Волшебные перья Арарахиса - Якубенко Александр Владимирович - Страница 32

На пригорке, поджав под себя ноги, лежала зебра и щипала траву.

На спине у зебры сидел Фунтик.

Немудрено, что мы его не видели. Зебра была полосатая. А Фунтик белый с черными пятнами. На расстоянии он совсем сливался с зеброй.

Угадай и я побежали к зебре. Полетел и Пип.

— Что ты тут делаешь? — строго спросил я Фунтика.

— Не видишь? Провожу научную работу! — сказал Фунтик.

— Какую еще научную работу? — удивился Угадай.

Фунтик ползал по спине зебры и измерял ее линейкой.

— Определяю, что такое зебра! Белое животное с черными полосами или черное с белыми!

— И что получается? — спросил с интересом Угадай.

— Получается белое с черными, — ответил, пыхтя, Фунтик. И, подобравшись к уху зебры, он что-то сказал ей шепотом.

Зебра улыбнулась и потрясла головой. Очевидно, она была довольна результатами исследования.

— Молодец! — похвалил я Фунтика. — Мы твою работу пошлем в какой-нибудь научный журнал! Только ты не пугай нас! Всегда говори, куда уходишь! Особенно в пустыне!

Угадай ласково схватил Фунтика зубами за шерстку и понес его к костру, где нас ждал чай.

Пустыня кончилась. Впереди был кустарник. За ним синели лес и горы.

Лев дотащил наш багаж до первых кустов и сбросил его на землю.

— Все! — сказал он с облегчением. — Дальше не пойду! Семья дома беспокоится! Вышел на охоту, а пропал на целых три дня! Вам теперь налево, а мне направо! Бывайте здоровы!

Мы подошли ко Льву и пожали ему лапу. Когда очередь дошла до Хандрилы, Лев попятился. Отойдя на несколько шагов, он помахал коту хвостом, на конце которого была кисточка, сказал вежливо:

— Наше вам с кисточкой! — и рысью побежал домой.

Так мы и прозвали этого Льва: «Лев с кисточкой».

После перехода через пустыню все мы были очень грязными. Мылись мы редко, так как берегли воду. Песка и пыли в наших костюмах и шкурках было предостаточно. Фунтик вдобавок был весь в чернилах, которыми писал научную работу про зебру.

Я и Угадай надеялись вымыться в реке, до которой оставалось еще несколько часов пути. Хандрила рассчитывал вымыться лапкой, как все коты. Пип мог искупаться в любой лужице.

Хуже всех было Фунтику. Фунтик боялся воды. Он даже слышать не хотел о том, чтобы лезть в реку.

Если что-нибудь ищешь, всегда находишь.

Мы шли и оглядывались по сторонам. Не прошло и получаса, как над одним из холмиков, рядом с пышным кустом жимолости, мы увидели столбик. На столбике была прибита доска, а на доске объявление:

— Где заведующий? — пропищал Фунтик.

Из норы выполз старый, подслеповатый Крот. Он поглядел сначала на солнце, потом на нас и сказал:

— Кто тут меня спрасивает? Позалуйста! Это я! Тссс… Тсс… Тссс…

У Крота не хватало четырех зубов. Он поэтому не выговаривал все шипящие буквы.

Фунтик пискнул:

— Это я спрашиваю! Нельзя ли у вас срочно почистить мою шкурку?

— Позалуйста! — любезно ответил Крот. — У нас цудная цистка и глазка! Тсс… Тсс… Цистим и гладим любое плацье! Давайте сюда васу скурку! Мы сецас ее выцисцим! Тсс… Тсс…

— Может быть, прямо на мне можно? — спросил Фунтик.

— На вас? Ни в коем слуцае! — ответил Крот. — Утюг слиском горяций!

Фунтик расстегнул пуговицы и снял шкурку. Без нее наш друг стал ужасно некрасивым и тощим.

Крот взял шкурку, встряхнул ее, попрыскал какой-то жидкостью из бутылочки, протер ваткой наиболее грязные места, поводил по шкурке утюгом и подал Фунтику.

— Готово! Полуцайте, молодой целовек! Тссс… Тссс… Тссс… С вас тридцать копеек!

— Так дешево? — поразился Хандрила. — Этак и я, пожалуй, отдам свою!

— Позалуста! Останетесь довольны! Только будет готова церез две недели!

— Почему так долго? — спросил Хандрила.

— У меня сецас нацнется обеденный перерыв, молодой целовек! На две недели! Тссс… Тссс… Тссс…

— Нет! Нам это не подходит! — сказал я. — Мы торопимся!

— Тогда до свиданья! Заходите есце! Позалуйста! — сказал Крот, кашлянул и скрылся в норе.

Глава XXI.

НАД ГОРАМИ.

После химчистки Фунтик стал гладким и блестящим. Хандрила и Угадай ему даже завидовали.

Одно было плохо. Пуговицы на фунтиковой шкурке перестали держаться и одна за другой отскакивали. Фунтик подбирал их и клал себе в карман.

Пришивать было некогда. В конце концов у Фунтика на шкурке осталось всего две пуговицы.

Река, к которой мы приблизились, недаром называлась «потоком». Это была не спокойная, ленивая река равнины, а бурная, своенравная горная речка. Вода в ней шумела, гремела и ворочала камни.

У меня мурашки по спине пробежали, когда я представил себе, что придется перебираться на ту сторону.

Но я строго прикрикнул на свои мурашки, и они куда-то спрятались.

Никакой переправы на реке не было. Да и какие мосты могли быть в этом диком месте?

Нас вполне устроило бы обыкновенное дерево, переброшенное с одного берега на другой. Но и деревья на берегу не росли.

Как всегда в трудных случаях, я собрал военный совет. Первым взял слово Угадай.

Угадай поглядел на свои мускулистые лапы и сказал, что попробует разбежаться и перепрыгнуть на ту сторону.

— Не хвастайся, Угадай! — упрекнул его Пип. — Не только ты, тут и кенгуру не перескочит! Лучше сделаем так. Я возьму в клюв веревку, перенесу ее на ту сторону и зацеплю за куст или камень. По веревке мы и переберемся. Так все туристы делают!

План был хороший. Но Пипу оказалось не под силу поднять веревку. Он мог поднять в воздух только нитку. Нитка нас, конечно, не выдержит.

Хандрила и Фунтик ничего не предлагали. Они не умели плавать и боялись воды.

Теперь была моя очередь высказаться.

— Пускай Пип возьмет меня клювом за ворот, сказал я, — и перенесет на другой берег. Угадай, как самый сильный, метнет туда моток веревки. Только получше кидай! Чтобы не попасть в воду! Я закреплю веревку на том берегу. Угадай — на этом. Переправим вещи, а потом переберемся сами!

Так мы и решили.

Пип взял меня за воротник, помахал крылышками и поднялся на воздух.

Когда Пип пролетал над рекой, я даже глаза зажмурил. Ведь стоит только Пипу раскрыть рот, как я очутюсь в бурлящем потоке…

Кстати, как правильно писать: «очучусь» или «очутюсь?»

Пока я, закрыв глаза, обдумывал этот вопрос, Пип перенес меня и бережно опустил на траву. Сам он сел рядом, раскрыл клюв и долго не мог отдышаться.

Угадай на том берегу готовился кинуть веревку. Он стал на задние лапы, взял моток, один конец веревки зажал зубами, размахнулся и…

«Вз-з-з-з-з-з!» — веревка понеслась по воздуху, быстро разматываясь.

Конец ее немного не долетел до моего берега.

Он упал совсем рядом. Но я был наготове и успел его подхватить.

Потом я подтащил веревку к большому корявому пню и хорошенько закрепил ее. Пип с такой работой, конечно, не справился бы!

Угадай завязал свой конец веревки на большом камне, сделал скользящую петлю, закрепил один рюкзак с нашим багажом и…

«Фью-ю-ю-ю-ю!» — мешок поехал, как вагончик канатной дороги, с одного берега на другой.

Угадаев конец веревки был выше, а мой ниже. Рюкзак благополучно попал прямо мне в руки.

Так переехала почти вся наша поклажа. Сорвался в воду только рюкзак, где были галеты и консервы. Я успел его выловить. Консервам ничего не сделалось. Галеты промокли. Но это было поправимо. Галеты легко сушатся на солнце.

Теперь началось самое ответственное дело — переправа друзей.

Я залез по колено в воду, чтобы принять их. Бррр!… Вы представить себе не можете, какая эта была холодная вода!