Большая книга ужасов 2012 - Воронова Анна - Страница 25

Круглов не ответил. Отступил, не выпуская из рук оружия.

– Ты бы хоть сесть предложил, джентльмен, – сказала она.

– Да, конечно…

Витька кивнул в сторону дивана. Сомёнкова прошлепала к нему, села, вытянула ноги.

– Дверь закрой, – напомнила она.

Он кинулся к двери, задвинул засов, повернулся к девушке.

– Ты где была? – спросил он.

– Горло болело, – Сомёнкова потрогала себя за шею. – Сильно. Быструю ангину поймала. Мороженым объелась – на день рождения пригласили, жалко было отказываться. Пришлось дома просидеть, и сейчас еще болит – хриплю, как лошадь. Все равно секция не работает, у них карантин.

– Горло болит?

– Ага. Лечусь малиной, и вообще, знаешь ли. А ты тут, как я погляжу, развлекаешься? – Она покрутила пальцем у виска.

– Да…

– Что это с тобой? – Аня указала на ногу. – С лестницы свалился?

– Да, почти.

– Плохо выглядишь, – заметила Сомёнкова. – Ты что, не спишь совсем?

Она оглядела комнату.

– Да… Тут такое дело…

– А почему я не мог до тебя дозвониться? У твоего телефона что, тоже была ангина?

– Сперли в автобусе, – махнула рукой Аня. – Папаша чуть не убил. Вот, новый купила.

Она продемонстрировала Круглову дешевый мобильник.

– Ясно. А почему тебя в школе не было? – спросил Витька.

– Я была.

– Была… Я проверял, ты ни в одном классе не учишься.

– Я учусь, – кивнула Сомёнкова. – Только в своей школе. Видишь ли, Круглов, мы с тобой ходим в разные школы.

Он почесал голову.

– А с чего ты взял, что я в твоей школе учусь? – усмехнулась Аня. – Я в двадцать третьей, на Монтажном.

– На Монтажном? – спросил Круглов.

– Ну да, на Монтажном, приходи в гости, тебе понравится.

– Приду… А ты сама… Ты чего явилась-то?

Сомёнкова прищелкнула языком, покачала головой.

– Я же тебе говорю – купила новый телефон, восстановила симку. Как только симка заработала, мне пятнадцать эсэмэсок упало – что ты, милый друг, мне звонил. Я тебе дозвониться пытаюсь, а ты тоже растворился. Ну, что-то мне это не понравилось, я к тебе и решила заглянуть…

Круглов продолжал ее разглядывать.

Как-то гладко она все рассказывала, ровно у нее все получалось. Горло заболело, телефон украли, все как-то уж очень удачно, в одну копилку. И сейчас заявилась, между прочим, зачем-то, на ночь глядя…

– Ты что так уставился? – насторожилась она. – Ты что, не узнаешь меня, что ли?

– Узнаю…

– Круглов, я лучше пойду.

– Стихи расскажи, – попросил Витька.

– Какие еще стихи? – Аня сильно потерла виски. – Какие еще стихи, Круглов?

– Ну эти, которые тебе не нравятся.

– Мне Маяковский не нравится, тебе его прочитать? Пожалуйста…

– Нет, – покачал головой Круглов. – Маяковского не надо, другие. Про булку.

Сомёнкова поднялась с дивана.

– Я устала, – сказала она. – Ты дурак, и ты мне надоел.

– Сидеть. – Он поднял меч.

– А то что, зарежешь меня? – Она потрогала пальцем меч. – Голову мне отрубишь?

Девушка отодвинула меч и направилась к выходу.

– Не уходи, – попросил Витька и бросил оружие. – Не уходи, Аня! Я тебя прошу!

– Да пошел ты…

– Туда нельзя!

Круглов с трудом встал перед дверью.

– Почему туда нельзя?

– Потому! – Он почти взвизгнул. – Туда нельзя! Ань, я тебя прошу, не ходи!

Витька шагнул навстречу Сомёнковой.

– Не ходи! – повторил он. – Я прошу, не надо!

– Ладно, – Аня пожала плечами. – Хорошо…

– Стихи прочитай.

– Зачем?

– Пожалуйста, – сделал он умоляющее лицо. – Пожалуйста, Ань!

– Псих, – сказала она. – Ты псих.

– Ладно, я псих, псих, признаю. Прочитай, пожалуйста. Или ты их не помнишь?

– Помню. Помню! Вот!

– Ну что? – Аня покраснела, почти как собственный плащ. – Доволен?! Доволен?!

Она опять шагнула к двери.

Круглов ее удержал.

– Извини, – сказал он. – Извини-извини! Я просто должен был убедиться…

– В чем?!

– В том… Ну, не сердись, а?

– Болван, – вздохнула Сомёнкова. – Зачем я вообще с тобой связалась?! Толку никакого, Любка катается как ни в чем не бывало, а я туда-сюда…

Бах!

На кухне рвануло.

– Это что там у тебя? – поинтересовалась девушка.

– Масло…

Он совсем забыл про масло! Три литра в кастрюлях на газу.

Витька как мог быстро кинулся на кухню. Масло горело. От газовой плиты к вытяжке поднимался огненный смерч, возле раструба вытяжки смерч разлагался на несколько рукавов, каждый из которых в свою очередь расползался по потолку и стекал по стенам. И стены уже тоже горели. Огонь распространялся по дорогим филиппинским обоям… Или это были дорогие фиджийские обои, он не помнил, горели они очень и очень славно, с ароматным тропическим треском.

Круглов растерялся. Он никогда не имел дела с пожарами, максимум, что ему приходилось тушить – это мангал на пикнике. Кажется, надо было забрасывать огонь песком…

Пожар развивался. Мама уже три года страдала дизайнерскими грёзами, поэтому кухня изобиловала горючим материалом. Кресло-качалка, плетеное из желтой соломы, оно уже пылало. Ширма в восточном стиле, склеенная из рисовой бумаги и разрисованная драконами и розами, полыхала особенно весело. Винтажные шторы, собранные из старых лоскутных одеял, – эти почему-то горели не очень.

Со штор Витька и начал, сорвал их и принялся лупить по стене.

Усилия увенчались результатом, противоположным ожидаемому, – вместо того чтобы сбить огонь, он его, напротив, раздул. Да и шторы тоже разгорелись, парень додумался их скомкать и запихнуть в посудомоечную машину.

Огнетушитель – как он мог забыть!

Круглов нырнул за посудомоечную машину, вытащил огнетушитель…

Как им пользоваться-то?

– Окна горят! – крикнула из-за спины Сомёнкова.

Жалюзи, прикрывающие стекла, плавились. Вообще-то они должны быть огнестойкие, успел подумать Витька. Но жалюзи не были огнестойкими – в центре образовалась быстро расширяющаяся дыра, пластик горел и стекал на пол огненными ручейками. И натяжной потолок начал плавиться, причем некоторые капли падали не только на пол, но и на самого Круглова. На плечи, на голову. Это было не особенно больно – похоже на воск. Только вот пластик быстро застывал, запутывался в волосах и прилипал к одежде, одежду выкинуть, волосы сбрить…

Огнетушитель не работал. Витька сделал все так, как изображалось на картинке – выдернул кольцо, дернул за рычаг. Потрясти, что ли? Он потряс баллон и на всякий случай треснул его об угол кухонного гарнитура. Столешница раскрошилась в мелкий прах, огнетушитель не сработал. Круглов бросил огнетушитель на пол. Огонь полыхал наверху и сползал вниз по стенам. Сомёнкова ойкнула и выскочила из кухни.

Стало жарко, над мойкой начала с треском стрелять плитка, противопожарная система не сработала – из-за протечки в трубах не осталось воды.

А Витька все стоял и не знал, что делать. Кухня резко наполнилась дымом, парень закашлялся, закрыл глаза и попытался выбраться в холл, наткнулся на буфет, стукнулся головой об дверцу. И тут же его уронили на пол, накрыли чем-то плотным. Сомёнкова. Сняла чехлы с кресел, они толстые, непрогораемые наверняка. Умная… А вначале дура дурой, успел подумать Круглов.

Аня направилась к стиральной машине.

– Ты что, постирушки затеяла? – поинтересовался Круглов из-под чехла.

Зачем ей стиральная машина…

Девушка просунула руку за машину.

– Ты что, Анна? – тупо спросил Круглов. – Надышалась, что ли…

Она вытащила из-за машины гибкий шланг подводки. Открыла кран, из шланга ударила струя воды, Сомёнкова направила ее на стены.