Сказочные повести. Выпуск второй - Якубенко Александр Владимирович - Страница 30

Хандрила шел к трону с невозмутимым видом. Невозможно было понять, страшно ему или нет.

А Фунтик совсем упал духом. Стражники пригрозили, что съедят его с картошкой и огурцами. Ну кому же хочется быть съеденным?

И вот мы остановились перед огромнейшим троном, чуть не упиравшимся в потолок.

Под самым потолком сидел человечек с маленькой головой, большими торчащими ушами и брезгливо оттопыренной нижней губой.

Длинные ноги человечка в красных штанах с золотыми лампасами свешивались чуть не до пола. Нам теперь уже было нетрудно догадаться, что это не ноги, а ходули.

— Подойдите поближе! — проревел в микрофон обладатель маленькой головы и длинных ног. Радио усилило звук, и голос человечка гулким эхом прокатился по залу.

— Да нам уже некуда! — сказал я.

Действительно, наши носы упирались в подножие трона. А над головами раскачивались огромные ботинки уродца.

— Все равно подойдите! — капризно сказал длинноног.

— Падайте ниц! Падайте ниц! — свистящим шепотом скомандовал глашатай.

— Перед вами — его величество король Долговязый Верзила Шестой!

— Мне что-то не хочется! — сказал я. — Тут у вас очень грязный пол.

— Не рассуждать! — свирепо гаркнул глашатай и ловко сделал мне подножку. Я упал на колени, да так и остался стоять, придавленный сверху палкой.

Угадая и Фунтика тоже придавили палкой, и они вынуждены были лежать на брюхе. Хандрила фыркнул и сам лег на пол. Перед этим он подмел хвостом тот кусочек пола, где ему предстояло лечь.

— Главный Устрашитель! — проревел король. — Прочитайте обвинительное заключение!

Из-за трона выступил вперед прокурор. Почему-то он и остальные приближенные короля все время прятались за широкой спинкой трона.

Длинное, худое лицо Главного Устрашителя, тонкий разнюхивающий нос, сверлящие глазки не сулили нам ничего хорошего.

Голос у прокурора был хриплый и лающий. Этим сравнением я не хочу обидеть Угадая. Угадаев лай был просто райской музыкой после злобного гавканья прокурора.

Устрашитель откашлялся, облизал языком тонкие губы и начал:

— Обвинительное заключение. Группа чужеземцев, проникшая в королевство Верзилию, за короткий срок пребывания в стране нанесла нашему государству огромный ущерб. Возглавлявший группу пришелец, по имени Михрюшка…

— Михрютка! — крикнул я.

— Прошу не перебивать! — злобно прошипел прокурор. — Продолжаю…

Михрюшка, совершил нападение на робких жандармов нашей пограничной охраны. Обезоруженные жандармы остались без усов, штанов и прочих средств необходимой обороны.

Воспользовавшись их беспомощностью, Михрюшка и его доброумышленники перешли границу.

В гостинице «Приют неизвестного разбойника» Михрюшка и его благодетели пытались убить и ограбить глубокопрезираемых граждан Финика и Пандору. Затем они насильно увели с собой малолетнего Пиксу, обязанного служить Финику по договору еще десять лет.

Проникнув в столицу королевства, Михрюшка покушался на имущество многопроклинаемого гражданина Шницеля. Он задумал лишить его скудных средств к существованию, как то: золота, бриллиантов и других предметов первой необходимости.

В довершение всего Михрюшка и его компания сеяли смуту среди граждан низшего класса, стараясь поднять их против нашего незаконного короля и негодяя Долговязого Верзилы Шестого.

Исходя из вышеизложенного, чужеземцы привлекаются к ответственности по статьям пять, пятнадцать и двадцать пять «Уложения о поощрениях королевства Верзилии» и подлежат суду по законам королевства.

Прочитав обвинительное заключение, Устрашитель низко поклонился королю.

Король, исполнявший роль верховного судьи королевства, пососал палец, как будто хотел высосать из него умные мысли, и провозгласил в микрофон:

— Введите пострадавших!

Отворились боковые двери. В них показались четверо свидетелей.

Впереди, в лохмотьях, закопченные от порохового дыма и с полуобгоревшими усами, шагали два жандарма-пограничника. Носы их блестели.

За пограничниками, опираясь на палки и прихрамывая, тащились Финик с супругой. Голова у Финика была вся в шишках. Под глазом красовался здоровенный синяк.

Пандора поджала губы, отчего роту нее выглядел совсем провалившимся.

Картофелину старуха сумела вынуть. Но в ней навеки остались два ее последние зуба. Как нам ни было грустно, но, увидев такую странную процессию, мы не смогли удержаться и фыркнули.

— Не сметь смеяться! — закричал Устрашитель. — Здесь только плачут! Стражники! Примените к подсудимым меру успокоения!

Стражники повиновались. Они больно стукнули меня и моих друзей палкой. Сквозь слезы я разглядел, что король довольно улыбнулся. Он был единственным в этой стране, кому не запрещалось смеяться.

Прокурор обратился к жандармам и трактирщикам и спросил:

— Пострадавшие, на что вы жалуетесь?

Все четверо дружно зарыдали, но не столько от огорчения, сколько потому, что так полагалось во время судебного разбирательства.

— Прекратить плач! — крикнул прокурор.

Пострадавшие, как по команде, захлопнули рты. Слезы у них мгновенно высохли.

— Повторяю: объясните суду, на что вы жалуетесь! — произнес Устрашитель.

— Гал… гал… гал!.. — загалдели, перебивая друг друга, свидетели.

— Отставить! Говорить по одному! — скомандовал прокурор. — Отвечай ты! — указал он пальцем на одного из жандармов.

— Сейчас, ваше высокопревосходительство! Дайте подготовиться! — сказал жандарм.

Не дожидаясь разрешения, он вынул из кармана штанов пузатую фляжку, открыл пробку и отхлебнул добрую половину содержимого. После этого нос жандарма заблестел еще больше.

— Мы бдительно охраняли границу, — начал жандарм. — В карты мы не играли. Ни-ни! Глядели во все глаза! Но, воспользовавшись нашим беспомощным состоянием, эти разбойники напали на нас. Они нас обезоружили и нанесли увечья. До сих пор руки не двигаются!

Сказав это, жандарм несколько раз согнул руку в локте, а потом сжал пальцы в кулак. Наверное, чтобы показать, какой была рука до этого ужасного происшествия.

— Продолжай! — крикнул прокурор, увидев, что жандарм замешкался.

— Оправившись от по… от по… от побоев, мы кинулись за разбойниками в догоню… ик!.. в погоню, — продолжал жандарм, — но быстро бежать мы не могли, так как ихняя собака, — жандарм указал пальцем на Угадая, — искусала нам все пр… пр… прятки… ик!.. пятки. Когда мы, наконец, нагнали бандитов, мы собирались выстрелить в них…

— Он же сказал, что мы их обезоружили! Зачем он врет?! — крикнул я.

— Молчать! — свирепо гаркнул Устрашитель. — Жандарм находится под присягой! Он говорит чистую правду! Продолжай! — приказал он жандарму.

— Мы хотели выстрелить в них! Но с помощью магнита или чего-то там еще разбойники повернули рула наших дужей…

— Дула ваших ружей! — поправил прокурор.

— Ружа наших дулей, — согласился жандарм, — в обратную сторону. Раздался страшный гром и треск. Каким-то вихрем нас унесло далеко от места тр… пр… происшествия. Когда мы проснулись… То есть когда мы очнулись, мы увидели, что на нас нет ни мундиров, ни штанов. Остались одни клочки! Вот!

— Таким образом, нанесен еще ущерб государственному имуществу, — подытожил прокурор. — Запиши это! — обратился он к маленькому писцу, который подробно все записывал, по временам бросая на нас сочувственные взгляды.

— Что ты можешь добавить? — обратился Устрашитель ко второму жандарму.

— Я думаю, ваше сиятельство…