Маяк Старого Галса - Щербаков Сергей Анатольевич "Аксу" - Страница 25

При виде юноши Карифано тут же ушел в отключку, потеряв сознание, а Сардино, выпучив глаза и обезумев от страха, с диким криком: «Призрак! Призрак!» рванул от него прочь.

На корабле поднялась невообразимая суматоха.

Торбеллино не на шутку перепугался, что его поймают. Оставалось последнее: как можно скорее прыгать за борт! Но тут неожиданно юношу осенила отчаянная мысль, что если спрятаться под пустой бочкой, стоявшей у грот-мачты. Недолго думая, он опрокинул ее и нырнул в темное убежище. И оказалось вовремя: через несколько секунд вся палуба заполнилась возбужденными и вооруженными до зубов пиратами, которые одичавшей толпой носились по кораблю c горящими факелами в руках.

Появился сердитый Малисиозо в сопровождении заспанных Чевалачо и Бабило.

— Что случилось?! Кто поднял тревогу?! — Малисиозо свирепо окинул толпу грозным взглядом.

— Кто вопил?! Вас спрашивают! — угрожающе рявкнул Чевалачо, со всего маха рубанув абордажной саблей по борту судна.

— Что с ним?! — спросил Бабило, кивая на неподвижно лежавшего на палубе Карифано. — Поднять его! Опять нализались, как скоты, до поросячьего визга, твари!

— Яяя…яя кричаллл… — вдруг начал, заикаясь, говорить белый, как полотно, Сардино. Его трясло, как в лихорадке. Он все время испуганно озирался, вжимая голову по самые плечи.

— Что произошло?! Что с Карифано?! Давай рассказывай!

— Хватит трястись, болван! — не выдержал Чевалачо, отвесив громкую затрещину перепуганному пирату.

— Мы видели его…

— Кого, черт побери, вы видели?! Можешь толком сказать?!

— Торбеллино…

— Так он же покойник! Его в Ноузгее разнесло взрывом!

— Вот покойника мы и видели. Гнался за нами! Весь в крови!

— Какой покойник? Вы в кабаке перебрали?

Тут очнулся Карифано. Его трясло еще похлеще, чем приятеля.

Единственные слова его были:

— Призрак! Торбелллино! Торбелллино!

Больше от него ничего не могли добиться. Он с выпученными из орбит глазами, клацая зубами от страха, бубнил одно и тоже.

— Клянусь, я отчетливо его видел, он стоял вот на этом месте, — продолжал вспоминать случившееся Сардино. — Вся голова и плечи у него были залиты кровью, а глаза светились звериной злобой!

— Смотрите! — вдруг крикнул кто-то из пиратов, освещая факелом палубу. — И правда, здесь свежая кровь!

— Где?!

— Да вот же! Смотрите! И здесь кровь! И вот брызги! Значит, парни не врут!

— Карифано и Сардино в лазарет! — распорядился озадаченный Чевалачо.

— А что с кровью делать?

— Грозеро! Кровь немедленно смыть морской водой! Палубу выдраить до блеска! — приказал Малисиозо. — Срочно усилить посты! Чевалачо и Бабило, за мной!

Всю ночь на корабле никто не мог заснуть: ни часовые, ни Малисиозо с помощниками, ни взбудораженный ночным происшествием экипаж в кубрике, готовый ринуться по малейшему сигналу в бой. Всем мерещились призраки и вампиры. Крепко спал в эту ночь только лишь кок Гютоно, так как намаялся за день в жарком камбузе, да и глуховат к тому же был.

Рано утром он проснулся и, обнаружив опрокинутую кастрюлю с томатным соусом, долго ругался, отмывая дверь и пол перед камбузом от соуса и кошачьих следов. После чего здорово досталось Пройдохе-Марсику, который чуть свет заявился перекусить чем-нибудь вкусненьким. Но вместо деликатесов получил крепкую оплеуху и несусветную ругань в свой адрес.

В каюте Малисиозо, размышляя, нервно курил сигару. Напротив него расположились Чевалачо, который, скучая, листал энциклопедию и рассматривал картинки, хмурый Грозеро и беспечно зевающий Бабило.

— Чевалачо, ты что думаешь о ночном происшествии?

— Да ничего, мой капитан! Ребята, похоже, вчера перебрали лишнего на берегу. С кем не бывает, вот и почудилось с пьяных глаз.

— Почудилось?

— Конечно, почудилось. Мне и не такое после лишней бутылки рома виделось, — оживился Бабило, почесывая живот.

— Ну, а кровь?

— Кровь…, — замялся озадаченный телохранитель, не зная, что ответить.

— Клянусь акульей пастью, это была настоящая кровь, я трогал ее пальцем, — вклинился в разговор немногословный Грозеро. — Липкая, чуть густая. Но это была кровь.

— Чевалачо, кровь-то откуда взялась, черт побери? — Малисиозо вопросительно уставился на своего помощника.

— Не знаю, мой капитан. Для меня это тоже загадка, как и странный вопль.

— А вопль чей? Вахтенные ведь тоже слышали! Все слышали! Черт знает что на корабле происходит! Не хватало нам еще призраков на судне! Хорошо, что мы в гавани, а не в открытом море. А если в море такое случится? Мы, братцы, все погибнем!

— Ладно, одному показалось, — проворчал Грозеро. — Но его видели несколько человек.

— А может быть, просто кто-нибудь из приятелей пошутил над ними? — высказал предположение Малисиозо, нервно барабаня пальцами по столу.

— Вполне возможно, мой капитан, — согласился Бабило. — Напугали весь экипаж, а сейчас боятся признаться, чтобы не получить крепкую взбучку.

— Скорее всего, так и было, — согласился суровый боцман. — Любят у нас ребята пошутить.

— Я и не сомневаюсь, — отозвался Чевалачо. — Шутников сейчас много развелось.

— Грозеро, давай сюда вахтенных и Сардино с Карифано. Времени предостаточно прошло. Может, мозги у них уже протрезвели, и они нам что-нибудь путное расскажут.

Через несколько минут в каюте в сопровождении боцмана Грозеро появились герои ночного происшествия: Карифано и Сардино. Бледный Карифано, у которого дергалось правое веко, почти пришел в себя и уже мог вразумительно поведать, что видел ночью.

— Итак, братцы, давайте начистоту и по порядку! Сначала ты, Карифано. Вы поднялись на палубу, что было дальше? — задал вопрос Малисиозо.

— Мы поднялись на палубу, мой капитан, и направлялись в кубрик, как вдруг раздался ужасный вопль. У меня он до сих пор в ушах стоит и в жилах кровь стынет, когда я вспоминаю. Услышав его, мы застыли, как каменные изваяния. И тут неожиданно из-за грот-мачты на нас набросился он.

— Кто он? — спросил, напрягшись, капитан.

— Торбелллино.

— Ты точно разглядел, что это был он?

— Я не слепой. Не только я видел, Сардино тоже его узнал.

— Продолжай.

— Он был весь в крови. Голова, плечи — все в крови. А глаза горели, как раскаленные угли. Больше я ничего не помню. Я тут же потерял сознание.

— Сардино, а ты что видел?

— То же самое, мой капитан. Карифано упал в обморок, а я заорал от страха и помчался на нос корабля, где столкнулся с вахтенным. Ну, а что было дальше, вы все знаете.

— А может, вам все привиделось с пьяных глаз? Вы сколько выпили на берегу?

— Что вы, мой капитан, вахтенные тоже слышали вопль.

— Может, вы в темноте наступили на Пройдоху-Марсика, который чего-нибудь в очередной раз спер, вот он и завопил от боли. А вам со страху померещился окровавленный призрак? — выдвинул свою версию помощник капитана.

— Да не Марсик это был вовсе, клянусь своей мамой! Что я совсем уже, простого кота не могу отличить от человека? — упрямо твердил Сардино.

— Ну, во-первых, мамы у тебя с роду не было, тебя нашли в детской коляске у приюта, а во-вторых, с пьяных глаз Пройдоху-Марсика можно принять за кого угодно, начиная с полосатого тигра и кончая Одноглазым Пуэрко! — продолжал гнуть свою линию дотошный Чевалачо.

— Нет, это был однозначно не кот, — возразил Карифано. — Разрази меня гром!

— Ладно, парни, ступайте и держите язык за зубами, — сердито буркнул капитан, нервно закуривая очередную сигару.

Понурые пираты удалились из каюты. Когда дверь за ними захлопнулась, Малисиозо повернулся к Чевалачо и сказал:

— Я ведь тоже слышал этот жуткий вопль, читал в это время книгу. И одно хочу тебе сказать, Чевалачо, так не мог кричать человек.

— Кто же тогда кричал? Уж не думаете, что призрак? — Чевалачо черными, как вишни, глазами удивленно уставился на капитана.