Нечаянный обман - Кренц Джейн Энн - Страница 55

– Добрый вечер, Олимпия. Я полагал, что ты уже крепко спишь.

Олимпия напряглась, услышав явную неприязнь в его голосе.

– Я пришла поговорить с вами, мистер Чиллхерст.

Джаред изумленно поднял бровь.

– Мистер Чиллхерст?

– Ваша светлость, – нетерпеливо поправилась Олимпия. – Я бы хотела обсудить с вами одно обстоятельство.

– В самом деле? Не советую, мадам. Не сегодня. – Он отсалютовал ей бокалом с бренди. – Я сегодня пребываю не в лучшем настроении.

– Я понимаю. – Олимпия, вся трепеща, слабо улыбнулась. – На вашу долю выпало чрезвычайное испытание. Человек с такой тонкой душевной организацией должен быть в крайне подавленном состоянии после случившегося несчастья. Безусловно, вам необходимо время, чтобы прийти в себя.

– Безусловно. – Джаред усмехнулся. Он отпил из бокала, и в его взгляде блеснуло горькое изумление. – Мы, отмеченные тонкой душевной организацией и страстностью, проявляем повышенную эмоциональность, когда похищают детей или случается что-либо подобное.

– Не стоит насмехаться ни надо мной, ни над собой, Чиллхерст, – спокойно произнесла Олимпия. – Мы такие, какие мы есть, и надо использовать это наилучшим образом. – Она глубоко вздохнула и, собрав все свое мужество, произнесла; – Эти же слова, милорд, можно отнести к нашей женитьбе.

Джаред внимал ей с нескрываемым раздражением.

– В самом деле? Да что вы говорите?

Олимпия сделала шаг вперед и нервно запахнула пеньюар, придерживая его у самого горла тонкими побелевшими пальцами, т.

– Дело в том, сэр, что мы теперь связаны друг с другом» если вы меня правильно понимаете.

– Связаны друг с другом? Прелестное замечание.

– Я думаю, вы уже сожалеете о том, что поступили опрометчиво, женившись на мне, и я искренне сочувствую вам.

Если помните, я пыталась отговорить вас.

– Слишком хорошо помню, мадам.

– Да, к сожалению, уже ничего нельзя изменить. А значит, надо пытаться сделать все, что в наших силах.

Джаред поставил бокал и положил руки на подлокотники. Сцепив пальцы, он с загадочным выражением на лице слушал ее.

– А вы сожалеете о том, что вышли за меня замуж, Олимпия?

Она заколебалась.

– Я сожалею о том, что вы чувствовали себя вынужденным жениться на мне, ваша светлость. Этого я не хотела.

– Меня ничто не вынуждало жениться на вас.

– Нет, вынуждало.

– Вы будете препираться со мной из-за каждого слова? – Губы Джареда вытянулись в узкую полоску. – Я женился на вас потому, что хотел этого.

– Ax! – Его заявление застигло Олимпию врасплох. Но ее настроение сразу заметно улучшилось. – Вы успокоили меня, милорд, ибо этот вопрос волновал меня.

Какой женщине приятно думать, что на ней женились лишь потому, что не было другого достойного выхода?

– Если вы помните, я разорвал одну помолвку. Смею уверить вас, что при желании и в нашей ситуации я бы нашел какой-нибудь выход.

– Понятно.

– Как и вы, я отнюдь не заинтересован ни в скандале, ни в сплетнях по поводу нашей женитьбы. Олимпия сделала еще один шаг к столу.

– Я рада слышать это, ваша светлость.

Он кивнул, на лице было написано насмешливое любопытство.

– А вам не приходило в голову называть меня Джаредом? Мы здесь одни. И, как вы только что заметили, мы муж и жена.

Олимпия вспыхнула.

– Да, конечно, Джаред.

– Почему вы вышли за меня, Олимпия?

– Простите?

Он смотрел на ее лицо, освещенное пламенем свечи.

– Я спрашиваю, почему вы вышли за меня замуж? Не потому ли, что подметили, как я полезен этому дому?

– Что вы сказали, Джаред?

– Я подозреваю, что такой аргумент пришел вам в голову вчера, когда вы согласились на мое предложение. Вы ясно дали мне понять, что в первую очередь цените мои способности должным образом вести дом.

Олимпия была в шоке.

– Я сказала это только потому, что у меня болела голова и очень расстроилась из-за сцены в гостиной с леди Бомонт, леди Киркдейл и мистером Ситоном, но существует множество других причин, по которым я была счастлива принять ваше предложение.

– Вы уверены? – Джаред нетерпеливо барабанил пальцами. – Я хотел бы напомнить, что я вовсе не так полезен, как вы привыкли считать. Вчера вечером я чуть не потерял Роберта.

– Вы не теряли Роберта, он сам потерялся! – Олимпию охватило отчаяние. – Вы спасли его, Джаред! И я никогда этого не забуду.

– И поэтому вы пришли сюда? Вы что, хотите поблагодарить меня за то, что я спас Роберта, вначале потеряв его?

– С меня довольно. – Олимпия стремительно пересекла комнату и остановилась у стола. – С вами невозможно разговаривать, сэр.

– Вполне вероятно. У меня скверное настроение.

У Олимпии сузились глаза.

– Более того, у меня складывается впечатление, что вы спровоцировали нашу ссору с одной целью: причинить мне боль.

– Я не ссорился с вами. – Джаред резко убрал ноги со стола и встал. Он грозно возвышался над ней. – Вы затеяли этот разговор.

– Нет, не я, – не сдавалась Олимпия.

– Вы, именно вы. Я тихо сидел, размышляя о своих делах, когда вы взяли и пришли неизвестно зачем.

– Сегодня наша первая брачная ночь, – процедила Олимпия сквозь зубы. – Вы должны быть наверху со мной. А не я должна искать вас.

Джаред положил руки на стол и опустил голову.

– Признайтесь, Олимпия, почему вы согласились выйти за меня замуж?

– Вы знаете почему. – Горячее возмущение прорвало Олимпию. – Я вышла за вас потому, что вы единственный мужчина, кому я хочу принадлежать. Единственный мужчина, чье прикосновение переполняет меня желанием. Единственный мужчина, который понимает меня. Единственный мужчина, который не считает меня нелепой. Джаред, вы сделали мои мечты явью. Как же мне не хотеть за вас замуж, пират несчастный?

В комнате воцарилась гробовая тишина. Олимпии показалось, что она шагнула с высокого моста в бурный ревущий бездонный поток.

– Ох, – произнес Джаред. – Вот и славно. – Он потянулся к ней, а когда обнял ее, Олимпию закружило в море страсти, поглотившем их обоих.

Глава 14

Дотронувшись до нее, Джаред почувствовал, как глубокое возмущение Олимпии в одно мгновение превращается в пылкую страсть. Ты сделал мои мечты явью. «Ни одна женщина прежде не говорила мне ничего подобного», – подумал Джаред.

Ни одна женщина не хотела его так.

Казалось, ничто не может поколебать страсть Олимпии к нему. Она хотела его даже тогда, когда он был скромным учителем. Она хотела его и тогда, когда узнала, кто он на самом деле. Она продолжала хотеть его даже тогда, когда у нее появились все основания считать, что он охотится за тем, что она ищет, – за секретом лайтбернского дневника. Ее не интересовали ни положение, ни богатство.

Она хотела его.

«Об этом можно только мечтать», – подумал Джаред. Но ее страсти недостаточно. И никогда не будет достаточно. Настоящее сокровище все еще ускользало, хотя сам он и не мог осознать, в чем оно заключается.

Тем не менее он никогда не был так близок к обладанию сокровищем и никогда еще не обладал столь многим. Мудрый берет то, что он может получить, – и считает себя счастливым.

Пират хватает то, что он может охватить, – и не задумывается о будущем.

Джаред приподнял Олимпию над столом. Взяв ее на руки, он опустился с ней в кресло. Она уткнулась лицом в его грудь – теплая, благоухающая, трепещущая от растущего желания.

– Джаред – Олимпия обвила его руками и нежно прильнула к губам. Низкий, чувственный стон сорвался с ее губ Полы ее пеньюара разлетелись, а края рубашки приподнялись, обнажив икры. Джаред коснулся мягкой округлости ее ноги. Ему почему-то вспомнилась их первая встреча в библиотеке, когда она пыталась высвободиться из дерзких объятий Дрейкотта.

«Она не нуждалась ни в чьих объятиях. Только в моих, – подумал Джаред. – Только в моих».

Ее губы раскрылись навстречу, приглашая туда, где влажно, тесно и темно. Джаред исследовал ее глубины, наслаждаясь ее близостью, пьянея от ее поцелуев. Олимпия дрожала.