Избранница - Карранса Майте - Страница 11

— Иногда кажется, что твоя голова набита опилками, а сегодня ты выглядишь просто смешно. Я вот только сейчас заметила, что у тебя почти совсем нет бюста. Что мог Цицерон найти в тебе? Не понимаю, у тебя, возможно, в детстве что-то случилось, травма или еще что, кто его знает. Но Цицерон тебя целовал, это точно. И не вздумай отрицать!

Марина и не отрицала. Если честно, она не могла вымолвить ни слова, слыша, как Луси говорит об этом совершенно спокойно и искренне.

Совсем не желая задеть Марину, та хладнокровно разобрала по косточкам ее несчастья. Иначе говоря, Луси ясно разглядела, что Марина не та, за кого себя выдает. И была совершенно права. Конечно, Марина были лишь бледным отражением старшей сестры. Анхела сверкала в лучах собственного света, а она была лишь тусклой копией оригинала.

— Все произошло случайно, я не хотела целовать его, но…

Марина сама не знала, как так случилось. А сейчас, вспоминая об этом, почувствовала, как у нее кружится голова. Она предпочитала не думать о случившемся.

И тогда Луси, добрая Луси, ее нежно обняла и простила.

— Я знаю, ты больше так делать не будешь. Теперь ты знаешь, как я страдаю, и будешь держаться от Цицерона подальше. Я это знаю, потому что ты хорошая подруга, которая держит слово. Правда?

Растроганная Марина согласно кивнула и была готова расплакаться. Луси, точно солнце, озарила ее подлинную сущность, заглянула в ее душу.

— И чем он тебе нравится? — спросила заинтригованная Марина, не осмелившись сказать, что видит в Цицероне лишь сдвинутого на компах и играх чудака.

Луси вытаращила глаза:

— Он загадочный.

С этим Марина была согласна. Она ничего не знала о Цицероне.

— У него очень богатый внутренний мир, — добавила Луси.

Марина смутно почувствовала это, когда они целовались. Она почувствовала его богатый внутренний мир, но воздержалась от комментариев, которые могли бы обидеть Луси или снова заставить ее страдать.

— А под его внешними выдающимися чертами скрыты многие другие достоинства, — вздохнула та.

Марина удивилась. Вдруг окажется, что она не одна скрывается под чужим именем!

— Прежде всего, Цицерон мне нравится, потому что он очень красивый.

Луси была взволнована, у нее горели глаза, дрожал голос, пока она мысленно воссоздавала свой образ Цицерона.

— Он такой смуглый, такой худощавый, у него едва заметная кривая усмешка, такие густые и интригующие брови, что его взгляд кажется печальным. И эти глаза медового цвета, которые жгут, точно раскаленные уголья…

Портрет, нарисованный Луси, был столь впечатляющим, что Марине пришлось унять холодную дрожь.

— Продолжай, продолжай, пожалуйста…

Луси незаметно понизила голос:

— А эти длинные и крепкие ноги?

— Откуда тебе известно, что у него крепкие ноги?

— Я представила их в своем воображении.

Марина глазами Луси увидела нового Цицерона.

Цицерона, ставшего предметом мечтаний и желаний другой девушки. Запретного Цицерона, на котором красуется табличка со словом «занят». Знойного, загадочного и мускулистого Цицерона.

Марина не решилась сказать Луси, что спала в обнимку с этим столь бесподобным представителем противоположного пола.

Луси взяла ее за руки:

— Спасибо, что помогла мне. Я буду благодарить тебя всю жизнь. Знаешь, рассказывай ему обо мне только хорошее. Намекни, что сегодня вечером в интернет-кафе его ждет большой сюрприз. Затем подтверди, что встречаешься с Патриком. Это ведь правда, разве не так? Больше ничего не говори. Обещаешь?

Марина сглотнула, взглянула во влажные глаза Луси и не смогла отказать ей.

— Обещаю, — отчетливо произнесла она.

Марина подскочила, услышав неожиданный крик.

Дверь туалета распахнулась и в него влетела испуганная Антавиана, размахивая бесплатной ежедневной газетой. Она швырнула газету в лицо Марине, взяла Луси под руку и потащила прочь, крича от страха:

— Бежим, скорей же!

Оставшись одна, растерянная Марина заметила на странице газеты фотографию Патрика и текст, набранный крупными буквами.

Марина второй раз за день оказалась на грани обморока.

Цицерон

«Женские туалеты — одна из самых загадочных тайн цивилизации», — думал Цицерон, оказавшись вынужденным стоять возле одного из них.

Написаны тысячи книг о пирамидах, об острове Пасхи и других таинственных местах, но еще никто не предложил серьезно исследовать странные паранормальные явления, которые происходят внутри женских туалетов. Туда входят девочки двенадцати лет, а выходят девицы двадцати четырех лет, входят бледные — выходят смуглые, входят подругами — выходят врагами. Именно так оно происходило, причем всегда. И эта тайна еще не нашла своей разгадки ни в одной книге, ни на одном из сайтов Интернета.

В какой же именно момент Цицерон пришел к твердому убеждению, что это место столь опасно и девушка, которую он ждет у туалета, исчезнет с лица Земли?

Однажды вечером, примерно год назад, Мими оставила его у двери туалета дискотеки, сказав: «Подожди меня чуть-чуть и присмотри за моим рюкзаком». И больше не появилась.

Спустя час Цицерон пришел в отчаяние. Открыть дверь женского туалета означало пойти на верную смерть под градом ударов, наносимых сумками, и оглохнуть от криков. Что же делать? Ему пришло в голову, что раз на автобусных остановках и в аэропортах имеются информационные щиты, то близ женских туалетов надо бы разместить цифровые табло, на которых объявлялось бы, сколько еще придется ждать, когда каждая из девиц выйдет, и отменялся бы выход тех, кто исчезли.

«Мими: выход отменяется» — такое объявление должно было бы непрерывно мелькать крупными светящимися буквами в тот вечер, когда он тщетно ждал ее. Однако тогда Цицерон не располагал столь ценной информацией и караулил Мими не один час, сторожа ее забитый книгами рюкзак перед дверью туалета и чувствуя себя полным дураком, но потом ему явилось озарение, и он решил унести ноги.

На следующий день исчезнувшая Мими явилась в колледж, потребовала от него рюкзак и даже имела наглость спросить, почему он бросил ее одну и не исправил ли он случайно ее задачи по математике, пока ее дожидался?

И теперь Цицерон совершал ту же ошибку. До того как исчезнуть за таинственной дверью туалета, Анхела сказала: «Подожди меня, я ненадолго», и он ей поверил.

Что же творится в женском туалете дублинской школы, где преподают английский язык? И почему он, как идиот, ждет, когда Анхела оттуда выйдет? Видно, его опыта оказалось недостаточно, чтобы сообразить, что он снова делает что-то не то.

Прошло уже двадцать минут, как туда зашли улыбающиеся Антавиана и Луси по обе стороны Анхелы, став таким образом ее личными телохранительницами, прогнав таких назойливых мух, как он.

Затем оттуда донеслись крики.

Затем послышался плач.

Затем торопливо вышла Антавиана с непроницаемым лицом человека, хранившего чрезвычайно важный секрет.

Сколько бы он ни просил ее сказать ему, что происходит там, внутри, та не уступила. Антавиана следовала второму золотому правилу девушек — никогда не говорить о том, что происходит в туалетах. Это была тайна, скрепленная обетом молчания.

Эта ситуация Цицерону совсем не нравилась. Анхела оказалась в руках Луси, причем он знал, что Луси — это Мириор. Уф!

Ему надо было бы махнуть на все рукой и воспользоваться перерывом, чтобы перекусить в кафетерии, потратив часть своего нового богатства, или размять ноги под непрекращавшимся дождем, гуляя по зеленым паркам, или отправиться в интернет-кафе, подключиться к Сети и пропустить уроки.