Великая тайна Хомы и Суслика - Иванов Альберт Анатольевич - Страница 3

— Недели три. Вероятно, азиатский. Не исключено осложнение. Сложное осложнение, — по-хорошему предупредил Хома.

— Чего — осложнение? — вскипел Волк.

— Осложнение всего моего здоровья.

— Что? — опять взревел Волк. — Три недели за тобой ухаживать? А потом осложнённого хомяка глотать?! Где эта Азия? — вдруг спросил он.

— Не знаю. Апчхи! Но знаю, далеко.

— Угу, — кивнул Волк большой зубастой головой.

Он бережно вывел дорогого гостя из логова на ближнюю поляну.

— Вот и отправляйся подальше — в свою Азию!

Волк схватил Хому за ноги, свирепо раскрутил в воздухе и метнул вдаль.

Хома стремительно пролетел над рощей мимо луны и… упал прямо в свою нору, на соломенный тюфяк. В чём-в чём, а в волчьем глазомере Волку не откажешь!

Велико же было удивление Волка, когда он нашёл дома, возле стола, тот злополучный стручок. Хома его обронил.

Понюхал Волк стручок перца и…

— Апчхи! — грянуло по всей роще.

Догадался Волк.

— Провели, — ахнул он. — Меня?

И впервые уважительно подумал о Хоме: «Каков ловкач! Похлеше Лисы!»

Больше он Хому к себе в гости не приглашал. И водой не стал его нору заливать. Хлопотное дело!

И вообще, ну, поймаешь проныру, а он опять заявит, что болен. А может, и вправду заболеет, если его нору водой заливать!

Нет уж, спасибо.

А Хома не уставал нахваливать смущённого Суслика, лучшего друга:

— Не прав Волк. Очень ты рылом вышел, ненаглядный ты мой! Апчхи!

— Чего со мной-то прикидываешься? — счастливо улыбался Суслик.

— Ничего подобного. Я так быстро летел, что на ветру простудился.

— Тогда будь здоров!

— Буду, — подмигнул Хома. — С твоей помощью.

Как Хома мудрил

Пришёл как-то вечерком Суслик к Хоме и привычно спрашивает:

— Что новенького-страшненького?

Только Хома рот раскрыл, как лучший друг тут же затараторил:

— Просто новенького, без страшненького! А то знаю я тебя. Было дело. До сих пор поджилки трясутся.

— У нас только ты один такой храбрый, — довольно усмехнулся Хома. — Ну, тогда слушай. Спрашивают однажды у Гуся: «Чего это у тебя носки красные?»

— А Гусь?

— А Гусь отвечает: «Нет их у меня. Просто ноги замёрзли!»

Суслик так и залился смехом.

— Знаешь, Хома, а ты способный.

— Я способен на всё, — с достоинством заявил Хома.

— Расскажи ещё что-нибудь, а?

— Страшненькое? — снова усмехнулся Хома.

— Мудрое! — выпалил лучший друг и аж зажмурился. — Мудрое-премудрое!

— Ну, это немудрено, — важно отмахнулся ладошкой Хома. — Будьте любезны.

Помолчал немножко. С полчаса. Суслик чуть не заснул.

И начал Хома:

— Одна мама утка улетела погостить к родне на далёкое озеро. А своего маленького утёнка оставила на воспитание бабушке утке. А та бабуся была мудрая-мудрая!.. Ну, плавает он с бабусей в пруду. Увидал рыбьего малька, только хотел проглотить, а бабуля ему: «Не трогай махонького. У него — мама, бабушка. Они горевать будут!»

— И правда мудрая, — закивал Суслик. — Очень-очень!

Хома косо на него посмотрел.

— Застеснялся утёнок, не тронул рыбку, — продолжил он. — Ещё paз прервёшь, прогоню!

— Это она ему? — оторопел Суслик.

— Это я — тебе! Так вот… Плывут они дальше. Только надумал утёнок муравейчика сцапать — его ветром в воду снесло — как бабуся опять: «И муравейчика не обижай. У него — тоже мамочка, бабушка…»

— Дедушка, — подсказал Суслик.

— «… дедушка, — невольно повторил, увлекаясь, Хома. — Они плакать будут!» И его не тронул утёнок. То же самое потом и с головастиком вышло. Только утёнок на него нацелился, бабуся тут как тут. «И у него, — причитает, — мамочка, бабушка и дедушка. Они переживать будут!»

И Хома мрачно умолк.

— Ну и что? — тревожно спросил Суслик.

— Что — что? Пока мамка домой не прилетела, чуть не помер бедняжка с голоду.

— Ну и ну! — ахнул Суслик. — При такой мудрой бабушке?

— При ней. Премудрой.

— Значит, она не права была?

— Не знаю, — призадумался Хома.

— А что она сама ела?

— Да всё подряд, — отмахнулся Хома. — Чуть с жиру не лопалась!

— Почему же тогда она ему лопать не разрешала?

— А потому, — догадался наконец Хома, — что взрослым всё позволено, что маленьким не позволяется. Не ври — говорят. А сами врут. Не ленись — укоряют. А сами ленятся. Не хватай чужое — кричат. А сами на чужое не жмурятся. Понял?

— Может, они хотят, чтобы маленькие выросли лучше их самих, — робко высказался Суслик.

— Так ведь утёнок-то мог и не вырасти!

— Твоя правда…

— А учить надо так, — строго сказал Хома. — Немного плохому, немного хорошему, опять плохому, снова хорошему.

— Верно, — обрадовался Суслик.

— А иначе — загнёшься, — серьёзно закончил Хома.

— Если и есть кто-то на свете мудрый, так это ты, искренне заявил Суслик. — Вот ты всего на полгода старше меня, а сколько полезного мне в башку вбил! И хорошего, и плохого. Поровну.

— Когда же я тебя плохому учил? — обиделся Хома.

— Пример? Пожалуйста. Говоришь: «Айда на поле горох тырить!» Ну, ладно-ладно, не воровать, а рвать. Плохо это? Плохо! Но ты заботливо предупреждаешь: «Много стручков не бери, всё равно по донесешь». Хорошо это? Хорошо! И так во всём. Вот что значит настоящее воспитание!

— Верно, — озадачился Хома.

И вдруг зевнул.

— Чего расселся? Ты у меня в гостях — хорошо. Хозяин спать хочет, а ты не уходишь плохо.

— Не мудри. Как раз поровну выходит. Поэтому я у тебя еще посижу, — заулыбался Суслик, — а то дома одному скучно.

И как тут с ним, Сусликом, мудрым быть?

Как Хома на Зайца охотился

— Пошли, Суслик, охотиться! — сказал Хома.

Вероятно, на Хому вчерашнее событие повлияло. Лиса на мышей ловко охотилась и сразу двух поймала. Сам видел. Наверно, это его и раззадорило.

— На кого? — усмехнулся Суслик. — Вон на тех кузнечиков?

— Ну, хотя бы на Лису! — зажмурился известный смельчак Хома.

— Правильно, — воодушевлённо подхватил Суслик. — Если идти, то на крупного зверя!

— С охотничьей собакой, — размечтался Хома.

— Или с Медведем — на Волка! — загорелся Суслик. — А с Волком — на Лису! А с Лисой… на кого? — опешил он.

— На тебя, — подмигнул Хома.

— Тебе бы шуточки, — вернулся Суслик с небес на землю. — Охоту придумал. Всё, больше не хочу.

— Ты что? Все кругом охотятся. Лисицы на зайцев, ласточки на комаров, комары на людей! А мы что, хуже?

— Ружьё бы! — заново встрепенулся Суслик.

— Давай без ружья. У нас и так его нет.

— Давай. А как?

— Без ружья, но с собакой!

— Какой? — Суслик даже по сторонам огляделся.

— Охотничьей.

— И где мы её возьмём? — вновь огляделся Суслик.

— За собаку ты будешь, — уверенно сказал Хома. — Во!

— Я — собака?.. — оторопел Суслик.

— Ну, не совсем, не совсем, — схитрил Хома. — Куда тебе? Ты, небось, и лаять не умеешь.

— Я — не умею? — разобиделся Суслик и вдруг сердито затявкал, почти как собака. — Слыхал?

— Я и говорю, — довольно кивнул Хома, — за собаку сойдёшь. Вот только поводок нужен, — озабоченно добавил он.

— А поводок зачем? — осторожно спросил Суслик.

— Чтобы ты не убежал. А то потом тебя ищи-свищи, свистом дичь пугай!

— Лису ты ничем не испугаешь, — благоразумно заметил Суслик. — Для начала нам, думаю, и Заяц сойдёт.

— Мне всё равно. Лишь бы поохотиться. На Зайца даже удобней. Он толстый, далеко не удерёт.

Хома отгрыз длинную лозину от ивового куста. И сделал на её конце петлю.

— Поводок готов! — Он ловко надел петлю на шею Суслику. — Чего стоишь? След ищи!