Слева от солнца - Раин Олег - Страница 37

— Много или нет, а шутить с током не будем.

— Грамотей хренов! — Валера обмотал изоляционной лентой последнюю скрутку. — Я вон голой рукой проводов касаюсь — и ничего.

— Это потому, что ты в сухой обуви. А в дождь или на мокрой земле — так коротнет, — мало не покажется.

— Напугал… — Валера хмыкнул. — Нормальному мужику хорошее «казэ» только в радость.

— Рассуждения неандартальца… — Генка прикрутил к клемме провод, руками ощутил легкое гудение металла. Еще раз посмотрел на вставленную в патрон лампу. Пятнадцать ватт. Слабовато, но для начала вполне хватит.

— Ну что, готово?

Генка кивнул.

— Можешь выключать фонарь, поднимаю вольтаж.

Валера задержал дыхание, и Генка медленно повернул массивную рукоять. Спираль лампы малиново накалилась, не спеша, разгорелась в полную силу.

— Ха-а! — рявкнул Валера. Генка и охнуть не успел, как бывший воин-десантник сграбастал его в объятия, по-медвежьи стиснул. — Ну, шнурила! Ну, скелетина ты мой золотой! Не верил я ведь тебе! До последней минуты сомневался! А зафигачили все в лучшем виде!

Генка и сам сиял, как медная бляха, и ладонями хлопал по Валеркиным покатым плечам. Пятнадцативаттная лампочка казалась им сейчас ярче самого мощного прожектора.

— По ветряку на каждый огород поставим, — в голос размечтался Валера, — кабели в дома пробросим. И все бесплатно, заметь! — как при коммунизме. Представляешь, в какой осадок все наши сельчане выпадут!

— Степчику бесплатно ставить не будем!

— Правильно, пусть свечечки пожжет. Не дорос еще… Но улицы все-таки осветим, ага? И батарею аккумуляторную надо бы завести.

— Конечно, заведем, — пообещал Генка. — Даже обязательно! Ветер — вещь ненадежная, потому и говорили про турбину.

— И дизель на всякий пожарный!

— Дизель — это уже несвобода. Зависимость от топлива, масла. Опять же экологический вред, — Генка поморщился. — Лучше о природном газе подумать. Для пекарни и обогрева. Неплохо и движок приобрести — чтоб на этаноле работал.

— Это на самогонке, что ли?

— А что! Между прочим, мощное топливо — высокооктановое и дешевое. Что важно — почти безвредное. То есть, конечно, если правильным образом его использовать… Чего ты смеешься! При Генри Форде такую же идею предлагали — на полном серьезе…

Заставив мечтателей вздрогнуть, лампа неожиданно вспыхнула и погасла.

— Это еще что за фокус-покус? Неужели ветряк?

Гена вновь включил фонарь, осветил лампу.

— Да нет, спираль накрылась.

— Это после одной-единственной минуты? Что-то я не понял.

— Я же говорил: необходима грамотная развязка. Трансформатор плюс стабилизатор, — Генка поднял палец, прислушиваясь к шелесту листьев над крышей. — Слышишь, как шумит?

— Ну?

— Вот тебе и ну! Ветер дунул посильнее, напряжение прыгнуло, — и капут лампочке.

— Мда… — Валера почесал макушку. — А трудно его сделать? Стабилизатор твой?

— Да не особенно. Мы его и делать не будем, просто закажем.

— Закажем?

— Ага. Опытным мастерам, которые доставят заказ точно по адресу, — Генка подмигнул Валере.

— Ты прямо маг-волшебник…

— Так и есть. Только для нашего волшебства понадобится кое-что сделать.

— Что именно?

— Всего-навсего съездить завтра на станцию и забрать у буфетчицы посылку.

— У Нюськи, что ли?

— Ага, ей должны завтра доставить.

— В посылке, что ли?

— Вроде того… — Генка сменил лампу на более мощную, и электрический свет вновь залил утлое пространство сарайчика. Валера, щурясь, огляделся.

— Мда… Знаешь, без света он смотрелся симпатичнее.

— Еще бы! — Генка ухмыльнулся. — Теперь тебе точно не обойтись без веника. И грязь придется прибрать, и бутылки вынести. Их тут, между прочим, под тысячу наберется! Работенка — неслабая!

— Ничего, вдвоем как-нибудь справимся…

Генкина улыбка тут же поблекла. Поглядев на него, Валера жизнерадостно рассмеялся.

— Не дрейфь, шурави, прорвемся! Главное — чтобы ветряк не снесло…

Но ветряк выдержал.

Как выяснилось, снизу он смотрелся даже более грозно. Словно некое чудище влезло на крышу водонапорной башни и принялось размахивать ручищами. И ведь ничуточки не устало за ночь! Генка подумал, что была бы в наличии батарея аккумуляторов, и энергии «чудище» намахало бы уже приличное количество.

Как бы то ни было, но поглазеть на ветряк вышла вся Соболевка. Конечно, столпотворения не получилось, но тут и там, на крылечках и в окнах Генка ловил любопытствующие взоры. Самое удивительное, что про испытания с лампой в сарайчике рассказывать тоже было не нужно. Без каких-либо телефонов новости распространялись по селу со скоростью света — вероятно, того самого, который и выдала первая сгоревшая лампочка. Даже дед Жора, с кряхтеньем наведя «марафет» и расчесав гребнем реденькую шевелюру, выбрался во двор, чтобы поглазеть на ветряк.

— Ну как? — поинтересовался у него Гена.

— Добрая мельница! — одобрил дед. — И чего их в свое время жгли да ломали? Крутились ведь, никому не мешали. И муку мололи не хуже нонешних.

— Это точно! — подыграл Генка. — Нонешним-то электричество подавай, а наш сам энергию вырабатывать будет.

— Посмотрим, посмотрим… — осторожный дед Жора не спешил ликовать. И то сказать, людям его поколения, повидавшим и пережившим с полдюжины вождей, секретарей и президентов, требовались факты повесомее. А вот бабушка Феня лишний раз оправдала свое солнечное имя. Чмокнув внука в макушку, она тут же пообещала испечь из купленной Генкой муки картофельный пирог. Позаботилась она и о супруге. Улучив момент, когда дед вышел повздыхать да покашлять на крыльцо, бабушка принесла из сеней трехлитровую, закутанную в тряпицу банку. На глазах удивленного Генки из тайника был извлечен «секретный» дедовский штоф, в который бабушка и влила основательную порцию.

— Вот так-то лучше… А то выпьет и не заметит.

— Так ты знаешь про его настойку? — хохотнул Генка.

— Чего ж тут не знать, — знаю, конечно. И смородинку потихоньку настаиваю… — бабушка Феня виновато улыбнулась. — Ты уж не говори старому, что доливаю ему настоечку, — обидится.

— А он-то радуется, что бутыль никак не кончается!

— Вот и пусть радуется. Много ли у нас радостей осталось?

Гена порывисто шагнул к бабушке, обняв, погладил по спине.

— Ты и Юрашку с Варей на пирог приглашай, — она ответно потрепала его по голове. — Люблю я их, горемычных…

Но «горемычных» звать не пришлось, — вскоре заявились и сами. При этом Варя держала Юрашку на руках и походила на мадонну с младенцем. У Генки даже в груди что-то екнуло, — точно сошли его друзья-приятели с картины флорентийского живописца. Правда, «младенчик» Юрашка выглядел вялым и грустным, чем и отличалось российское полотно от итальянского. Поставив Юрашку на пол, Варя тут же поведала, что ночь эту малец не спал, все жаловался на боли в боку.

— Еще и комары донимали. Вроде не было, не было, а тут налетели.

— А мед пили?

— Меда дядя Паша не дал. Юрашка у него пару дней назад горох с бобами повыел, вот он и дуется.

— Пашка — он такой! — поддакнул вернувшийся со двора дед Жора. — Куркуль недобитый. Пасеку свою любит больше людей. Я раз пчел у него просил — для спины, значит, — так ни одной не дал!

— Ничего, мы ему это припомним! — Генка присел на корточки, тряхнул маленького Юрашку за плечи. — Ну! Чего кручинишься, богатырь? Сегодня же привезу тебе каких-нибудь лекарств. Самых лучших, какие только найду!

— А где найдешь? — полюбопытствовал малыш. — На дороге?

— В аптеке, конечно. На дороге лекарства не валяются.

— Слушай, Ген… — Варя смутилась. — Ты столько денег на нас тратишь. Как-то даже нехорошо. Откуда у тебя столько?

— Хочешь спросить, не бандит ли я? — Генка ухмыльнулся. — Меня тут дед уже обозвал как-то новоруссом.

— Новорусс и есть! — брякнул дед Жора. — Кто ж еще будет покупать столько!

— Так ты, правда, разбойник? — оживился Юрашка.