Скрытые таланты - Кренц Джейн Энн - Страница 27

Сиренити смотрела ему в лицо.

— Я не знаю. Меня и так уже слишком долго не было в магазине.

— Нас не будет только два дня. Зоун может присмотреть за магазином.

— Почему ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?

— Потому что хочу познакомить тебя с моей семьей. Да или нет?

Она скрестила руки на груди и стала постукивать носком одной ноги.

— Думаешь, я понравлюсь твоим родным?

— Мне наплевать, что они подумают. Да или нет?

— Да. — Она подняла руки, сдаваясь. — Ладно. Да. Хорошо. Я поеду с тобой.

Он коротко кивнул, не разжимая челюстей.

— Тогда с этим все. Увидимся позже. В кафе «Подсолнух» ко мне выстроилась целая очередь.

— Да-да, верно. Оценка продукции. — Сиренити нахмурилась. — Не забудь: я хочу найти место для всех, кто пожелает, чтобы его включили в каталог.

— Я специализируюсь в налаживании и запуске деловых предприятий, а не в потакании самолюбию людей с художественными наклонностями. Никто не попадет в каталог, если изделие или продукт не будет соответствовать требованиям.

Сиренити улыбнулась с чувством превосходства.

— Не сомневаюсь, что все изделия и продукты будут им соответствовать. Если нет, то мы поработаем индивидуально с каждым и добьемся этого.

Калеб бросил на нее быстрый взгляд, но ничего не сказал. Просто повернулся и вышел из магазина. Колокольчики громко зазвенели, когда дверь за ним закрылась.

Зоун дождалась, пока колокольчики замолкнут. Тогда она положила тряпку, которой вытирала пыль, и молитвенным жестом сложила ладони рук.

— Что тут такое было, Сиренити?

— А Бог его знает.

— Опасность, — прошептала Зоун. — Опасность и смятение несет он.

— Да нет. Думаю, он просто в дурном расположении духа из-за того, что вчера ему не удалось кое с кем переспать.

— У меня такое впечатление, что для него это очень важно, Ариадна. — Сиренити проверила ценники на нескольких баночках тахинного соуса, прежде чем поставить их на полку. — Калеб пригласил меня поехать с ним сегодня к нему домой, и я согласилась. Мы уезжаем около десяти часов.

— Значит, он хочет познакомить тебя со своей семьей. — Ариадна Гэлпин, хозяйка кафе «Подсолнух», казалась глубоко озабоченной. — Это похоже на сугубо традиционный тип мужчины.

— Он такой и есть.

— У тебя не очень хорошо получается с мужчинами традиционного типа, Сиренити.

— Калеб другой.

Ариадна перебросила толстую седеющую косу обратно за спину и сложила руки под пышной грудью. У Ариадны все было широкое и пьшное. Если бы она жила в более обычной обстановке, то подпала бы под стереотип бабушки. Здесь же, в Уиттс-Энде, люди думали о ней как о Матери. Разница-то невелика, как она однажды сказала Сиренити.

— Это выше моего разумения, — сказала Ариадна. — Как он может быть и тем и другим в одно и то же время?

Сиренити поставила на полку последнюю баночку тахинного соуса и выпрямилась. Она улыбнулась Ариадне со всей теплотой и любовью, проистекающей из привязанности длиною в целую жизнь. Ариадна присутствовала при рождении Сиренити. Она и горсточка других людей, оказавшихся тогда в Уиттс-Энде, помогли вырастить Сиренити.

Это Ариадна научила Сиренити готовить, обращаться с кассовым аппаратом и вести основные счета. И все та же Ариадна своими советами и наставлениями помогла Сиренити в постижении тайн превращения девочки в женщину.

Именно Ариадна лучше всех понимала смутное желание Сиренити иметь настоящую семью — как подспудное стремление на собственном опыте испытать ту тесную близость, что связывает мать, отца и ребенка.

— Когда ты с ним познакомишься, то сразу поймешь, что я имею в виду, — ответила Сиренити. Ариадна в раздумье подняла брови.

— Это у тебя серьезно, да?

— Надеюсь, что так. — Сиренити любила Ариадну как родную тетку, но с ней было трудно разговаривать о мужчинах. Ариадна была самым бесполым человеческим существом, какое ей доводилось когда-ли6о встречать. Похоже, Ариадна действительно преодолела проблему отношений между мужчиной и женщиной. — Как продвигается кулинарная книга?

Ариадна вздохнула, но не пыталась продолжить разговор о Калебе.

— Я заканчиваю раздел блюд из фасоли и макарон. Джесси уже сделала иллюстрации. Они просто изумительны. Готовую рукопись можно будет отправлять в типографию недели через две.

— Здорово. — Сиренити открыла мешок с чечевицей, вскинула его на бедро и высыпала содержимое в открытый бочонок. — Это значит, что тираж будет готов к выходу первого выпуска каталога. Можно будет организовать рекламу.

— Ты правда думаешь, что это дело с заказами но почте у тебя получится?

— Не сомневаюсь. — Сиренити широко улыбнулась. — Как оно может не получиться? Ведь у нас в команде самый лучший консультант по таким делам.

— Наверно, уже слишком поздно советовать тебе придерживаться с ним чисто деловых отношений?

— С каких это пор в Уиттс-Энде стали понимать что такое «чисто деловые отношения»?

— Я боялась, что ты так скажешь.

Складывая пустой мешок, Сиренити взглянула на часы.

— Надо переодеться в дорогу, чтобы выглядеть как Городская и Сельская Мисс.

Двумя часами позже Сиренити, сидя на пассажирском месте в зеленом «ягуаре» Калеба, с восторгом смотрела на открывающийся ее взору вид Вентресс-Вэлли. Акры прекрасно возделанной земли, виноградники и скотоводческие фермы раскинулись по всему слегка холмистому ландшафту. На дорогах встречалось больше пикапов, чем легковых машин. На неогороженных полях урчали трактора.

Небольшой городок Вентресс-Вэлли представлял собой скопление нескольких скобяных лавок, фуражных магазинов, церквей, кафе и баров. В витринах были выставлены хлопчатобумажные рабочие комбинезоны, клетчатые рубашки и ковбойские шляпы.

— Здесь ты и вырос? — спросила Сиренити, когда Калеб вел машину по главной улице. — Это как будто прямо с картины Нормана Рокуэлла.

— У Рокуэлла как-то легко получалось не показать того, что на самом деле происходит за внешним фасадом такого городка, как этот, — сказал Калеб. В его голосе угадывалась взволнованность. — Я всегда мечтал выбраться отсюда. Уехал тем же летом, как окончил школу.

— Где же дом твоего деда?

— В двух милях от того конца города.

— Ты уверен, что твои родные ждут меня?

Сознавая, что ей так и не удалось до конца понять, как подобает выглядеть в светском обществе, Сиренити тщательно отобрала взятые в поездку вещи. Она не хотела поставить Калеба в неловкое положение перед родственниками.

На ней были на удивление неинтересные вещи из тех, что про себя она называла коллекцией одежды для Городской и Сельской Мисс. Вычислить, как надо одеваться, чтобы своим видом не вызывать поднятых бровей у обитателей внешнего мира, всегда было для нее проблемой, пока ей в голову не пришла блестящая мысль — покупать одежду полными ансамблями по каталогам. Уж в этом-то случае, уверила она себя промахнуться просто невозможно. А без спасительной соломинки в виде каталогов она сразу терялась cpеди всех этих тончайших концепций моды, в которых так до конца и не разобралась.

Костюмы, которые она носила в Сиэтле во время переговоров с Калебом, все были из каталога, претендовавшего на заботу о женщинах, предпочитающих «классический, строгий стиль». Оттуда же был и ансамбль, надетый ею сегодня. Поэтому она могла быть в какой-то мере спокойна, что выглядит более или менее нормально.

Для сегодняшнего путешествия в неведомые дебри Средней Америки Сиренити выбрала брюки из шерстяного габардина мягкого песочного цвета и к ним кремовую шелковую блузку. Ее изящные серьги в золотых тонах были представлены на той же странице каталога, что и брюки с блузкой, так что Сиренити знала, что и с ними все в порядке.

— Я звонил сегодня утром и говорил с Долорес, — сказал Калеб. — Она проследит, чтобы для тебя приготовили одну из гостевых комнат.

— Кто такая Долорес?

— Экономка деда. Она и ее муж Гарри работают у деда больше пятнадцати лет. Гарри присматривает за конюшнями.