Золотой шанс - Кренц Джейн Энн - Страница 12

– Они умерли, когда я была еще совсем маленькой.

– И кто тебя воспитывал? Бабушка? Женщина кивнула.

– Пока мне не исполнилось тринадцать лет. Потом и она умерла.

– Кто же тебя воспитывал после этого?

– Меня отправили в детский приют. Ник нахмурился.

– Боже мой, Фила. Тебя направили в одно из этих заведений? У вас больше не было родственников? Никого, кто мог бы взять тебя к себе?

Его искренний шок показался ей почти забавным.

– Не пугайся так, Ник. Многие люди попадают в «эти заведения», как ты их назвал. Ими управляют добрые, хорошие люди. Это не так уж плохо, принимая во внимание другие возможные варианты.

– Так у тебя никого не было? – настаивал он.

– По-моему, есть где-то парочка дальних родственников. Но они не потрудились дать о себе знать после смерти бабушки. Моя попечительница нашла мою тетю по линии матери, но та сказала, что не в состоянии взять меня к себе. У нее уже было трое своих детей, и от нее как раз в тот момент ушел муж.

– Господи, – произнес Ник, что прозвучало одновременно как ругательство и как молитва. Фила покачала головой, слегка улыбнувшись.

– Ты так говоришь, как будто не в состоянии представить, что сам мог бы воспитываться в приюте.

– Не могу, – признал он. – Насколько хватает моей памяти, меня всегда окружала семья – Лайтфуты и Каслтоны. Если бы что-нибудь случилось с моими родителями, Каслтоны приняли бы меня и воспитали как своего сына. Мои родители поступили бы так же в отношении Дэррена. Черт возьми, да если вдруг завтра что-то случится с Дэрреном или его женой, я возьму их маленького сына. Вопросов нет. – Он пожал плечами. – Это всем нам понятно.

– Не у всех имеется такой обширный круг родственников, не говоря уже о финансовых возможностях для воспитания сироты.

– Я кажусь тебе слишком наивным в этом вопросе? – криво усмехнувшись, спросил он.

– Не более чем я сама была, пока не попала в приют. – Фила на мгновение прикрыла глаза. – Вначале мне было очень страшно. Затем я познакомилась с Крисси. Мы с ней были одного возраста, но в некоторых отношениях она казалась старше меня. Ей пришлось много вытерпеть. Большую часть своей жизни она провела в приютах, предпочитая их дому своей матери. Мать обычно заводила приятелей, которые обижали беззащитных маленьких девочек.

– Да, должно быть, жить с матерью ей было действительно несладко, – тихо произнес Ник.

– Так оно и было. В любом случае, по непонятной нам обеим причине она взяла меня под свое крылышко и помогла перенести первый год. Фактически говоря, помогла выжить. Я перед ней в долгу.

Он встал, чтобы налить из кофейника кофе в чашки.

– И поэтому ты считаешь, что не должна забывать ее теперь, когда она погибла? Ты испытываешь обязательства перед ней?

– Мы были подругами. Близкими, как сестры. Она долгое время была для меня единственным родным человеком. А теперь ее нет. – Фила почувствовала знакомое жжение в глазах. Похоже, последнее время она может заплакать по малейшему поводу, что невероятно раздражало ее. Она быстро проглотила слезы.

После длинной паузы Ник снова заговорил:

– Приезжай этим летом в Порт-Клакстон, Фила. Ты сможешь выяснить, что собой представляют наши семьи и что на самом деле имело место, пока Крисси находилась среди них.

– А что, если ни один из них не захочет со мной даже разговаривать, тем более отвечать на вопросы?

– Они будут с тобой разговаривать.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что ты будешь со мной. Им придется вести себя с тобой вежливо. Кроме того, ты сама сказала, что тебе нужно отдохнуть. Могу гарантировать, после Холлоуэя Порт-Клакстон будет для тебя хорошей переменой обстановки.

Филадельфия подумала, отдает ли он себе хоть какой-то отчет о том, как высокомерно звучат его слова. Пытаясь все взвесить, она доела сандвич с яйцом и начала стряхивать крошки с бирюзовых брюк. У этого странного и неожиданного предложения было несколько положительных моментов. Поездка в Порт-Клакстон удалит ее от Холлоуэя, а после вчерашней встречи с Рут Сполдинг она хотела этого, как никогда раньше. И Ник прав. Это даст ей возможность общаться с людьми, на которых в прошлом году как снег на голову свалилась Крисси. У не§ появится шанс узнать членов этой семьи, которую ее подруга так долго искала. Фила понимала, что тогда у нее будет больше информации, чтобы принять правильное решение по поводу акций «К и Л».

Но, руководствуясь присущей ей интуицией, она чувствовала, что Никодемус Лайтфут редко совершает поступки из чистого альтруизма. Ему было нужно, чтобы она поехала. Интересно зачем.

– Зачем ты это делаешь, Ник?

– Я уже тебе сказал.

– Ты имеешь в виду эту ерунду о том, что мне нужно расслабиться и выбросить тяжелые мысли из головы? Ни на секунду в это не поверю. Ты хочешь найти способ, чтобы получить назад эти акции, правда? И пока не найдешь, тебе проще иметь меня рядом, чтобы за мной присматривать.

– Решать тебе, Фила.

– Все равно так поздно уже невозможно забронировать место на побережье, – медленно произнесла женщина, все еще раздумывая.

– Ты можешь остановиться в коттедже нашей семьи. Там полно места.

– Ни в коем случае, – моментально ответила Фила. Она знала, что там действительно полно места. Крисси описывала ей принадлежащие Каслтонам и Лайтфутам «коттеджи», стоящие бок о бок на побережье в Порт-Клакстоне, штат Вашингтон. Во всех отношениях они были по меньшей мере небольшими поместьями. Однако в ее намерения не входило поселиться в одном из них.

Ник не обратил внимания на ее ответ. Он просто протянул руку к телефону, висевшему на стене. Позвонив в справочную, он получил необходимый номер и набрал его.

– Гарри, это Ник Лайтфут. Да. Очень давно. Слушай, Гарри, я приезжаю в Порт-Клакстон на некоторое время, и со мной будет приятельница, которой нужно где-то остановиться. Что ты можешь предложить?

Филадельфия наблюдала за ним, пока тот разговаривал еще несколько минут. Ник увидел выражение ее лица и в вежливом удивлении поднял брови.

– Домик Джилмартена прекрасно подойдет. Мы приедем четвертого июля. Проблем не будет? Я так и думал. Спасибо, Гарри. Увидимся четвертого. – Ник положил трубку на рычаг. – Все сделано. У тебя будет небольшой уютный домик рядом с пляжем. По сути дела, недалеко от наших коттеджей. Со всем необходимым. Ну как?

– Слишком хорошо, чтобы в это поверить. И какого же беднягу выселили ради этого? Лайтфут пожал плечами.

– Какую-то супружескую пару из Сиэтла поселят в другом месте, когда они приедут на следующей неделе. Они даже не почувствуют разницы.

– Я так понимаю, добрый старина Гарри чем-то обязан вашим семьям?

– Я знаю Гарри много лет. Мы с отцом раньше ходили с ним на рыбалку.

– Ну конечно. А теперь ты просто поднимаешь трубку, и Гарри перекраивает всю летнюю схему аренды. Очень просто.

Ник кротко улыбнулся.

– Нет смысла быть Лайтфутом, если не можешь время от времени этим воспользоваться.

– Вечер добрый, сэр. Я как раз закончил смешивать мартини. Как гольф сегодня? – Произношение явно выдавало в Теке Шермане уроженца глубинки Техаса, но после долгих лет серьезной самодисциплины он просто по-военному сильно растягивал слова.

– Неплохо. Выиграл у Формана пятьдесят долларов. – Рид Лайтфут подошел к небольшому бару, за стойкой которого Тек Шерман с важным видом смешивал коктейли. Рядом расположилось блюдо оливок с разной начинкой. Рид кинул кусочек льда в бокал в налил себе мартини из кувшина. – Этот бедный добродушный дурак проиграл уже на шестнадцатой лунке.

– Поздравляю, сэр. – Тек выжидающе замолчал. Рид отпил мартини и взглянул на него. Уильям Текумае Шерман был сложен, как говяжья туша. Ранее он служил в морской пехоте, и сейчас создавалось впечатление, что он все еще носит форму, хотя обычно одевался в гавайскую рубашку кричащей расцветки и свободные брюки. Шерману перевалило за сорок, он был лыс, как бильярдный шар, с огромными кустистыми бровями и дежурной кривоватой усмешкой. Он уже долгие годы работал на Лайтфутов и был предан им так же, как и ротвейлеры, охранявшие передние ворота. Рид мот бы доверить Теку свою жизнь.