Сказка о Лесном царе и Пионерском царстве - Баруздин Сергей Алексеевич - Страница 18

Мало того, что Лось включил в число бойцов отряда свою жену Лосиху, он сделал бойцом и своего сына, только что родившегося сына.

— Дети не должны отставать от взрослых, — объяснял Лось, — а особенно сейчас.

— Но ведь он маленький, — пытался возразить ему Лесной царь. — И потом мы все равно сильнее этих самых, как их, мышей… Мы и без вашего маленького сына…

— Для вас, дедушка, может быть, он и маленький, — пояснил Лось. — Вы люди, и вам это простительно. Но для нас с Лосихой он уже большой и твердо стоит на ногах.

Барсук тоже привел Барсучиху и детей. Русак — свою Русачиху и совсем юных двух мальчиков и двух девочек.

— Они уже вовсю бегают и, если надо, здорово барабанят передними лапами, — объяснил Русак.

Птицы, все, кроме кукушек, собрались в отряд полными семействами: зеленушки и дрозды, поползни и трясогузки, скворцы и галки, малиновки и синицы…

— Мы с женами и детьми! Мы все вместе! — галдели они. — Мы не можем иначе, дедушка! Вы же сами говорили… Так мы!.. Вы же говорили?

— Я говорил, — признавался Лесной царь. — Пусть будет, как вы хотите!

Олимпиаде было грустно и чуть-чуть скучно. Нет ее октябрят, но что поделать. Нет Вас-Сима, но что поделать. Плохо, что нет даже Главнокомандующего, Лесного царя, Водяного, дедушки, Лес-Водыча, как называет его Вас-Сим. Он ушел вместе с Вас-Симом провожать Второй и Третий отряды.

А ведь Лесной царь по совместительству и ее комиссар. Уж лучше бы он был просто ее комиссаром! Комиссар мог бы ее вдохновить, воодушевить сейчас! Комиссары всегда и во все времена именно так и поступали.

А она осталась одна. Не считая, конечно, лосей, барсуков, зайцев и птиц, которым строго-настрого предложили вести себя тихо.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Кузя, Биба, их отряд и комары, которые всем мешают. Маленький бугорок, который звался Большой горой, и наступление противника. Умница Биба.

Река и плотина с искусственным прудом остались далеко позади и чуть левее.

Позади остался и лагерь. Позади и чуть левее — колхоз. Председатель его стал комиссаром в отряде Второго отделения под началом бывшего солдата, а ныне сторожа Кошечкина.

Впереди за маленьким бугорком находились Старые амбары.

Там был противник. Оттуда его ждали. Сейчас, когда совсем рассвело, Старые амбары были достаточно хорошо видны.

— Амбары видите? Вот те Старые? — спросили у Кузи и Бибы Лесной царь и его комиссар Вас-Сим.

— Видим! Ясно видим! — доложили Кузя и Биба.

— Хорошо!

Но мы не видим другого! Большой горы не видим! Ведь Старые амбары должны быть за Большой горой! — сказали Кузя и Биба.

— А вот этот маленький бугорок рядом с рощицей видите? — спросил Лесной царь.

— Видим! Еще бы!

— Так вот этот маленький бугорок и есть Большая гора, — объяснил Лесной царь. В конце концов для маленьких мышей, может, это и так.

— Все ясно! — доложил Кузя.

— Так точно! — поддержал его Биба.

— Вы уходите! За нас не беспокойтесь! Идите! Мы все знаем! — вразнобой высказались рядовые бойцы октябрятского разведывательного отряда.

— Тогда, пожалуй, и верно, товарищ Лес-Вод! — сказал Вас-Сим.

— Значит, в случае чего — главный сигнал! — напомнил Лесной царь. — Двойной свист! Не забыли?

— Никак нет!

— А свистеть вы тоже, оказывается, умеете? — спросил Вас-Сим.

— Кузя умеет хорошо, — сказал Биба, — а я пока только учусь. Хотите покажу? — И он вставил два пальца в рот…

— Не надо! Ни в коем случае не надо! — прошептал Вас-Сим. — Иначе нас могут понять неправильно и свои, и враги.

— Они прилично свистят, особенно Кузя, — сказал Лесной царь. — Я проверял. Но и у Бибы получается. Научится, обязательно научится.

Лесной царь и Вас-Сим дали последние указания и пошли назад, чтобы расположить Второй и Третий отряды, а потом занять место на наблюдательном пункте. Наблюдательный пункт был выбран удачно. И от лагеря рядом, и от штаба тылового обеспечения, что было особенно важно для Вас-Сима, и, главное, оттуда была отличная видимость на все отряды и даже на Старые амбары.

Разведка, как ей и положено, осталась одна. Впереди — враг, но его пока нет. Позади свои, но их, увы, не видно.

«Ничего, справимся», — решил про себя Кузя.

Появились комары. Они пищали, взвизгивали и отчаянно пикировали на лицо и даже сквозь одежду впивались в тело.

— Что это они? — удивился Кузя. — Делать им нечего!

Биба не решился вступать в пререкания с командиром, но заметил:

— Комары кровью питаются. Что же им делать?

— Ты прямо специалист по крови, — сказал Кузя. — В автобусе про клопов рассказывал, а сейчас про комаров. А Летчик что нам говорил?

— А что? — переспросил Биба.

— Что они их с воздуха опрыскивают и уничтожают, — напомнил Кузя. — Так почему эти еще живы?

— Значит, их не добили, — неопределенно пояснил Биба.

Кузя минуту подумал. Командир всегда имеет право подумать, а подчиненные его должны в это время ждать, что придумает командир.

— Ты, Биба, лучше работай в окопах, — посоветовал Кузя. — Пойди, поговори с людьми, объясни им задачу и ситуацию. Это… И потом им, по-моему, холодно…

— Иду, — моментально согласился Биба и бросился по окопу влево.

Кузе самому было не жарко.

Окопы октябрятский отряд не рыл. Конечно, можно было и вырыть, но в данной конкретной обстановке этого не потребовалось. Были старые окопы с минувшей, настоящей войны.

Если говорить откровенно, то Кузя и Биба жалели об этом. Ну, в самом деле, какая война без рытья окопов!

Но что поделаешь!

Биба пошел по окопам поддерживать бойцов, которым действительно было несколько холоднее, чем обычно в это время, когда они лежали под теплыми одеялами и спали.

А Кузя внимательно смотрел в бинокль. Странно, но никакого шевеления и возни в Старых амбарах не было. И ближе не было. Тихо. Так тихо, что очень хотелось спать. Забраться бы сейчас под одеяло и…

Пять часов или шесть? Позади, в колхозе, уже всерьез, а не спросонья, кричали петухи. Собаки вообще лаяли взахлеб, потому что хотели есть, а у хозяев пока руки до них не доходили. Сначала — корова, коза, гуси, куры, а собаки — уже потом. Так было и так будет всегда, но собаки никак не желали считаться с этим. Несправедливо! И светло было, как днем, только чуть мутнее — туман поднимался над травами и путался в стволах рощицы с маленьким бугорком, который называли Большой горой.

Как раз в эту минуту примчался Биба. Откуда-то из глубины окопа выскочил прямо на Кузю.

— Ты слышал?

— Что? Где?

— Да там, в траве! — Биба повернулся к окопу и крикнул: — Внимание! Подготовить оружие!

Биба был на седьмом небе от счастья. Конечно, Кузя — это Кузя, и он все знает, но вот сейчас оказалось, что и Биба — не такой уж дурак!

И Кузя понял это. Раз не отменил его команду, то понял.

Чтобы укрепить свое превосходство, Биба повторил:

— Ты слышишь? Это ж так здорово слышно. И без бинокля…

В душе Биба, конечно, завидовал Кузе: у Кузи есть бинокль, а у него нет…

— Не слышу, а что там слышно? — опуская бинокль, еще раз спросил Кузя.

— Да ты не смотри в бинокль! — посоветовал Биба. — Бинокль слишком далеко видит. Ты слушай! Они шуршат хвостами и даже усами по траве! Я слышу!

Без бинокля и Кузя услышал. Шелест травы за маленьким бугорком, что звался Большой горой, шелест, как при ветре, хотя никакого ветра не было. И еще — тихий, усиливающийся шум многих голосов, похожих и на писканье, и на свинячье хрюканье, и на многотысячное дыхание.

— Они! — сказал Кузя.

— Свисти! — сказал Биба. — Громче свисти, чтобы дедушка услышал!

Кузя сунул два пальца в рот. И Биба сунул два пальца в рот. Свистнули оба. И эхо разнесло этот свист вперед и назад, влево и вправо, по всему Пионерскому царству и по всем владениям подшефного колхоза.