Неистовые сердца - Кренц Джейн Энн - Страница 13

— Ты уверен? — Энни с сомнением изучала леопарда.

— Да. — Оливер слегка улыбнулся. — Зверь прекрасно подходит к этой комнате.

Он отвел взгляд от леопарда и посмотрел в дождливый сумрак за окном. Было почти восемь часов, когда они с Энни остались наконец вдвоем. Оливер подумал, что ему прекрасно удалось скрывать свое нетерпение последние несколько часов, пока его родственники претворяли в жизнь прием-сюрприз. Он признался самому себе, что хотя и был странным образом тронут их усилиями, однако с большим облегчением попрощался со всеми, включая Болта. Ведь все-таки это была его первая брачная ночь.

— Ну вот, с формальностями покончено. — Энни издала неглубокий вздох и опустилась в кресло. — Не обижайся, но я подумала, что твои родственники никогда не уйдут.

— Я уже решил, что придется попросить Болта выставить их за дверь, — согласился Оливер.

— Но, с другой стороны, мы не можем упрекать их за желание отпраздновать. Они ведь думают, что это настоящая свадьба. Кстати, куда делся Болт? Спрятался где-то в шкафу?

— У Болта своя квартира на шестом этаже в этом здании. — Оливер умело скрыл вспышку раздражения, вызванную беспечным замечанием Энни об их свадьбе. Он спросил себя, сколько времени потребуется, чтобы она поверила его намерениям сделать этот брак очень даже настоящим.

— О! — Энни взглянула на свою руку и слегка вздрогнула, — Боже мой, я совсем забыла. Вот твое кольцо. Церемония окончена. — Она начала стаскивать с пальца незамысловатое золотое колечко.

— Ты не считаешь, что тебе лучше оставить его? Так все-таки принято, знаешь. — Оливер был достаточно старомоден и хотел, чтобы его жена носила этот символ преданности мужу на глазах у всех.

— Я не думала, что мне придется носить кольцо все время. Ты правда считаешь, что это необходимо?

— Да. Нам не нужны с самого начала никакие кривотолки. Наш брак должен представляться крепким и простым.

Энни с сомнением взглянула на кольцо.

— Ну ладно, не будем спешить.

— Да, не стоит торопить события, — Он потянулся через стол и взял ее ладонь в свою. Ее пальцы были легкими, грациозными, очень женственными. Оливер почувствовал, как при его прикосновении по телу Энни пробежала дрожь. Сильное желание всколыхнуло его. Он не ошибся на ее счет, она действительно его хочет.

«Она моя, — с триумфом думал Оливер. — Почти».

Оливер решительно надвинул ей золотое кольцо обратно на палец. Когда кольцо оказалось на месте, она сразу попыталась освободить свою руку из руки Оливера. Он искал предлог, чтобы не выпускать ее ладонь.

— Пойдем со мной. — Оливер встал, все еще крепко сжимая ее руку, и обошел вокруг стола.

— Куда мы идем? — Энни взглянула на него со смешанным чувством желания и неуверенности в огромных глазах. Она все еще пыталась делать вид, что их отношения были чисто деловыми.

Оливер сознавал, что, несмотря на всю свою очаровательную решительность и смелые планы по спасению компании брата, Энни не была сегодня вечером полностью уверена в себе. Это забавляло его и доставляло некоторое удовольствие. Он обещал себе, что будет терпелив с ней.

— Я хочу показать тебе кое-что на крыше, — мягко произнес Оливер.

Он потянул ее за руку из кресла и направился к двери. Оливер ясно сознавал, что был уже достаточно возбужден, чувствовал, как напряжена его плоть, несмотря на его невероятные усилия держать себя в руках. Он сказал себе, что сегодня ночью ему придется пережить лишь муки неудовлетворенного желания. Было еще рано, слишком рано соблазнять Энни.

— Мы идем смотреть на городские огни? — спросила Энни чересчур бодро, пока он вел ее вверх по лестнице на крышу.

— Нет.

Мужчина крепко держал ее руку в своей и с любопытством думал, как она отреагирует на его оранжерею. Что-то подсказывало ему, что оранжерея ей понравится. Он никогда еще не испытывал желания показать кому-нибудь свои сокровенные джунгли, но сейчас хотел увидеть, как будет смотреться Энни посреди его папоротников.

— Оливер, только потому, что мы вроде как женаты, ты вовсе не обязан меня развлекать, — горячо уверяла Энни, торопливо шагая рядом с ним. — Я правда не хочу быть помехой в твоем обычном вечернем расписании.

Он проигнорировал ее замечание и открыл дверь, ведущую на крышу. В тени неясно вырисовывалась огромная оранжерея, в ее стеклянных стенах сквозь струи дождя отражались огни города.

— Что это? — спросила Энни. Зарождающаяся нервозность в ее голосе внезапно уступила любопытству.

— Мой сокровенный мир. — Оливер задержался у приборной доски, чтобы зажечь свет. Затем он отворил дверь оранжереи, и их сразу же окружили первобытные запахи влажной земли и растущих растений.

— Ого! — Энни глубоко втянула в себя воздух, ступив во влажную атмосферу, и начала осматривать буйную зеленую листву, окружавшую ее. — Оливер, это фантастика! Я еще не видела таких великолепных папоротников. Как будто кусочек тропиков.

— Я догадывался, что тебе понравится. — Он выпустил руку, Энни и остановился, наблюдая, как она медленно идет к ближайшей грядке, бурно заросшей папоротниками.

Он был прав. Его жена прекрасно смотрелась здесь, среди богатой, первобытной зелени его сокровенного мира. Она была такой же естественной и натуральной, как и папоротники.

— Какая красота! — Энни остановилась, чтобы полюбоваться Волосами девственницы. — Невероятная красота! — Она придвинулась ближе, рассматривая молодые гибриды.

— Тебе нравятся папоротники?

— Да, конечно, — сказала Энни. — Но я в свое время сгубила не меньше дюжины. У меня нет того, что называется талантом к выращиванию растений, однако я продолжаю попытки. А тебя они давно интересуют?

— Со школьных лет. — Оливер заколебался. — Было время, когда я хотел сделать карьеру в ботанике.

Энни посмотрела на него сквозь ростки красивого остролиста, в ее глазах блеснуло недоумение.

— Не в бизнесе?

— Нет. Не в бизнесе. Меньше всего я стремился в то время стать бизнесменом.

Ее глаза расширились.

— Что тебя заставило изменить свое решение и сделать блестящую карьеру бизнесмена?

— Я уверен, что Дэниэл рассказывал тебе о моем отце.

— Я знаю, что он бросил тебя и вашу семью.

Оливеру вряд ли нравилось мягкое сочувствие, звучавшее в ее голосе. Он не привык к проявлениям сочувствия и не знал, как на них реагировать.

— Отец оставил кучу долгов, а у меня было четверо братьев и сестер, за которыми нужно было присматривать.

— И ты понял, что обязан выплатить все долги и восстановить финансовое благополучие семьи?

Он слегка пожал плечами и посмотрел сквозь стеклянные стены своей оранжереи.

— Да.

— Это было очень сильное решение. — Энни изучала его лицо. — Интересно, что в бизнесе ты, пожалуй, так же преуспел, как и в выращивании папоротников.

— Это взаимосвязанные вещи. В обоих случаях необходимо терпение. И самообладание.

— А у тебя хватает и того и другого, не так ли? — Энни отвела свой оценивающий взгляд от его лица и посмотрела на соседний с Волосами девственницы папоротник.

— Да. — Он радовался в душе своему простому признанию в том, что было, по сути, правдой. Лениво поглаживая нежный и причудливый завиток женской особи папоротника, Оливер спросил себя, будут ли соски Энни на ощупь такими же, как новый росток, твердый и полный страстного обещания.

— Тебя не беспокоит, что иногда ты чересчур владеешь собой? — спросила Энни. Ее взгляд был прикован к его пальцу, поглаживающему завитушку.

Оливер улыбнулся на ее наивный вопрос.

— Такой вещи, как чрезмерное самообладание, не существует.

— Полагаю, именно сила воли позволила тебе достичь того, что ты имеешь сегодня.

— Да.

— Хотя ты за это и заплатил свою цену, не так ли?

Оливер посмотрел ей в глаза.

— Все имеет свою цену.

— Угу. — В ее голосе звучала неуверенность. Оливер решил сменить тему.

— По поводу Бэрри Корка.

Она вздрогнула.

— Что по поводу него?