Клин - Буторин Андрей Русланович - Страница 50

Ехали мы очень медленно, что, признаюсь, сильно действовало мне на нервы. Мне все время казалось, что сейчас, вот именно в эту минуту, с Анной происходит что-то плохое, и что из-за нашей медлительности мы не успеем ее спасти. Если девушка уже погибла, это тоже, конечно, ужасно и больно, но куда больней и ужасней будет осознать, что мы опоздали совсем на чуть-чуть, и что езжай мы немного побыстрей, Анна была бы жива. Тем не менее я понимал и то, что если мы помчимся сломя голову, то или разобьем на бездорожье машину, или, что еще вероятней, влетим в аномалию, которыми Темная долина была напичкана изрядно. А тогда уже точно Анна погибнет, спасать ее будет попросту некому.

Аномалии между тем и впрямь очень часто встречались. Какие-то видел сам двоюродный брат, о каких-то предупреждал его я. Грузовику то и дело приходилось вилять, объезжать опасные места, что, опять же, отнимало у нас драгоценные минуты.

К моей огромной радости, вскоре перед нашим лобовым стеклом предстала относительно ровная местность — поросшая желтоватой травой с вкраплением кое-где негустых кустиков. А вдали, за этим диким полем, я увидел отдельные строения и даже башенный кран возле одного из них.

— Мы почти доехали! — не сдержал я рвущегося наружу нетерпения. — Дави на газ!

Но Сергей поступил почему-то наоборот — сбросил газ, остановился и выключил двигатель.

— Зачем?! — воскликнул я. — Ты чего?

— Зомби, — коротко ответил брат и закрыл глаза.

Я сразу догадался, в чем дело. Серегино внушение мертвым сталкерам стало ослабевать и требовало новой «подпитки». Разумом я прекрасно понимал, что сделать это необходимо, но мое сердце, душа, подсознание — не знаю, что именно, или вообще все разом — неудержимо рвались вперед, к цели, до которой было уже подать рукой. Я даже стал ерзать на сиденье, словно это могло ускорить производимое братом действо.

Мне показалось, что прошло не менее получаса, пока Сергей снова открыл глаза. На самом же деле, думаю, «сеанс гипноза» длился минут десять или около того.

Не сказав ни слова, брат завел мотор, и грузовик поехал дальше. Теперь ехать было значительно легче, да и аномалии обнаруживались издалека, так что Серега немного прибавил скорость. Но когда до ближайшего строения — недостроенного трехэтажного здания, обнесенного деревянным забором, возле которого и торчал кран, — оставалось всего метров двести, мой двоюродный брат снова затормозил.

— Что? Опять?.. — удивился я, ведь прошло очень мало времени.

— Ничего не понимаю, — нахмурился Сергей. — Я их больше не чувствую…

— Кого? — задал я глупый вопрос. И очевидный ответ на него мне очень не хотелось услышать. Однако он прозвучал.

— Зомби. Не чувствую совсем, словно их вообще нету поблизости.

— А может, и впрямь… Вдруг, ну… выпрыгнули?.. — брякнул я еще большую глупость.

Но брату, похоже, эта версия не показалась совсем невозможной. Он поставил машину на ручник и вылез из кабины. Мне он велел оставаться на месте, и я принялся смотреть вперед, на темневшие под хмурым небом здания — туда, где страдала сейчас, не надеясь на спасение, Анна. И хорошо, если еще страдала, а не…

Додумать нехорошую мысль я не успел. Из-за забора показалась человеческая фигурка и направилась явно в нашу сторону. Я вспомнил про свой цейсовский бинокль, который лежал в рюкзаке Сергея. Но рыться в чужих вещах мне не хотелось, а тут вернулся и их непосредственный хозяин.

— Все на месте, — нахмурившись пуще прежнего, бросил Серега. — Херня какая-то!..

— Посмотри туда, — кивнул я на стекло.

Брат посмотрел. Рука его сразу же потянулась к автомату.

— Погоди, — остановил его я. — Глянь в бинокль. По-моему, у него нету оружия. Вообще, какой-то странный мужик. На монаха похож.

Сергей достал бинокль, ненадолго приложил окуляры к глазам, потом пожал плечами и дал бинокль мне.

Медленно бредущий к нам человек был и впрямь похож на монаха: он тяжело опирался на клюку и на нем был надет длинный, до пят, серый балахон с капюшоном. Если бы этот балахон был черного цвета, я бы точно подумал, что к нам идет неведомо откуда взявшийся здесь монах. К тому же у него еще имелась и длинная седая борода, которую я смог разглядеть уже и безо всякого бинокля.

— Может, поехали? — глянул я на брата. — Ну его! Время…

— Нет, давай подождем, — забрал у меня Серега бинокль и сунул его снова в рюкзак. — Что мы будем делать без наших солдат? Мне очень не нравится, что я перестал чувствовать зомби. Которые, между прочим, не разбредаются, а сидят себе в кузове как ни в чем не бывало. У меня почему-то такое ощущение, что здесь не обошлось без этого самого монаха.

Между тем, «монах» добрел наконец до нашей машины. Он оказался не просто старым, что я увидел еще через бинокль, а очень старым. Я бы дал ему все сто лет. Ну, девяносто уж точно! Темное, исхудалое лицо старца было испещрено морщинами так, словно было тщательно порублено тесаком. А вот глаза смотрели молодо и цепко.

— Надо поговорить, — сказал он, когда Сергей приопустил боковое стекло. Голос «монаха» тоже звучал твердо, с едва уловимым старческим дребезжанием.

— О чем?

— О королях и капусте, — растянул старик в подобии улыбки тонкие ссохшиеся губы под седыми жиденькими усами. — Но если вы не являетесь поклонниками творчества О’Генри, тогда можем и о вас.

— Простите, но нам очень некогда, — сухо отреагировал на шутку Серега. — Если вам просто не с кем поболтать, то…

— Мне есть с кем поболтать, — резко оборвал его «монах». — Хоть вы и перебили часть моих собеседников, полтора десятка так называемых бандитов в моем распоряжении покуда имеются.

— В вашем распоряжении? — с нажимом на слове «вашем» переспросил брат.

— Именно. Но не в полном, отнюдь. Между нами всего лишь соглашение — они в меру сил охраняют нас от возможных неприятностей, мы же, со своей стороны, не вмешиваемся в их дела.

— «Мы» — это кто? — хмуро спросил Сергей.

Тут я вспомнил о том, что говорила нам об обитателях Темной долины Анна, и вставил свое слово:

— «Монолит»?..

— Да какая разница, кто мы, — усмехнулся старик. — Поговорить-то нам стоит о вас. И нужно это в первую очередь вам же.

Мы с братом невольно переглянулись, обменявшись немым вопросом: что, дескать, будем с ним делать?

А «монах» вдруг жалобно закряхтел и помотал головой.

— Ох и молодежь пошла! Старый человек перед ними стоит, а они ему даже присесть не предложат. Хотя… — В усах старика снова мелькнула улыбка, а глаза хитровато блеснули. — Если уж начистоту, то я вас ничуть и не старше. Сергея Викторовича так и вовсе на десяток лет моложе. А с тобой, друг Фёдор, мы и вовсе по общим университетским коридорам в одно время бегали. Может, когда и сталкивались даже. Правда, я на физическом учился, а не на матмехе.

— В ЛГУ?!.. — разинул я рот. — Когда?..

— В ЛГУ, — кивнул старик. — Тогда же, когда и ты. Год поступления — пятидесятый, выпуск — в пятьдесят пятом году. Может, слышал когда: Никиров Игорь?

— Н-нет… — промычал я. — Н-не слышал…

Признаться откровенно, услышанное совершенно выбило меня из колеи, вогнало в настоящий ступор. Казалось бы, Зона должна уже была отучить меня чему бы то ни было удивляться. А вот поди ж ты!.. Я никак не мог осознать, что передо мной стоит не просто мой ровесник, одногодка, но и мой однокашник, с которым почти наверняка мы и впрямь не раз сталкивались в университетских аудиториях и коридорах.

Этот мой ступор оказался настолько сильным, что я даже не обратил внимание на то, что старик не только знает наши с братом имена, но и наш настоящий возраст, а также и то, где и даже на каком факультете я учился.

Серега, конечно, тоже был удивлен. Но он справился с растерянностью раньше моего.

— Федь, — сказал он, — а ну, подвинься. Пусть дедушка сядет.

Глава двадцать пятая

Беседа со старым ровесником

Я подвинулся ближе к Сергею. Старик, он же мой ровесник, забрался в кабину довольно легко для его, то есть нашего с ним более чем почтенного возраста.