Невероятные истории. Авторский сборник - Сотник Юрий Вячеславович - Страница 46

— Распределяю обязанности, — сказал он четким командирским голосом. — С завтрашнего утра мы с Пантелеем делаем нарты, а Петька готовит упряжь. Послезавтра начинаем тренировать собак. Ясно?

Петя неприязненно покосился на Валерку: «Чего Валерка изображает из себя командира какого-то!» Он пренебрежительно усмехнулся:

— Насчет упряжи — это, милый мой, всякий ребенок знает. Нам надо так, товарищи, подготовиться, чтобы каждую мелочь учесть. Имейте в виду, товарищи, нам такие опасности могут встретиться, что…

— Давай бери бумагу и пиши, — прервал его Валерка. — Список пиши. Чего брать с собой в дорогу.

Петя и сам было хотел сказать, что нужно составить подробный список необходимого снаряжения, но, услышав приказание Валерки, возразил:

— Не в списке, товарищи, дело. Нам, дорогие товарищи, надо вот что придумать: во-первых, что мы будем делать, если разразится буран, во-вторых…

— Довольно болтать! — сказал Валерка, кладя перед Петей бумагу и карандаш. — Пиши!

Петя заложил руки за спину и уставился на Валерку:

— Чего ты тут, Валерка, командуешь? Ты что, командир?

— А чего ты все болтаешь? Надо дело делать, а он все болтает да болтает! Давай пиши!

— А я вот принципиально не буду писать! Принципиально не буду! И нечего тебе командовать. Нос не дорос.

Валерка пригнул голову и ссутулил плечи.

— Ты потише с носом-то! — сказал он, глядя на Петю исподлобья. — Я вот тебе покажу нос!

Петя вытянулся в струнку и даже привстал на цыпочки.

— А что ты мне сделаешь? Что ты сделаешь? — зачастил он пискливой скороговоркой.

Пантелей беспокойно вертел белобрысой головой:

— Ребята, ребята, ну чего вы там! Ребята, ну хватит! Ребята, чего вы, в самом деле?

— А чего он: «Нос не дорос»!

— А зачем Валерка командует? «Пиши да пиши». Принципиально не буду.

— Ну, ребята, ладно вам, — говорил Пантелей. — Ну, давайте я буду список писать. Ведь поссоритесь, так вся экспедиция развалится. Ну, чего писать? А, ребята, чего писать?

Валерка сел на стул боком к столу.

— Нарты пиши и упряжь, — сказал он угрюмо, глядя куда-то в угол комнаты. — Потом керосинку пиши.

— Для керосинки керосин нужен, — так же хмуро и не глядя на Валерку, сказал Петя. — Литра полтора.

— Пиши: керосину полтора литра, — проворчал Валерка.

Пантелей прилежно писал, склонив голову набок. Через десять минут ребята забыли о ссоре.

Поздно вечером Петя рассказал отцу и матери о затее с собачьей упряжкой. Он умолчал только о намерении ребят ехать в Соколовку целиной — сказал, что поедут по дороге.

Упряжь и сани готовили два дня. На третий день Петя вскочил в семь часов утра и сразу начал одеваться. Они с Валеркой и Пантелеем выбрали для обучения собак самое укромное место и решили прийти туда затемно, чтобы их не заметил кто-нибудь из поселковых ребят.

«Если хоть один мальчишка узнает, — сказал вчера Валерка, — вот увидите, со всего поселка сбегутся. Какая там тренировка!»

«И еще за нами в экспедицию увяжутся! — добавил Пантелей. — На лыжах пойдут провожать. Тогда никаких опасностей и трудностей не получится».

Только-только начинало светать, когда Петя вышел во двор. Небо было затянуто облаками, и мороз стоял совсем маленький. Из конуры вылез Шайтан и остановился перед Петей, позевывая, потягиваясь и виляя черным косматым хвостом. Петя привязал к ошейнику кусок шпагата и повел Шайтана на улицу.

Он благополучно, не встретив знакомых ребят, добрался до маленькой речки, огибавшей окраину поселка. Противоположный берег речки был покрыт голыми кустами, сизыми от осевшего на них инея, а по льду реки тянулась санная дорога. Петя с Шайтаном спустился на лед, прошел по дороге сотню метров влево, затем свернул направо, в маленький овражек, склоны которого тоже были покрыты кустами. Здесь, на утоптанном снегу, стояли простые деревянные санки с приделанными к полозьям лыжами; возле санок переминались с ноги на ногу Валерка в своей шарообразной куртке и Пантелей в тулупе до пят. Валерка держал на поводке криволапую, приземистую и жирную собаку Леди. Пантелей привел двух здоровых рыжих псов с глупыми глазами. Одного из них звали Бандит, а другого — Полкан.

Ребята поздоровались, поговорили минут пять об опасностях и трудностях будущей экспедиции, затем Петя сказал:

— Ну-с! Приступим?

Уже рассвело. Было очень тихо. В воздухе плавали редкие снежинки.

Валерка расправил на снегу упряжь. Она состояла из длинного ремня, прикрепленного к санкам, и четырех шлеек, привязанных к ремню попарно: две спереди, две сзади. Каждая шлейка была устроена так, что могла охватывать грудь, бока и спину собаки.

— Давай запрягай, — сказал Валерка.

Пантелей взял под мышки Бандита и поволок его к нарте. Бандит, почуяв недоброе, прижал уши и уперся всеми четырьмя лапами. Когда же хозяин все-таки запряг его, он завизжал и начал метаться по оврагу.

— Петька, держи нарты! — крикнул Пантелей. — Я Полкана сейчас…

Петя одной рукой вцепился в санки, а другой продолжал держать шпагатик, привязанный к ошейнику Шайтана. Полкан оказал сопротивление еще более яростное, чем Бандит, а когда Валерка принялся запрягать Леди, началась такая кутерьма, что, наверное, в поселке стало слышно. Бандит и Полкан с воем бросались то в одну, то в другую сторону, так что Пете и Пантелею пришлось лечь на землю, чтобы удержать сани. Леди верещала и цапала Валерке руки. Видя это, Пантелей кричал:

— За морду ее держи! За морду! А то укусит!

Петя подавал противоположные советы:

— Погладь ее! Погладь! Она успокоится. Погладь ее!

Один только Шайтан спокойно сидел на месте и смотрел на все это представление, склоняя голову то на одну сторону, то на другую.

Наконец Валерка выпрямился. Лицо его было покрыто испариной, шапка съехала набок.

— Давай теперь ты своего Шайтана!..

Услышав свое имя, Шайтан поднялся на ноги, без труда выдернул шпагат из Петиной руки и затрусил по овражку.

— Валерка, лови! — взвизгнул Петя.

Валерка растянулся во весь рост на снегу и схватил Шайтана за заднюю лапу. Шайтан обернулся и вцепился зубами в его куртку.

— Скорее, вы! Кусает ведь! — закричал Валерка, не выпуская собачьей лапы.

Увидев, что от Валерки летят клочья черной шерсти, Петя и Пантелей отпустили сани и побежали к нему. Собаки рванулись и помчались вон из оврага. Валерка тут же выпустил Шайтана. Все три путешественника закричал: «Держи!» — и выбежали на дорогу, тянувшуюся по льду.

По дороге шагала лошадь, запряженная в дровни. Прямо на нее стремглав неслись собаки с болтающимися за ними нартами. Увидев собак, лошадь вытаращила глаза, попятилась так, что хомут наехал ей на голову, затем круто развернулась вместе с дровнями и поскакала обратно. Колхозница, сидевшая в дровнях, натягивала вожжи и кричала, собаки лаяли. Эти звуки постепенно замерли за поворотом реки.

Ребята стояли на дороге и молчали, глядя вдаль. Минуты через две Валерка повернулся к Пете и сказал, оттопырив нижнюю губу:

— Иди вот теперь лови! Где хочешь, там и лови!

Петя приподнялся на цыпочки:

— Вот так здорово! А почему я должен ловить? Я, что ли, виноват? Мы из-за тебя санки выпустили, чтоб тебя же спасти!

— А из-за кого мне Шайтан куртку порвал? — закричал Валерка. — Из-за кого? Я, что ли, его выпустил?

— Ребята, ребята, хватит вам! Ну, чего вы опять! — забеспокоился Пантелей. — Пойдем все вместе и поищем собак. И все в порядке будет.

— Принципиально не пойду, вот принципиально не пойду! — зачастил Петя. — Его никто не просил собаку за заднюю лапу хватать — нужно было за веревку хватать. Он бы еще за хвост ее схватил!

— Ладно, — сказал Пантелей. — Не хочешь, так не ходи, мы с Валеркой пойдем. Правда, Валерка?

— Очень мне нужно за Петьку ходить и искать!

Видя, что ничего не помогает, Пантелей сам отправился на поиски собак. Некоторое время Валерка и Петя прохаживались по дороге, делая вид, что не замечают один другого. Потом им обоим стало совестно.