Нежный огонь любви - Кренц Джейн Энн - Страница 51

Ничего не случилось. Когда она снова открыла глаза, они уже добрались до середины зала. Изображение кровососа погасло. Они подошли к двери, когда прежде полутемное помещение вдруг наполнилось неестественно ярким светом. Это был не бледный солнечный свет, пробившийся сквозь полупрозрачные стены, а обжигающе слепящее сияние. Зельда зажмурилась. Казалось, она сейчас ослепнет. Расчет остановился: Зельда поняла, что он испытывает то же самое.

— Я ничего не вижу, — прошептала Зельда.

— Я тоже. Наверное, это — очередная иллюзия, но я не вижу дверь. Давай найдем стену. Мы можем идти вдоль нее, пока не окажемся у выхода.

Зельда схватилась за его портупею, и они вдвоем начали водить в воздухе руками, пытаясь нащупать стену. Помещение было по-прежнему залито обжигающим светом Всякий раз, как Зельда пыталась приоткрыть глаза, неестественное сияние заставляло ее снова крепко зажмуриться. Расчет вдруг остановился, коротко и выразительно выругавшись.

— Стена, — мрачно сообщил он. — Теперь мы попробуем идти вдоль нее.

На них вдруг обрушился поток оглушительных воплей. Зельда чуть не упала. Она отпустила портупею. Пусть Расчет идет один. И не важно, что будет дальше. Только бы ничего не слышать. Заткнуть уши. Сделаться маленькой. Спрятаться, уйти от этого звука. Когда-то уже такое было. Но когда? Когда?! Когда?!! И что она сделала? Как заставила замолкнуть этот вой?! Голова! Голова!

— Не открывай глаза, Зельда! Странно было, что она услышала голос Расчета в этой жуткой какофонии.

— Свет?

— Он не погас, но теперь там полно всяких кошмаров.

— Я больше не могу, Расчет! Не могу!

Он не ответил, и Зельда с ужасом поняла, что ему приходится ничуть не лучше, чем ей. Под напором этих звуков они оба были бессильны.

А потом у нее по коже кто-то пополз. Сначала она ощутила это на ногах. Что-то пробралось под ткань ее брюк. Что-то с раскаленными добела клешнями и ядовитыми клыками. Пронзительно вскрикнув, она принялась хлопать себя по ногам. Она не почувствовала, чтобы под тканью что-то было, но боль от этого не стала меньше. И вдруг она вспомнила.

— Вопленник, — пролепетала она, натыкаясь на Расчета. — Это вопленник.

— Что-то действует на наши нервные окончания, — подтвердил он. — На все.

Он что-то делал. Зельда не рискнула открыть глаза, но чувствовала, как он весь дрожит от напряжения, пытаясь справиться с собой.

— Что ты делаешь?

— Хочу попробовать одну вещь. Может, вопленник отключит то, что пытается нас прикончить.

Новый взрыв раскаленного добела шума обрушился на них, и Зельда застонала под его напором. Удар заставил ее упасть на колени. Расчет пригнулся рядом. Он прижался к ней и включил прибор.

Беспорядочные ощущения вдруг изменились. На несколько секунд исчезло все: вой, свет, боль… даже само помещение. Зельда была в сером ничто. Она бездумно повисла в дивной тишине, вбирая в себя пустоту, но уже в следующую секунду все началось

Снова.

Ее подхватил водоворот нового ужаса. На этот раз она его узнала. Именно так подействовал на нее вопленник тогда, на борту» Окончательного Расчета «.

Она отчаянно обхватила голову руками, но тут хаос опять сменился серым туманом.

Несколько секунд покоя. А потом ослепительный свет и дикий шум стали нарастать.

— Нам надо передвигаться, когда вопленник отключает эту вторую штуку, — тяжело дыша проговорил Расчет. — Каждый раз я могу выгадать всего несколько секунд. Потом начинает действовать вопленник.

— Понятно. Где стена?

Снова взрыв слепящего шума: секунды серого тумана сменились мукой. Зельда мучительно ждала следующего прорыва тумана.

Они еле ползли. Словно по канату над пропастью. Стена. Теперь к выходу. Зельда потеряла счет времени — как и тогда, когда перед ними разворачивались фрески. Но как только она из последних сил выползла из здания, одуряющий шум и свет исчезли. Чувство радости было неописуемым. Почти пугающим.

Она лежала на мягком зеленом бархате лужайки внутри защищенного кольца и пыталась отдышаться. Расчет упал рядом с нею. Они прижались друг к другу, подтянув колени к груди и уткнувшись лицом в сложенные руки, дожидаясь, пока перестанет бешено колотиться сердце. Долго оба молчали. Физический контакт друг с другом дарил им безмолвное утешение, пока их нервы привыкли к обычным звуками и ощущениям Ренессанса.

— Никогда не думала, что смогу принимать Ренессанс как нечто нормальное, — проговорила наконец Зельда.

— После того что было там, внутри, нормальным покажется все что угодно. По крайней мере последствия не слишком серьезные. Эта штука могла бы отключить нас так, как это делает вопленник, когда окажешься под его воздействием дольше минуты.

— Я устала так, будто несколько часов бежала. Расчет взглянул на небо, а потом на хронометр:

— Мы опять потеряли время. Мы провели в этой чертовой дыре почти целый день.

— Я заметила. Мое тело уже начало мне напоминать, что тут отсутствует туалет. — Зельда устало поднялась на ноги. — Я готова отвернуться, если ты сделаешь то же самое.

Расчет сумел весело улыбнуться:

— Договорились.

— Надеюсь, призраки не обидятся, что мы использовали их магический круг как сортир.

— На мой взгляд, они это заслужили.

Расчет повернулся к Зельде спиной.

Зельде почему-то опять захотелось с ним спорить.

— Я не могу поверить, что это призраки виноваты в тех ужасных видениях. И в… вопленнике.

— А кто же тогда?

— Не знаю, — пожала плечами Зельда. — Только это все равно на них не похоже. К тому моменту, когда они построили архив, они стали миролюбивыми, мягкими. Такие ловушки… Это на них не похоже.

— Мы о них ничего не знаем. Не забывай об этом, Зельда. — Расчет снова обернулся к ней. — Все? Она кивнула:

— Да, я только что сообразила одну вещь.

— Какую? — спросил он, проверяя бластер.

— Так, мелочь. Ты сумеешь найти дорогу обратно?

— Об этом тебе бы следовало подумать этой ночью, когда ты отправилась на прогулку. — Увидев ее виноватую улыбку, он добавил:

— Не беспокойся. Я найду дорогу. — Он вытащил из портупеи небольшой приборчик. — Судя по всему, мы ушли совсем недалеко.

— Что это

— Поисковая система. На Ренессансе ее все носят. Она настраивается на защитные экраны, или комм-систему скиммера, или на что-нибудь еще, от чего исходит искусственный сигнал. — Подойдя к краю защищенной площадки, он всмотрелся в джунгли, а потом снова взглянул на прибор. — Хорошо, попробуем еще раз. Не забывай о том, что я тебе сказал. Держись поближе ко мне и ни до чего не дотрагивайся.

Они отошли всего метра на два от безмятежной поляны призраков, когда на них напал замкозуб.

Если бы кто-то когда-то дал Расчету письменную гарантию, где говорилось бы, что не существует закона подлости, то сейчас Расчет подал бы жалобу в суд. В конце концов это действительно несправедливо. Он был слишком измучен, слишком медлителен и слишком сильно хотел поскорее вернуться под защиту экранов. А замкозуб был слишком голоден и слишком стремителен.

Когтистые лапы рванули рубашку, чешуйчатая голова вдвое больше человеческой разверзла пещерооб-разную пасть. Слепой инстинкт сработал там, где уже не было ни хитрости, ни изворотливости: Расчет в последний момент упал на спину. Когти, длина которых равнялась длине его собственных пальцев, ударили его в грудь и плечо, а не в горло.

Он услышал крик Зельды, пытавшейся оттащить его в сторону, и подумал, что уже поздно. Но у него не было времени объяснять ей, насколько быстрым и жестоким бывает обманутый замкозуб. Он молча отпихнул ее с такой силой, что она упала.

Длинная отвратительная тварь с неестественно большой головой уже летела вниз из сплетения лиан, где она дожидалась неосторожной жертвы. Пасть широко раскрылась. Замкозуб мог сожрать человека целиком. И делал он это медленно. После того как замыкались челюсти с их сложным запорным механизмом, вытащить оказавшегося внутри можно было, только отрезав громадную голову. К этому моменту спасать уже было некого.