Единственная ночь - Кренц Джейн Энн - Страница 15

Ей тоже следовало бы постыдиться, подумала она. Но с этим можно и подождать.

А пока ее тело пело изумительную мелодию. В последние годы она иногда улавливала несколько аккордов этой мелодии, но до великолепного финала ни разу не добиралась.

Ладони Рейфа проскользнули под ее свитер, легко расправились с застежкой лифчика. Когда он коснулся большим пальцем соска, Ханна чуть не вскрикнула. Она и не подозревала, что все ее тело приобрело необычайную чувствительность. Она очутилась в небывалой стране с размытой границей между острым наслаждением и болью.

– Я весь день мечтал об этом, – прошептал Рейф, уткнувшись в ее плечо. – Чуть не сошел с ума, пока дождался…

Он провел ладонью по изгибу ее бедра. Ханна почувствовала, что он расстегивает молнию на ее слаксах. События развивались стремительно. Даже чересчур. Но найти весомые причины, чтобы остановиться, ей не удавалось.

По лестнице снова затопотал Уинстон. Почему-то мысли о шнауцере образумили Ханну.

– Пожалуй, хватит, – сумела выговорить она.

– Нет. – Рейф поднял свитер и принялся целовать ее грудь. – Я хочу тебя с тех пор, как ты вернулась.

– Очень мило.

Он вдруг затих, потом поднял голову и уставился на нее блестящими глазами.

– Мило?

– Я польщена. Честное слово.

– Польщена… – с расстановкой повторил он. – Прекрасно. Польщена. Черт!

Ханна с трудом сглотнула.

– Не хочу показаться недотрогой или ханжой, но..

– Но все-таки ты – мисс Паинька, верно?

– Не совсем так. – Раздражение Ханны быстро нарастало. – Дело в том, что мы совсем чужие люди…

– Твоя фамилия – Харт. Моя – Мэдисон. По-моему, мы знаем друг друга всю жизнь.

Ханна растерянно заморгала:

– Любопытная точка зрения. Пожалуй, даже в чем-то верная. Но слишком уж упрощенная, не находишь?

– Ты всегда так ведешь себя на свиданиях?

– А разве мы на свидании? Я просто сделала тебе одолжение.

Он расплылся в бесконечно медленной и бесконечно обольстительной улыбке.

– В таком случае позволь поблагодарить тебя. – И он снова потянулся к ее губам.

Чтобы удержать его, Ханна уперлась ладонями ему в грудь.

– Я считаю…

Он ответил ей взглядом вежливого удивления.

– Ты считаешь? – переспросил он, подчеркнув последнее слово.

– Да, считаю, – раздраженно повторила она, – что мы действительно знаем о существовании друг друга всю жизнь, но это еще не значит, что мы близкие знакомые. По-моему, мы все-таки чужие люди.

– Тс-с! – Он вдруг зажал ей рот ладонью.

В ярости Ханна схватила его за запястье и попыталась оттолкнуть руку.

Ей так не терпелось объяснить, что подобные выходки ее ничуть не возбуждают, что она не сразу заметила, как насторожился Рейф. Вдруг она поняла, что он лежит не шевелясь, повернув голову к входной двери.

Послышалось тихое поскуливание. Уинстон опять сидел у двери, как прошлой ночью, и буквально излучал настороженность.

– Он что-то услышал. – Рейф убрал ладонь с губ Ханны, сел и уставился на пса.

– Наверное, какой-то зверек роется в мусоре. – Ханна торопливо привела одежду в порядок. – Скорее всего, скунс. Или просто кошки.

– Может быть. – Рейф задумчиво смотрел на Уинстона.

Ханна села.

– Он и прошлой ночью сидел под дверью.

Рейф поднялся и направился к двери. У окна он остановился и осторожно отодвинул штору.

– Туман такой, что не видно даже перил веранды.

Уинстон опять заскулил, оглянулся на Рейфа, перевел взгляд на дверь и снова на Рейфа. Пес явно намекал, что он не прочь выйти из дома, посмотреть, в чем дело. Ханне стало зябко. То же ощущение тревоги посетило ее вчера ночью.

– Кто бы это ни был, к дому он не подходит, – . заговорила она. – Уинстон охрип бы от лая, если бы учуял кого-нибудь на веранде.

– Верно. – Рейф потянулся к дверной ручке. Уинстон напружинился, готовый протиснуться в щель, кап только дверь приоткроется.

Ханну охватил настоящий страх. Интуиция настойчиво подсказывала ей, что открывать дверь слишком опасно.

– Ты что, спятил? – Она вскочила, подбежала т двери и схватила Уинстона за ошейник. – Не вздумай! выпустить его! Уинстон вырос в высотном доме посреди большого города. Он никогда не сталкивался с дикими зверями. А если они окажутся крупнее и сильнее, чем он?

Уинстон вырывался, весь дрожа от возбуждения. Он настойчиво тянулся носом к щели под дверью.

Рейф кивнул:

– Ладно, городской пес, сиди дома, будь умницей. Я обойдусь и без тебя.

– Не смей! – Ханна отпустила Уинстона и заслонила дверь, раскинув руки. – Ты тоже никуда не пойдешь!

Рейф усмехнулся.

– Думаешь, тот, кто бродит вокруг дома, крупнее и сильнее меня? Ты забыла, что мы в Эклипс-Бей? Здесь уровень преступности близок к нулевому.

Уинстон снова заскулил и беспокойно завертелся на месте.

Ханна гневно уставилась на них обоих, но от двери не отошла. Мысленно она подыскивала разумные и убедительные аргументы, надеясь отговорить обоих от необдуманного поступка.

– Успокойтесь оба! У вас просто прилив тестостерона. Давайте сначала все обдумаем, ладно? Возможно, там просто скунс. Вам известно, сколько времени понадобится, чтобы выветрился запах скунсовой струи? Вам обоим придется целую неделю спать на пляже.

– Вряд ли это скунс, – задумчиво возразил Рейф. – Он направился бы прямиком к мусорным бакам, и мы сразу услышали бы лязг.

– Если это не скунс, значит, кто-то еще пострашнее, – сквозь зубы подхватила Ханна. – Может, какой-нибудь бродячий питбуль или ротвейлер. В округе полным-полно злобных собак.

– Звучит неубедительно, – заявил Рейф.

– Ну и что? Это мое мнение, и я намерена отстаивать его. Вы оба останетесь дома, и точка. Ты же сам сказал, что не видно даже перил веранды. Какой смысл блуждать в тумане?

Рейф уставился на нее, и Ханна вдруг поняла, что он с трудом сдерживает смех.

– В чем дело? – возмутилась она.

– Ни в чем. – Он снова выглянул в окно. – Я вдруг понял: если ты не выпустишь меня из дома, мне придется переночевать здесь. Вот и все.

Ханна смутилась.

– Ты сможешь уехать, как только Уинстон успокоится.

– В тумане ни черта не видно.

– Оставь машину здесь и иди домой пешком.

Рейф задернул штору. Его глаза по-прежнему насмешливо блестели.

– Ну что еще? – не выдержала Ханна.

– А если кто-нибудь проедет мимо твоего дома рано утром и заметит мою машину?

Она вздохнула:

– Полгорода уже и так подозревают нас.

– А если в темноте на меня нападет свора бешеных ротвейлеров и питбулей?

Ханна отошла от двери только затем, чтобы выглянуть в окно и убедиться: туман окружил дом сплошной серой стеной, от которой отражался желтоватый свет фонаря на веранде.

Она перевела взгляд на Уинстона, который беспокойно топтался у двери. Тот, кого он почуял, был где-то рядом. Ханна приняла решение.

– Сначала мы выпьем чаю, – заявила она, – и если туман не рассеется, ты переночуешь на диване в гостиной.

Рейф согласился подозрительно быстро.

Уинстон утратил интерес к щели под дверью к тому времени, как закончилось чаепитие. А Рейф с удовольствием обнаружил, что туман не рассеялся – наоборот, стал еще гуще.

Сегодня ему повезло.

Ханна остановилась у него за спиной, глядя через плечо.

– Ну, что там?

– Чудесная ночь – в самый раз для скунсов и бешеных собак.

– Не смешно. – Она обхватила себя обеими руками и поежилась, как от холода. – Похоже, тебе придется остаться здесь.

– Я не хотел бы злоупотреблять твоим гостеприимством. Я не прочь прогуляться пешком до Дримскеипа – он совсем рядом.

– Нет. – Ханна резко отвернулась. – Можешь занять нижнюю комнату для гостей. Сейчас принесу одеяло и подушку.

Рейф проводил ее взглядом, думая о том, что она слишком поспешно предложила ему переночевать здесь. И глаза выдавали ее. Чем вызвана ее непривычная скованность – сценой на диване или тем, что случилось у двери?

Логика подсказывала ему, что несколько поцелуев ничего не значат. В конце концов, она не девчонка. Ханна – зрелая женщина, хозяйка брачного агентства. Для нее возня на диване – давно пройденный этап. Иначе она с радостью выпроводила бы его.