Все к лучшему - Кренц Джейн Энн - Страница 8

Правда, вся эта запутанная ситуация полностью была плодом его собственных усилий, как справедливо заметил Кормье еще несколько месяцев назад.

» В аду не встретить такой ярости, как у оскорбленной женщины, Хью. Ты уже достаточно взрослый, чтобы это понять. Во всем виноват ты один. Теперь тебе придется очень постараться, чтобы вернуть ее. Хотя я думаю, что это занятие пойдет тебе на пользу «.

Как прямо заявил Кормье, Хью совершил фатальную ошибку, отвергнув сердце и душу Мэтти год назад. И усугубил эту ошибку, воспользовавшись ее телом, которое она предложила ему вместе со всем остальным.

Леди, судя по всему, затаила зло. Кормье предупреждал его, что от женщин можно этого ждать.

Он провел с Мэтти всего одну ночь, потому что на следующее утро у него имелся билет на самолет до острова Святого Габриэля. Его скоропалительная помолвка с сестрой Мэтти, блистательной и очаровательной Эриел, закончилась ураганом слез и обвинений. Эриел из всего умела сделать мелодраму, как, к своему глубокому отвращению, выяснил Хью. Он радовался одному — что обнаружил это еще до свадьбы. Теперь ему хотелось только добраться до своего острова и там зализывать раны.

И меньше всего он собирался провести эту последнюю ночь с тихой, сдержанной, явно чем-то угнетенной и замученной делами Мэтти.

С той самой Мэтти, которую он едва замечал, пока имел дело с громом и молнией в лице Эриел. Мэтти, которая все это время тихо ждала в сторонке, понимая, что его помолвка с сестрой обречена. Мэтти, которая позвонила ему в его последний вечер в Сиэтле и, волнуясь, пригласила на ужин.

До сих пор Хью не мог с уверенностью сказать, почему принял приглашение. Он понимал, что в тот момент не годился в компанию никому и меньше всего тихой, скромной и нервной Мэтти. Его душила ярость, злился он не только на Эриел, но и на себя. Все его блестящие планы вернуться на остров с женой разлетелись в прах. А Хью, как любила говорить Шарлотта Вейлкорт, не привык, чтобы его планы нарушались. Существовала масса причин, почему Хью не узнал Мэтти получше до того, как разорвал помолвку с ее сестрой. Во-первых, он ее мало видел. Слишком был занят ссорами со своей невестой по поводу ее неожиданного отказа переехать на остров. Она откуда-то взяла, что наоборот, это он собирается перебраться в Сиэтл. Эти ссоры, как только начались, отнимали у Хью все его время.

Но была и другая причина, почему мужчина мог не заметить Мэтти. Она решительно отличалась от Эриел. Если Эриел была разыгравшейся бурей, то Мэтти можно было сравнить с тихим, теплым дождем.

Все в Мэтти было немного приглушено, затушевано, не так очевидно, как в ее сестре.

Глаза у Эриел — потрясающего, колдовского зеленого цвета. У Мэтти зеленые глаза смягчены золотыми искорками и напоминают глаза газели. У Эриел сногсшибательная прическа и волосы цвета воронова крыла, уложенные в аккуратный пучок. Волосы Мэтти мягкого медового цвета.

Обе женщины изящны, но Мэтти практически постоянно носила строгие деловые костюмы, и ее фигура в них казалась плоской и неинтересной. Эриел же всегда появлялась в броских оригинальных одеяниях.

Однако та последняя ночь в Сиэтле заставила Хью по-другому взглянуть на Мэтти. Она казалась ему надежной гаванью, где можно переждать шторм. Его заманило в ее ласковые сети странно старомодное женское обаяние, с каким ему до сих пор сталкиваться не приходилось. Тихий разговор за домашним ужином из спагетти и овощей одновременно успокаивал и возбуждал. Ее явное желание угодить пролило бальзам на раны, нанесенные самоуважению Хью. Ее робкие и нерешительные ласки помогли ему почувствовать себя сильным и желанным.

Хью понимал, она — женщина не его типа, но, когда подошло время, он лег с ней в постель и забылся в ее тепле. И еще: он остро чувствовал свою ей признательность.

На следующий день Хью проснулся с головной болью и угрызениями совести по поводу совершенно дурацкой ошибки.

На том этапе меньше всего ему хотелось связываться с еще одной сестрицей Шарп. Хватит с него женщин из этой семейки. Вообще хватит с него женщин и городской жизни. Ему хотелось скорее домой, чтобы снова заняться своим любимым чартером.

Пока упаковывал саквояж и звонил по телефону, заказывая такси, чтобы успеть на шестичасовой рейс, Хью придумывал, как бы тихонько улизнуть, поблагодарив Мэтти за гостеприимство. Вот тогда она и взмолилась, и слова ее звучали потом в его ушах почти каждую ночь после отъезда из Сиэтла.

» Возьми меня с собой, Хью. Я так тебя люблю. Пожалуйста, возьми меня с собой. Я пойду за тобой всюду. Я буду тебе хорошей женой. Клянусь. Пожалуйста, Хью «.

Хью сбежал, еще больше ухудшив ситуацию своими попытками объяснить Мэтти, что она не его типа женщина.

Не прошло и двух месяцев, как он вынужден был признаться себе, что с самого начала погнался не за той сестрой. Оказалось, что поправить ошибку куда труднее, чем он мог себе представить.

— Кормье давно жил здесь, на острове? — спросила Мэтти.

— Поселился несколько лет назад. Мне кажется, ему нравилась ирония, заключенная в здешнем названии.

— Чистилище? А почему остров так называется?

— Он — часть Серного архипелага. На некоторых островах есть вулканы. Думаю, они заставили первых поселенцев вспомнить об огне и сере. Чистилище — самый крупный остров в цепи. После второй мировой войны стал независимым. Ни одна из крупных стран на него не зарится.

— Почему?

— Никакой коммерческой или военной ценности он не представляет. Даже для серьезного развития туризма не годится.

— Но все же нашлись желающие за него побороться.

Хью задумался над ее словами.

— Верно. Странно, что Поль тут прошляпил. Обычно он нюхом чуял беду. Он всегда считал Чистилище раем по той единственной причине, что за

Него не было смысла сражаться. Поль давным-давно устал от сражений. Почему бы тебе не попытаться заснуть, Мэтти?

— Я сегодня не могу спать, — сказала она слегка дрожащим голосом.

Хью принял решение. Встал, подошел и сел рядом, сразу ощутив исходящее от нее тепло. Уверенно обнял за плечи. Она попыталась высвободиться. Он не обратил внимания на эти малоэффективные попытки и мягким движением привлек ее голову себе на плечо, всем своим телом чувствуя ее напряжение.

— Закрывай глаза, Мэтти.

— Сказала же, не могу. — Она вся словно одеревенела. — Хью, не надо этого делать.

— Закрой глаза и представь себе, что ты дремлешь перед окном в твоей гостиной.

Она промолчала, но больше не пыталась вырваться. Хью ждал, бездумно поглаживая ее плечо.

Через пятнадцать минут она заснула.

Хью долго сидел, радуясь ее близости после всех этих месяцев. Интересно, что бы Кормье посоветовал на этой стадии?

» Терпение. Ты уже однажды сходил под себя, как любит выражаться наш дорогой друг мистер Таггерт. Не обмишурься снова «.

Проблема, по разумению Хью, заключалась в том, что он терпел уже несколько месяцев и был не уверен, много ли этого терпения у него осталось. Уже сорок, и один как перст.

А за последний год он очень устал от одиночества.

Мэтти проснулась на следующее утро от запаха цветов. Экзотических, роскошных цветов. Их запах окутывал ее восхитительным облаком.

Открыв глаза, она увидела огромный букет, лежащий на полу пещеры прямо перед ее лицом. Целая коллекция цветов. Их там были десятки — оранжевые, розовые и белые лилии, великолепные райские цветы, красные факелы имбиря, геликония и множество самых разных орхидей. Они были свалены в изумительном беспорядке. Настоящая цветочная гора. Мэтти знала, что за такую кучу орхидей в Штатах пришлось бы выложить сотни две, а то и три долларов.

Она улыбнулась и потрогала алый лепесток. На ощупь он напоминал бархат. Хью, верно, встал очень рано, чтобы успеть набрать такую гору цветов.

Хью. Конечно, это цветочное подношение его рук дело.

Мэтти поспешно отстранилась и нахмурилась, глядя на все это разнообразие. Просто смешно. Уж слишком много. Одна красавица орхидея или один золотистый гибискус были бы куда эффектнее, чем эта пестрая, беспорядочная груда.