Сказочные повести. Выпуск шестой - Шварц Евгений Львович - Страница 47

пропел Мякиш.

— И танцевать надо! — заявил Нетак.

— Не надо! — махнул рукой Мякиш. — Пой, Непоседа, пой!

И Непоседа попробовал. Он немножко призадумался, сочинил в уме стихи, прокашлялся, как артист, и запел своим звонким голоском:

— Какую посуду? Зачем она тебе? — спросил Мякиш. — Ты что, не в своей тарелке?

И Непоседа снова ответил ему песенкой:

— Как, ты еще и простудился? — забеспокоился Мякиш. — Мало того, что стал заикой, так еще и заболел?

Непоседа замахал руками, завертел головой и запел во всю глотку:

— Чепуха какая-то! — возмутился Мякиш. — Зачем тебе галоши?

Но Непоседа не мог ему объяснить. Ведь он поступил именно так, как советовал Мякиш: в первой строчке стояли нужные слова, а вторую он придумывал только для того, чтобы получилась песенка. Обращать на нее внимания не надо было. А Мякиш все время цеплялся за последнюю строчку.

Наверное, это мог бы объяснить ему Петя, но Петя уже минут десять как спал крепким и сладким сном. Он устал и очень переволновался.

А вездеплав двигался все медленней и медленней, что-то мешало ему. Непоседа, Мякиш и Нетак прислушались к мотору. Двигатель работал четко, но почему-то гудел натужней, чем прежде.

Тогда Мякиш посмотрел в окно, потом наморщил лоб и поднял палец.

— Минуточку! — сказал он и бросился к дырочке, через которую они хлебали молоко из Млечного Пути.

Поработав немного языком, он поднялся и сказал:

— Ничего страшного: молоко кончилось — пошла простокваша.

Однако призадумался, покачал головой и добавил:

— Эге, братцы, ведь за простоквашей пойдет сметана, а за ней масло, и тогда мы увязнем… Надо что-то предпринимать!

Непоседа заволновался и, прыгнув Пете на плечо, пропел:

Нетак и Мякиш тоже принялись тормошить космонавта, но тот спал каким-то сказочно крепким сном.

— Что делать?! Что делать?! — с криком заметались по кабине все трое.

Но отчаянный Нетак уперся деревянным лбом в иллюминатор, а ногами в штурвал везделета и что было силы начал давить на него. Штурвал опустился вниз, и человечки почувствовали, как везделет оторвался от млечно-простоквашного пути и взмыл вверх. Затем перевалился на правый бок, перелетел через эту реку и начал падать куда-то вниз. И сразу же впереди, буквально на глазах путешественников, начала расти звезда. С каждой минутой она становилась все больше и больше. Это грозило катастрофой.

— Что ты натворил, Нетак! Теперь мы все погибнем! — ужаснулся Мякиш.

А Непоседа жалобно пропел:

Но в эту минуту от сильных толчков и неудобного положения проснулся Петя. Он удивленно раскрыл глаза и жалобно залепетал:

— Пожалуйста, пожалуйста, не ставьте мне двойки! Я назавтра выучу все про Гончих Псов, про Млечный путь и отвечу вам на пятерку…

Оказывается, ему снилось, что его вызвали к доске и спросили, что он знает о звездной системе. Петя во сне бодро отвечал учителю, что Гончие Псы — это весьма порядочные псы, что он лично с ними знаком и что они не очень отличаются от наших земных собак, только совершенно дикие. По поводу Млечного Пути он заявил, что эта молочная река постепенно переходит в простоквашу, сметану и сливочное масло…

Если бы такой ответ дали учителю Непоседа, Мякиш и Нетак, они, может быть, и заслужили отличные отметки. Но настоящему ученику больше «двойки» поставить нельзя было.

Короче, Петя проснулся вовремя.

Глава шестая, в которой произойдет торжественная встреча путешественников на Большой Нетаке и первое знакомство с ее нетак-обитателями

— Кто? Кто трогал штурвал? — сердито спросил Петя.

Непоседа и Мякиш опустили головы. Они не были ябедами и не стали выдавать товарища.

Но Нетак и не думал скрывать своего поступка: он с видом победителя поставил ногу на штурвал и заявил:

— Кто же, как не я!

— Так мы же теперь из-за тебя можем полететь не туда, куда надо! — возмутился Петя.

— Ну и правильно, — спокойно сказал Нетак.

Ведь его подвиги всегда приводили только к неприятностям.

— Петя, а куда мы летим? — спросил Мякиш.

Если бы Петя хорошо знал глобус или карту полушарий, он не сказал бы того, что сказал именно сейчас. Он посмотрел на приближающуюся к ним планету и спокойно произнес:

— Известно, куда летим. Обратно, на Землю… Все путешествие наше пропало!

Мякишу и Нетаку стало немножечко грустно, а Непоседа еще больше заволновался и пропел:

Однако все было совсем не так. Планета была подозрительно мала, и ее материки и моря ничуть не походили на земные. Мякиш хотел сказать об этом Пете, но передумал. Планета стремительно приближалась. Обратно поворачивать было поздно.

Скоро на поверхности планеты появились какие-то шевеления. Маленькие существа, словно муравьи, метались группами по земле и собирались на большом поле. Они поднимали над собой щитки и полотнища и размахивали ими. А спустя еще минуту до слуха путешественников донеслись крики и музыка.

Везделет начал приземляться.

Когда они совершали третий круг над полем, Петя разглядел огромный транспарант, примерно такой, какие бывают на железнодорожных станциях при въезде в большие города. На нем синими буквами было написано: Планета БОЛЬШАЯ НЕТАКА.

Под транспарантом стоял духовой оркестр. Музыканты, стараясь изо всех сил, выдували из труб какую-то несусветную музыку.

— Мы, кажется, открыли новое небесное тело, — сказал Петя.

— Боюсь, что не так, — покачал головой Мякиш.

— Нет так! — заявил Нетак.

Наконец космонавты приземлились, вернее, принетакались. Тысячи местных жителей окружили пришельцев Земли и нацелили на них свои фотоаппараты.

Когда же дверцы распахнулись и путешественники ступили на твердую почву, воздух потрясли неистовые крики:

— Привет нашему другу Нетаку!

— Да здравствует Нетак!

— Слава великому путешественнику Нетаку!

— Да здравствует все, что не так!..

Теперь-то уже все прояснилось. Великое торжество было вызвано появлением на Большой Нетаке земного Нетака. Да, сомнений быть не могло: ведь местные жители как две капли воды походили на нашего старого знакомого деревянного Нетака, только были сделаны из какого-то другого материала.

Конечно, почести достались и остальным путешественникам, но они были ничтожно малы, чтобы о них стоило говорить.

Объективы кинокамер и фотоаппаратов были нацелены в основном на Нетака. А он стоял у везделета с важным видом, словно был знаменитым футболистом или киноактером.

Оркестр продолжал греметь. Его музыка напоминала звуки, которые издает патефон, когда пластинку пускают в обратную сторону. А местные жители то и дело хором чихали:

— Ап-чхи! Ачхи!

Нетрудно было догадаться, что это заменяло им возглас «ура».

Вдруг толпа расступилась. Несколько местных нетаковцев притащили небольшую трибунку и установили ее против гостей. Потом один из них взошел на нее и, подняв руку, объявил: