Новые приключения Хомы и Суслика - Иванов Альберт Анатольевич - Страница 9

Тут-то они сразу его заметили.

— А третья морковка кому? — заметил Хома.

— Мне… — робко улыбнулся Суслик.

— Слушай, а где ты пропадал всё время? — удивлялся Заяц, хрустя морковкой.

— Давно не видели, — приглядывался к Суслику Хома, взяв свою долю. — Чего молчишь?

— Рот занят, — прошамкал Суслик, тоже хрустя морковкой. А сам так и сиял.

Оказалось, немного и нужно, чтобы тебя наконец заметили.

Как Хома и Суслик лишнее убирали

Сидели однажды на травке Хома и Суслик. Возле своих нор. Любовались природой.

Какие отсюда виды открывались, какие горизонты — один лучше другого!

Хома медленно поворачивал голову то влево, то вправо.

Разве может что-то прекраснее быть? Луг, роща, ручей, небо!.. Что здесь, спрашивается, добавишь?

— Ничего нигде не прибавить, — так и сказал Хома, оглядываясь вокруг. — Я бы даже убавил — тех, кого пока не видно. Лису, Коршуна, Волка…

— Медведя оставь, — прервал его великодушный Суслик. — Он на нас не охотится.

Хома кивнул.

— Оставляем Медведя.

И вдруг пристально посмотрел на лучшего друга.

— Может, и меня… — оторопел Суслик.

— У тебя бы я рост убавил, — придирчиво окинул его Хома взглядом, — чтоб не хвастался, что почти вдвое выше меня.

— Не «почти», а совсем вдвое! — не выдержал Суслик.

— Будь моя воля… — опять покосившись на него, начал было Хома. И не стал продолжать.

Мечты тех, кто любуется окружающей природой, могут завести далеко..

— А будь моя воля, — поспешно сказал Суслик, боясь, что Хома снова примется за него, — я бы ещё и комаров убрал. Такие навязчивые, кровожадные!

И звонко прихлопнул комара на Хоминой щеке.

— Ты себе много воли не давай, — невозмутимо заметил Хома. Чего это ему стоило!

— Надо же от них как-то избавляться!

— Ну, избавимся от них. А кого тогда птицы и рыбы клевать будут?

— Рыбы не птицы, они не клюют, а хватают, — возразил Суслик.

— А почему тогда рыболовы всё время жалуются, что не клюёт?

— Ну и что? Рыб я тоже убрал бы, — рубанул Суслик лапой воздух. — Лично нам они не нужны. Мы ими не питаемся.

— Не питаемся, потому что поймать не пытаемся. Не можем. Не клюёт, — повторил Хома.

— Пожалуй, — неохотно согласился Суслик.

— Оставим пока рыб. Хоть они нам и не попадаются, зато от них красивые круги по воде идут.

— От дождя они тоже идут.

На что Хома, возмечтав, произнёс:

— А вот дожди я бы убрал. Дожди, особенно затяжные, мою шерсть мочат.

— И мою!

— Нет, дожди убирать нельзя, — внезапно сожалеюще отказался Хома. — А не то ничего расти не будет. Даже горох!

— Горох надо оставить, — сурово сказал Суслик.

— Ладно. Пускай дождь идёт, но только не часто. А затяжные дожди нужно убрать вовсе.

— Пусть дождь идёт только тогда, когда мы спим, — обстоятельно уточнил Суслик. — А когда не спим, пусть лишь грибной, солнечный дождик моросит.

И давай они вгорячах всё перебирать: от погоды до ненастья, от зверей до птиц и насекомых, от деревьев до кустов и трав…

С Лисой и Волком — тут всё ясно. Хома и Суслик с ними сразу распрощались!

Пришлый Кабан также в этом мире лишним оказался. Он, дуралей, корни у дубов подкапывает. Долой его!

Затем, поглядев на плавающего в небе Коршуна, друзья стали птиц убавлять.

Начали, понятно, с того, кого первым увидели. С Коршуна. Затем убрали напрочь его меньшего приятеля Кобчика, потом — Ястреба, Филина и Сову. И ещё кого-то под горячую лапу. Всех местных пернатых хищников, дневных и ночных!

Следом и мирными птицами занялись. Аиста и Журавля убрали за слишком длинные голенастые ноги, Выпь и Луня болотного — за дурные голоса, уток — за жадность, галок — за дурь, сорок — за воровство, Кукушку — за пустозвонство…

— Кукушку давным-давно надо было убрать. Она мне однажды всего один год жизни прокуковала, а я уже два года после её пророчества живу, — пожаловался Суслик. — Врунья тёмная!

— Не будет теперь свои яйца в чужие гнёзда подкладывать! — ликовал Хома.

До того дошли, что вообще мало чего вокруг оставили. От всех разных кустов один орешник со спелыми орехами уцелел. А вот всех разных змей они в своих мечтах извели подчистую.

Если мысленно представить себе всю живописную картину местной природы, со всеми её обитателями, то на ней одни только дыры и дырки остались — и на земле, и под водой, и в воздухе.

Устали. Утомились. Умаялись.

Тяжкая эта работа — целый мир перекраивать. Тут и неделей не обойдёшься.

— Ой! — неожиданно подскочил Хома. Его какой-то Жучок ущипнул.

— Ты чего? — напустился на него всемогущий Хома.

— А ты чего на меня сел? Я всё слышал, — угрожающе проскрипел Жучок. — Если уж и мы, жуки, начнём ненужное убирать, вас первыми выбросим!

И, с треском раскрыв свои крылышки, он сердито полетел прочь. За ним тут же погналась проворная Ласточка.

— Сейчас она его уберёт, — мстительно посмотрел Хома вслед.

Суслик неожиданно забеспокоился:

— Послушай, а что это всё мы да мы?!

— Ты что? — не понял Хома.

— А если все-все вокруг начнут кого-то навсегда убирать? Кто ж тогда останется?

Хома безмолвно зашевелил губами, подсчитывая потери.

Долго он так высчитывал.

— Спрашиваешь, кто останется? — наконец вымолвил он страшным шёпотом.

— Ну да.

— Никого тогда не останется!!!

— Э-э… — протянул Суслик. — Так дело не пойдёт. Пусть лучше всё-всё и все-все на свете будут.

— Пусть, — немедленно подтвердил Хома. — Лучше нам со всеми остаться, чем всем — без нас! А то и всем — без всех!

Суслик облегчённо вздохнул.

— Правильно. Жаль только, что тогда всякие гадюки уцелеют.

— Видишь ли, — осторожно сказал Хома, — раз они есть, значит, и они нужны. Иначе бы их не было. А то бы и они вдруг взяли и решили, кого убирать и кого оставлять. Представляешь?.. Нельзя никому такую волю давать!

— А как же с человеком быть?

— Вот он-то со временем, пожалуй, всех уберёт! Будь моя воля… — И Хома снова осёкся. Вспомнил, что говорил насчёт воли.

Помолчали они. Повздыхали.

Внезапно Хома уставился вдаль. Там, над изгибом искристого ручья, замерла, склонясь над удочкой, фигурка рыболова в соломенной шляпе.

— И даже сидит-то крючком, — проследил Суслик за взглядом Хомы. — Его бы я…

— Не надо, — оборвал его Хома. — Вот из людей я бы только рыболовов оставил. С удочками. Как лишнее украшение природы.

Суслик недолго сопротивлялся. Так и решили.

Ведь и правда рыболовы, в соломенных шляпах, с удочками, украшают извивы рек, излучины озёр и даже морские побережья.

Если мусор после себя убирают, конечно.

Как Хома старый дуб поддерживал

Выглянул как-то Хома из норы. И замер.

Вроде бы никакой опасности нет, а насторожился. В чём же тут дело?..

Вот оно! Старый, могучий дуб, торчащий над рощей, вчера ещё совершенно прямой, сегодня заметно накренился в сторону. Наверно, под тяжестью своего почтенного возраста.

«Вдруг он упадёт, — тревожно подумал Хома, — и кого-нибудь придавит! И дерево жаль, и тех, кого оно придавит, тоже очень жаль!»

— Суслик! — позвал он.

Лучший друг Суслик мгновенно показался из соседней норы.

— Гляди! — показал ему Хома на рощу.

— Гляжу, — вытянул шею Суслик.

— Не видишь, что ли?

— Не вижу… — таращил глаза Суслик.

— А дуб видишь? — нетерпеливо сказал Хома.

— Вижу дуб. Дуб вижу. И что?

— Смотри, как его наклонило! Рухнет внезапно на кого-нибудь и…