Шаг к удаче - Коваль Ярослав - Страница 22

Однако девушка из Архангельска смущалась мало. Она смотрела на незнакомую ей манеру сервировки детским любопытством, и если ошибалась, какой именно прибор брать, сама над собой посмеивалась искренне и свободно. Илье трудно было судить, но ему показалось, что мать Санджифа госпожа Межена и его мачеха госпожа Кендрет в целом оценили Машу положительно, мнение же самого лорда немыслимо было угадать по его лицу или каким-то иным признакам.

На балу, устроенном в замке на пятый день после приезда четверых школьников, оказалось повеселее, чем в прошлый раз. Лорд пригласил в основном сверстников сына, что оживило обстановку, а может, в этом была заслуга девушек, которые воспринимали это светское развлечение совсем иначе, чем молодые люди. Чувствовалось, как они наслаждаются своим новым обликом (для обеих были подобраны изысканные платья, в которых девушки выглядели непривычно и по-настоящему восхитительно), роскошью обстановки и фуршета, музыкой и танцами. Илью очаровали изящество и грациозность Мирним — она и раньше-то казалась ему самой красивой девчонкой из всех, которых ему случалось видеть, а сейчас просто поразила воображение.

Маша держалась не так уверенно, вся обстановка слишком уж отличалась от того, к чему девушка была привычна. Санджиф старался не отходить от неё ни на шаг, тянул танцевать, но выбирал танцы попроще и почти не обращал внимания на Илью. Впрочем, тот и сам уже знал, что ему делать, где брать угощение и на кого можно пялиться, а кого лучше обходить любопытствующим взглядом. К тому же у него была Мирним, на которую не надоедало любоваться и с которой можно было обсудить почти любую тему.

— Интересно, как выглядят балы в вашем мире, — проговорила девушка, рассматривая отпрысков знатных семейств, большинство которых учились в престижных закрытых магических школах, и теперь они бурно обсуждали между собой школьную жизнь, во многом отличающуюся от уинхалльской и потому малопонятную для Ильи и его спутницы.

— Да наверняка так же. Честно говоря, не был ни разу.

— Говорят, для выпускников школа обязательно устраивает балы… Слушай, а что это они — о соревнованиях говорят?

— По-видимому. А что?

— У них, получается, бывают соревнования… И гонки, наверное, тоже, — с завистью протянула Мирним.

— Гонки? А, ты имеешь в виду полеты на вивернах… Так у них у всех есть виверны. Обычное дело для знати. У нас, к примеру, какой смысл устраивать гонки? Виверна есть у Санджифа, у Беджара… У меня Тема, но он маленький. Так что с парнями из знати есть смысл состязаться только учителям. Представь себе зрелище.

Оба рассмеялись. На свободном от столиков пространстве степенно кружились пары, среди них и Санджиф с Машей пытались танцевать нечто среднее между местным медленным танцем и вальсом, получалось у них затейливо и неуверенно.

— Может, пойдём потанцуем? — предложила Мирним.

— Я не умею.

— Брось, станцуем как-нибудь. Ну, пойдём!

— Ладно, — со вздохом согласился Илья и осторожно обхватил подругу за талию. — И ты любишь гонки?

— Конечно, это же так увлекательно. По-моему, даже увлекательнее, чем гладиаторские бои. Но в Уинхалле гонки устраивают всего пару раз в год. И попасть туда трудно.

— Я позвоню Динн-Бегу, может, у него есть какие-нибудь знакомые, кто поможет достать билет. Школьникам туда можно?

— Вроде можно, хоть и с ограничениями. — Она задумалась. — Как считаешь — для тебя-то это не будет опасно?

— Что опасно-то?

— Ну бывать на публичных представлениях, на людях…

— Ёлки, я ж не в джунгли собираюсь! Что мне — из-за своего дара всю жизнь взаперти просидеть?! Твоя б воля, ты б меня в банку посадила!

— Ага, и с собой носила, — с неожиданной грустью согласилась девушка. И поспешила добавить: — да я шучу.

— Да понял. — Илья невесело качнул головой. Они танцевали, стараясь не мешать другим танцующим парам. Мирним двигалась очень мягко, изящно и, хотя явно не умела танцевать сложные танцы, с простыми справлялась непринуждённо. Чувствовалось, что всё это ей очень нравится и в чём-то даже примиряет с существованием во Вселенной такого явления, как знать.

После коротких зимних каникул совсем не хотелось возвращаться в школу, хотя там Илья чувствовал себя совсем иначе, чем в питерской школе с углублённым изучением английского языка. Просто он не успел толком привыкнуть к отдыху, может быть, ещё и потому, что изрядную часть времени потратил на разгадывание «антикварного ребуса», но так и не смог понять, что же за место изображено на этом плане.

До изучения истории дереликта руки тем более не дошли. Помогая другу собираться, Санджиф нагрузил его целым десятком книг разного размера и веса, заверив, что в каждой есть хоть что-нибудь о том дереликте и их все надо обязательно прочитать. Юноша-аурис вяло согласился, подумав о том, что ему снова придётся по много раз в день заниматься медитациями, делать домашние задания по алхимии и системной магии, не говоря уж об общеобразовательных предметах, и где тут выкроить минутку на какой-то там дереликт — загадка.

Он не видел никакого смысла торопиться, тем более что встреча с загадочным то ли существом, то ли магическим явлением предстояла ему лишь через несколько лет. Разве за это время он не успеет перечитать ну буквально всё, что только можно узнать о дереликте?

— Может, на лето отложим? — попробовал он сопротивляться.

— Летом мы будем смотреть другие книги. Я заказал архивариусу подобрать, а он, если за что берётся, делает это качественно…

Первая после каникул встреча с Родераном должна была состояться сразу же в день прибытия, и следовало как-то объяснить учителю, почему ученик пренебрегал его заданиями, либо же соврать, что положенное количество медитаций он отсидел всё в полном порядке. Правда, обмануть Видящего — дело не такое уж и простое, что ни говори… Всплыли в памяти и другие задолженности — например, перед тренером по фехтованию. С фехтованием у Ильи дела шли совсем не так, как хотелось, а причина была в том, что, хотя преуспеть в фехтовании очень хотелось, всегда находились более интересные дела. Всё-таки, как ни крути, на занятия он чаще всего ходил потому, что не знал, как бы убедительно отвертеться. И, завидуя искусности Санджифа в этом деле, уже смирился с тем, что останется далеко позади.

Так что, раскладывая свои вещи по полочкам шкафа в школьной спальне, юноша уныло выбирал, в чём ему наверстывать упущенное за время каникул, и решил всё-таки, что лучше помедитировать. А фехтовальные тренировки никуда от него не денутся. И он от них — тоже никуда.

Правда, ещё до того, как устроиться в отделанной кристальными колокольчиками комнате, Илья бросился в башню — навестить Тему.

Доселе вивернёнок никогда не оставался без хозяина дольше чем на несколько часов — а тут разом больше недели. После посещения медика-специалиста пришлось перевести малыша из спальни общежития в башню, потому что он стал уже слишком елик для комнаты, да и в дальнейшем дольше привыкал бы к новым условиям. Теперь, увидев запропастившегося на десять дней хозяина, кинулся к нему через весь этаж, едва не сбив с ног работника, который раскладывал но кормушкам виверновский «ужин».

— Привет, Тёмыч, привет, — гладя ластящегося питомца, приговаривал Илья. Он и сам был рад встрече с вивернёнком. А тот подскуливал совсем как щенок, совал голову под ладонь и смотрел задумчиво и вопросительно. — Что, Темка, как ты тут без меня?

— Выв! — ответил Терминатор, покачивая крохотной ящериной головкой.

— Нормально ел, — хмуро сказал работник, останавливаясь рядом. — И пил неплохо. Только очень уж скучал. Передержали при себе, надо было чуть раньше отселять. Виверны всё-таки не теплокровные, если чего-то никак не могут получить, обычно сворачиваются клубком и ждут. Это у них в натуре. А если долго общаются с теплокровными, то начинают их копировать, все детёныши старших копируют. Вот и получается хуже.

— Я понял, понял…

— В принципе его уже можно готовить к дрессировке. Как считаешь — будешь с ним заниматься?