Война за корону - Коваль Ярослав - Страница 67

Конечно, эта «дыра» скоро должна была затянуться, однако ещё до того, как система дала защитникам понять, что где-то что-то не так, сын лорда Даро, не без помощи Вджеры введя в действие заранее подготовленное атакующее заклинание, снёс беззащитный элемент одним ударом, благо энергии сейчас Маша могла передать ему не меньше, чем даже рабочий артефакт. Она, единственная не измотанная постоянными вахтами, в один миг наполнила коллегиально созданные чары такой мощью, что атака снесла элемент вражеской конструкции одним махом.

Следом в баррикаду врезались сразу две тинктерии, одна из которых была запущена Всеславом и Эрбелль, вторая — магами господина Даро, охранявшими школьников. Защитники попытались контратаковать, но часть их попыток пропала без следа в структуре, развернувшейся над руками госпожи Гвелледан. Лицо женщины исказилось злобой, глядя на нее, можно было подумать, что она мечтает добраться до чьего-нибудь горла и вцепиться в него хоть зубами, хоть ногтями. Вместо этого женщина вложила весь свой пыл в магию и, пожалуй, превзошла сама себя. В течение нескольких минут сдерживать без малого целую армию — на это, при всех своих навыках и знаниях, были в принципе способны лишь единицы в Оборотном мире. А в Дневном — и вовсе, наверное, никто.

От тех атак, которые не перехватила госпожа директор, защитили себя и окружающих остальные чародеи, которые, собственно, тут для этого и находились. Ненадолго Илья ослеп и оглох — слишком много магии окружило его, и всё магия агрессивная, активная, словно и призванная для того, чтобы выводить из строя магов-Видящих. Будь юноша в обычном своём состоянии, вряд ли он сумел бы справиться с паникой. Но сейчас ему было по большому счёту наплевать на себя и свою жизнь. В бездну, готовую подмять его чарами, словно катком, он смотрел бесстрастно и равнодушно.

Дождавшись просветления, указал Санджифу, куда бить, и тот ударил, не раздумывая. Маша, у которой отобрали сразу большой объём энергии, охнула и согнулась, но Фёдор помог ей устоять, выпрямил, придержал за плечи. В выражении его лица впервые не было готовности в любой момент сострить, расхохотаться, скаламбурить — взгляд был суровый и немного скорбный.

— Что сейчас моделировать? — заорала Искра, смешивая в воздухе фигурки, кристаллы и штырьки.

— Защитную моделируй! С боевыми сами сообразим! — ответила ей Вджера.

— Вот за что я люблю школьников, они ещё не всё успели забыть, — гаркнул Всеслав, передвигая автомат из-за спины. — Белла, готова?!

— Да, — отозвалась его супруга, двигаясь на удивление легко для своей полноты. Она вприпрыжку выскочила из-за спины Всеволода и встала, вытянувшись. — Строчи!

Звук автоматной очереди утонул в грохоте и шипении. Сперва и непонятно было, что же там отстреливает мастер, но через несколько мгновений Илья механически отметил, что противник, осознав, видимо, что его цитадель перестала быть неприступной, попытался атаковать традиционно, пустив вперёд пехотный авангард. Отряды боевых демонов, каждый из которых направлял боец, двигались перебежками от укрытия к укрытию, в мгновения, когда грохот атакующих и контратакующих чар немного слабел. Полосуя их из обычного автомата (и целя преимущественно в бойца, а не в демонов), Всеслав вынуждал тратить время на построение соответствующих защитных заклятий — а там уж подоспевали и волны магии.

Но всё это Илья анализировал вяло — не хватало ни желания, ни времени. Ему казалось, что на схеме, образующейся из всей магии боя, ему приходится чертить, стирать и заново чертить линии осуществляемых заклинаний и систем, а заодно время от времени реагировать соответственно ситуации, помогая тем, кто в деле разбирается лучше него. Это ощущение себя как своеобразного прибора, служащего определённым диагностирующим и аналитическим целям — вот странно! — совсем не оскорбляло. Наоборот, успокаивало.

Когда оборона была всё-таки взломана и армия рванулась вперёд, оставляя малоподвижные свои части в арьергарде, Санджиф с тревогой заглянул другу в лицо. Юноша с трудом вышел из состояния, так отвечавшего его нынешнему настроению.

— Ты в порядке? — озаботился сын господина Даро. — Ты меня слышишь?

В тот же миг рядом оказалась леди Уин Нуар, петербуржец ощутил на шее её прохладные пальцы без перчатки.

— Всё нормально, — отозвался он, рефлекторно отодвигаясь. — Всё со мной в порядке.

— Да, всё хорошо, — подтвердила женщина и слегка потрепала его по плечу. — Не перетрудился.

— Что сейчас происходит?

— Преследуем и добиваем, — сурово сказал господин Даро, появляясь рядом. Он без спешки стаскивал с тонких замшевых перчаток толстые, тёплые — значит, только что спустился с вивернового седла. — Кстати, ваше величество, можно вас на пару слов?

— Да, конечно. — Юноша всё ещё думал о своём, а вернее, не думал ни о чём, бесконечно плывя в пространстве без понимания и ощущений.

— Илья, мне только что сообщили — ваша супруга благополучно появилась на свет.

Петербуржец секунду замер в непонимании, а потом попытался припомнить, когда же у Мирним день рождения.

— Что? В смысле…

— Сегодня утром родилась ваша супруга. Моя дочь. Всё в порядке, девочка здорова, врачи дают благоприятный отзыв…

— Ах, да… Это… Поздравляю вас.

— Благодарю, — чопорно отозвался лорд. И, помедлив, предложил. — Вернёмся к остальным?

— Конечно.

Ноги начинали вязнуть в грязи, в которую бойцы, маги и их чары втоптали остатки снега. Запрокинув голову навстречу теплеющему солнцу, Илья подумал, что, пожалуй, в воздухе уже чувствуется запах весны. Зиме наступил полный и бесповоротный конец.

В стороне от поля боя разбили лагерь, уже возвели хирургический шатёр и готовили пищу. Оттуда наползали ароматы жирного мясного супа, но юноше объяснили, что сам он там не будет ни ночевать, ни обедать — верхушку армии-победителя ждал ближайший городок с мотелем, ресторанами, сауной и всем, что полагается.

— А когда и где будут проходить похороны?

Курьер смутился. Ему не сообщили ничего по поводу похорон, и теперь он терялся, что ответить.

— Можно предположить, что завтра. Но более точной информацией я не обладаю.

— Думаю, что именно завтра, — вмешался Санджиф. — Так обычно и происходит.

— Её похоронят на местном кладбище?

— Нет, конечно, — сын лорда даже удивился. — Прах госпожи Шаидар должен упокоиться в семейном склепе. Вместе со всеми родственниками. Тела знати обычно бальзамируют, а тех, кто пал в бою, кремируют и доставляют в склеп в урне.

— Значит, её кремируют?

— Да. Здесь же, на поле боя. Магическим огнём. Как и другие опознанные тела.

— А не опознанные?

— Их будут опознавать, — ещё больше изумился Санджиф. — Как же иначе?

И россиянин предпочёл не говорить о том, как бывает иначе: уже в который раз друг поразил и вместе с тем вызвал даже какую-то зависть своим незнанием самых, казалось бы, элементарных вещей, страшных вещей, которым действительно стоило бы не существовать. Прежде, несмотря на близкое дружеское общение с отпрыском знатного рода, Илья посматривал на него снисходительно, чуть свысока, уверенный, что в реальной жизни он разбирается намного лучше Санджифа. А теперь подумал о том, что, наверное, это хорошо, что в мире живут облечённые властью люди, смотрящие на жизнь с идеалистической точки зрения. Илье казалось, что лорды, подобные Сафу, искренне веря в идеал, могут подтянуть реальность хоть чуть-чуть ближе к нему.

— Ваше величество! — окликнул офицер в мундире цветов Дома Даро. — Идёмте. Вас ждут. — И указал туда, где спешно огораживали место для виверн и переводили их туда.

— И кто меня повезёт? — спросил Илья. Не сумел совладать с голосом — тот дрогнул.

— Думаю, господин Санджиф, если он не возражает.

Санджиф не возражал.

Городок, который по воле случая вынужден был принимать у себя столь знатных представителей Ночного мира, скорее тянул на посёлок городского тина, чем на полноценный город. Он широко расползся по побережью, однако добрых четыре пятых пространства занимали частные небольшие домики с огородами и хозяйством. Имелся здесь один-единственный мотель, который простаивал почти пустым половину года — туристы приезжали сюда только летом.