрос! На счет «три» прикрой меня! — ответил Женька, увлеченно отстреливавший «долговцев», выбегающих из пелены дыма.

— Жека, не гони! Давай я, или лучше одновременно, кто быстрее! — выкрикнул командир и, не дождавшись ответа, начал отсчет: — Раз! Два!..

На счет «два» Сашка выскочил из-за коробов. Ревя, как настоящий зверь, и поливая пулеметное гнездо свинцом из своего «калаша», он побежал к нему. Я, затаив дыхание, застыл и наблюдал все это сумасшествие через узенькие щели моего укрытия.

Не пробежав и пяти метров, Седой нырнул в яму за железные бочки. Пулеметчик быстро заметил бегущего человека и переключился на него. Пули клевали железо и пробивали бочки насквозь, наш командир вжался в грязь и продолжил орать, но уже в бессильной злобе.

— Седой, ты брехло! Договорились же на счет «три»! Хочешь себе всю славу?! — выкрикнул Женька и, пользуясь тем, что стрелок отвлекся на командира, выскочил из своего укрытия и метнулся к пулемету с гранатами в руках.

Пулеметчик тут же повернул ствол в сторону новой цели. Седой, поняв, что происходит, тоже вскочил на ноги и ломанулся в другую сторону. Я четко увидел, как Женькин бок взорвался розовым фонтаном от попадания пули. Эмвэдэшник упал на влажную землю и покатился по ней. Тут же Седой открыл шквальный огонь по гнезду. Стоящий за пулеметом «долговец» с простреленной головой опрокинулся назад, но сразу же его место занял другой боец и развернул ствол в сторону Сашки. Командир опять ласточкой прыгнул за ближайшее укрытие.

А тем временем с земли, превозмогая боль, вскочил Женька, в последнем рывке за пару прыжков добрался до гнезда и метнул в него гранаты. «Лимонки» громыхнули в ту же секунду. Не рассчитал немного Жека по времени, а может, уже и не хотел рассчитывать… и, заполучив в грудь несколько осколков, рухнул на мешки, замер. Фонтаны песка и грязи вперемешку с лоскутами одежды взметнулись вверх. Пулемет наконец-то заткнулся.

— Жека! Жека!! — заорал Седой и стал яростно палить в мельтешивших в дыму завесы «долговцев», а потом обернулся и выкрикнул в сторону выживших наших, укрывшихся за зданием: — Уходите, не ждите меня!!!

Я очнулся от шока, высунулся из-за края коробов и стал так же, как и командир, безжалостно расстреливать едва проявляющиеся в тумане силуэты. Два полных рожка ушли в облако дыма и там опрокинули на землю штук пять из этих подлых тварей. Я сменил магазин и продолжил их отстрел, а в голове моей колотился и разрывал сознание адски жгущий вопрос: «За что?!!»

— Мы ушли, отступайте сами!.. — Крик Панкера донесся со стороны ворот.

— Бизон, прикрой! — Сашка побежал вдоль стены к моему укрытию.

Я припал щекой к своему «калашу» и вклинился взглядом в прорезь прицела. Бах! Бах! Бах! Мои одиночные выстрелы прицельно били по «долговцам», суетящимся в тумане дымовой завесы, и эти гады валились один за другим. Я первый раз в жизни убивал людей, но делал это с чувством праведного гнева и без капли какого-либо сомнения или сожаления. И больше чем уверен, что потом совесть меня не будет мучить за это. Эти падлы более чем заслужили моих пуль.

— Погнали! — ударил меня по плечу Седой, и мы побежали к воротам.

Но, не добежав до них нескольких метров, вынуждены были растянуться в грязи. Два «долговца» выпрыгнули из стены дыма и открыли по нам огонь.

— А вот вам, суки!!! — вдруг раздался последний крик Женьки, которого мы уже сочли мертвым, и опять громыхнули гранаты.

Даже в последний миг своей жизни Женька повел себя как настоящий мужик, как настоящий воин. Он прикрыл наши спины, напоследок захватив с собой на тот свет еще нескольких врагов.

Стрельба со стороны аванпоста смолкла, и мы выскочили наружу. Седой бежал, шатаясь на бегу, скрежетал зубами и рычал. Я бежал за ним. Панкера и остатков нашего отряда нигде не было видно, и командир отступал по той тропе, по которой мы сюда пришли. Но не успели мы удалиться и на триста метров, как с вышек по нам застрекотал автомат. Фонтаны грязи вздыбились вокруг нас, заставляя укрыться в канаве за ближайшими тополями.

Сашка загнанно дышал и молчал, вжимаясь в спасительную землю.

— А где же все наши? — попытался я нарушить гнетущее молчание.

— Это уже не важно, — красные от накативших слез глаза Сашки безумно смотрели на меня, — теперь каждый сам за себя. Доброй сказке конец! Теперь мне на все насрать! Мне нужны они! Я хочу их и достану!

Сашка взвыл раненым зверем и выпустил остатки рожка в направлении аванпоста. А стрельба оттуда лишь усилилась, на вышке уже вовсю громыхал пулемет, но бил он почему-то не точно в наши тополя, а куда-то рядом, левее. Мы глянули в ту сторону. Там, за единственной уцелевшей стенкой хатки, укрылись семь человек в таком же «немецком» камуфляже, как у Седого. Один из них, лежащий в укрытии снайпер, выстрелил по вышке. Пулеметчик, торчавший там, упал, и на ближайшие несколько минут над этим многострадальным кусочком Зоны воцарилась полная тишина. А рядом, за холмами и далекими постройками, продолжала идти война. Стрельба там не стихала ни на секунду, и ее отдаленное эхо доносилось сюда.

— Нам туда, — Сашка вскочил, поднял руки с автоматом вверх и изо всех сил рванул к бойцам, укрывшимся за стеной.