Единственная ночь - Кренц Джейн Энн - Страница 5

Причиной смерти Кэтлин Садлер официально объявили несчастный случай. Но шквал слухов и сплетен утих не сразу. Известие о том, что в ночь гибели Кэтлин Ханна была с Рейфом Мэдисоном, обрушилось на городок с силой цунами. Мало кто поверил, что они просто разговорились.

Искренне обрадовался тому, что Рейф и Ханна провели вдвоем на освещенном луной берегу целых два часа, только один человек – тетя Ханны Изабель Харт.

Восьмидесятитрехлетняя Изабель была единственным неисправимым романтиком в семье. Профессор английской литературы, она так и не вышла замуж и теперь жила одна в Дримскейпе – огромном трехэтажном особняке, который ее отец построил, нажив состояние рыбным промыслом.

Именно Изабель финансировала компанию «Харт и Мэдисон», основанную Салливаном Хартом и Митчеллом Мэдисоном много лет назад. Вражда, уничтожившая не только компанию, но и дружбу Салливана и Митчелла, печалила Изабель. Она до сих пор мечтала о примирении.

Ханна обожала свою тетю. Ее родители пытались убедить Изабель продать Дримскейп и поселиться в квартире в Портленде, но Изабель отказывалась наотрез.

На четвертый день после возникновения скандальных слухов Изабель разговорилась о них на кухне с Элейн Харт.

– Как романтично! – произнесла Изабель, не обращая ни малейшего внимания на раздражение Элейн. – Как Ромео и Джульетта!

– Чушь, – отрезала Элейн,

– Вот именно, – подхватила Ханна, входя на кухню. – Всем известно, что случилось с Ромео и Джульеттой. По-моему, это был ужасный финал.

– Могло быть и по-другому, – невозмутимо возразила Изабель. – Ромео и Джульетта вполне могли положить конец давней вражде между их семьями.

Элейн в изнеможении возвела глаза к потолку:

– Изабель, враждовали только Салливан и Митчелл. Остальные просто не замечали друг друга. Рейф Мэдисон не интересуется порядочными девушками – такими как Ханна.

– Ну спасибо, мама! – Ханна налила себе чашку кофе. – Почему бы прямо и откровенно не назвать меня занудой?

Элейн укоризненно покачала головой:

– Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду.

– Само собой, мама. – Ханна состроила гримаску. – И ты совершенно права. Рейфу до меня нет никакого дела. Я не в его вкусе.

В ярко-голубых глазах Изабель вспыхнуло любопытство.

– О чем ты, дорогая?

Ханна криво усмехнулась:

– Рейф считает меня ханжой, зазнайкой и паинькой.

– А ты какого мнения о нем? – живо спросила Изабель.

– По-моему, он прожигает жизнь. Так я ему и сказала. Ночью, когда мы случайно встретились на берегу, оказалось, что нас объединяет только одно – необходимость плестись домой пешком после неудачного свидания. Поверьте мне, ему и в голову не приходило соблазнить меня.

– К сожалению, никто в городе этому не верит, – мрачно отозвалась Элейн. – Мне рассказывали, что брат Кэтлин Садлер подозревает самое худшее. Он убежден, что Рейф сам столкнул Кэтлин со скалы, а потом обольстил тебя, чтобы обеспечить себе алиби.

– Ясно, – кивнула Ханна. – Бедняга Делл. Он потерял сестру, от горя помешался и теперь твердит, что Рейф провел роковую ночь, предаваясь необузданной любви со мной на берегу!

Глаза Изабель вновь вспыхнули.

– Надеюсь, на самом деле он…

– Нет, нет, – поспешила заверить Ханна, – я же сказала, мы ограничились разговорами.

Элейн покачала головой:

– Я верю тебе, дорогая. Хорошо, что Рейфа не было рядом с Кэтлин в момент ее смерти. Но лучше бы в ту ночь рядом с ним оказался кто-нибудь другой. Об этом в городе забудут еще очень не скоро.

– И все-таки здесь что-то не складывается, – заявила Пэмела на следующий день в кафе «У Сноу», поглощая овощные бургеры и картошку фри. – Ни у тебя, ни у меня почти нет шансов провести целых два часа на берегу с таким типом, как Рейф Мэдисон.

Ханна посмотрела на подругу, откусывая булочку. Пэмела училась в Колледже Чемберлена и мечтала в будущем преподавать в университете английскую литературу. Она уже давно одевалась в стиле преуспевающего молодого ученого – в черные колготки, черные туфли на низком каблуке, длинные черные юбки, мешковатые пиджаки и очки в тонкой проволочной оправе. Ее каштановые волосы длиной до плеч были собраны в хвост на затылке и сколоты пластмассовой заколкой с рисунком под черепаху.

– Да, шансы невелики. – Ханна прожевала кусок бургера с тофу. – Но я все-таки встретилась с Рейфом – по милости Перри Декейтера.

Пэмела состроила гримаску:

– А ведь Перри так нравился твоей маме! Она считала его приятным молодым человеком с достойными устремлениями.

– Да, его устремления и вправду достойны уважения. Он далеко пойдет.

– Но приятным человеком его не назовешь?

– Он обходительный. Любезный. Скользкий. – Ханна вспомнила мерзкую возню в машине и передернулась. – Но только не приятный!

Пэмела обвела взглядом переполненное кафе. Убедившись, что никто не подслушивает их, она придвинулась ближе и понизила голос:

– У тебя с Рейфом Мэдисоном что-то было?

– Нет. Мы просто поговорили, вот и все.

Пэмела была явно разочарована.

– И все? Это правда?

Ханна не стала упоминать о несущественном прощальном поцелуе Рейфа.

– Чистейшая правда.

Пэмела поерзала на стуле.

– Вот досада!

– Ты думаешь?

– Я в этом уверена. Интеллигентным, образованным, здравомыслящим женщинам вроде нас с тобой не следует выходить замуж за таких, как Рейф Мэдисон. Но пообщаться с таким парнем было бы забавно.

– И слишком опасно для репутации – особенно в таком городишке, как Эклипс-Бей. Уж я-то знаю, поверь мне. Двух часов, проведенных на берегу в обществе Рейфа Мэдисона, хватило, чтобы основательно подпортить мой имидж порядочной девушки.

– Зато шагать по скользкой дорожке наверняка было увлекательно.

Рейф позвонил в день отъезда из города. В тот момент Ханна была дома одна. Услышав в трубке его голос, она сразу поняла: Рейфу известно, что ее родители уехали вдвоем.

– Я твой должник, – заявил он без предисловий.

– Ты ничего мне не должен, – возразила она, покрепче сжав трубку. Голос в ней звучал так же соблазнительно, как в полночь на берегу. – Я просто сказала правду.

– Неужели для тебя все так просто? Черное или белое, истина или ложь?

– В этом случае – да.

– И тебе все равно, что теперь целый город убежден, что в ту ночь я не просто держал тебя за руку?

Ханна попробовала уклониться от ответа:

– Ты даже не пытался взять меня за руку.

Последовала краткая, но мучительная пауза. Ханна гадала, вспоминает ли Рейф о ничего не значащем поцелуе перед расставанием. Сама она никак не могла забыть об этом.

– Так или иначе, я твой должник, – наконец повторил он.

– Забудь об этом. Сказать по правде, это я в долгу перед тобой.

– С чего ты взяла?

– В городе меня перестали считать занудой, недотрогой и паинькой.

Еще одна краткая пауза.

– Никакая ты не зануда.

Что ответить, Ханна не знала. В растерянном молчании она теребила витой телефонный шнур и не раскрывала рта.

– Ханна!

– Что?

– Той ночью я сказал правду. Я желаю тебе удачи и надеюсь, что все твои мечты сбудутся. И у тебя появится собственный бизнес. – Он помедлил. – И парень, о каком ты мечтаешь.

«Кажется, он говорит искренне», – мелькнуло в голове у Ханны.

– Рейф…

– Что?

– И я той ночью сказала то, о чем думала. Возьмись за ум.

Глава 1

Портленд, Орегон

Настоящее время

Длинный, расшитый жемчугом шлейф сливочно-золотистого атласного свадебного платья изящными складками расстилался за спиной невесты, остановившейся у алтаря. Она робко улыбнулась жениху под тончайшим облаком вуали. Звуки органа смолкли, утих восторженный шепот гостей. Священник прокашлялся.

– С меня довольно, – прошептала Ханна ассистентке, вместе с которой отошла в портик церкви. – Я уезжаю. Ты справишься сама. Лимузин уже ждет. Не спускай глаз с четырехлетнего племянника – он наверняка еще раз наступит на шлейф, когда молодожены пойдут к дверям. Увидимся на приеме.